Стук сердца. Второй. На третий молнией пронзает порыв бежать! Бежать отсюда нахрен! Куда угодно, но быстро! Прорываться сквозь эти мертвые деревья, прорваться, бежать, бежать, спасаться
Но я не побегу.
Шорохи уже не шорохи, а шаги. Они приближаются, не крадучись. Смело. Уверенно. Увереннее с каждым шагом. Я резко смотрю вниз в неверном проблеске выскочившей из-за туч луны становится светлее, и я вижу это. Вижу оторванную, нет, отгрызенную жуткими, мутантскими, кривыми и рвуще-острыми зубами человеческую кисть. Рядом ошметок. Чего не знаю и не хочу знать. Но пропавшая днем парочка, как я и догадывался, уже не найдется
И в глубине, в темноте среди деревьев, прямо напротив меня два красных, жгуче-потусторонних, и одновременно леденящих, злобных глаза. Я уже видел эти глаза. Встреться с ними один раз, и пропадет сон. Вглядись в них, и рассудок захочет съебаться.
Но я не побегу.
Страху уже больше некуда расти. Это предел. Я снова нахожу в себе силы, чтобы сохранить власть над разумом. Потому что еще точно такая же пара глаз светится справа, и слева тоже, и
Они приближались. Чувствуя, что жертва совсем без защиты.
Впереди забулькала, потом взбурлила полужидкая земля, брызнуло во все стороны, рвануло и резко выбрался страшный, огромный, упырь. Он был реально огромен. Больше остальных. От него разило гнилью. Кривая, шишкастая голова с массивной челюстью, прожигающие огни-глаза в них безумно пылает, кипит обжигающе-леденящая, парализующая злоба. Мощные лапы и уродские когти, которые, блядь, не только способны взмахом выпустить кишки именно этими когтями, лапами, этот ублюдок разрывает и потрошит
Ублюдок завыл истошно и адски, вой перешел в рык и какой-то утробный хруст, и он бросился прямо на меня.
Сделал прыжок всего один прыжок, с которого можно достать, задеть.
Но я резко отпрыгнул в сторону, уходя с траектории прыжка. Каким чудом не знаю И все же, каким бы ни был я плохим учеником, но кое-чему научился, видимо. Ублюдок пролетает мимо, толкает меня и скорее всего это не толчок, это рана, большая глубокая рана от когтей, но я пока не чувствую это.
Я умудрился сгруппироваться и перекатиться, встать на ноги. Обернулся ублюдок взвыл еще громче и прямо-таки гадко, задергался в сети-ловушке. Сверху с легким хлопком прозвучал выстрел, потом второй. Серебряные пули вошли в башку ублюдка-вожака, внутри провернулись и разорвались, выплюнув вонючее содержимое из угластого жуткого черепа, который секундой позже разорвало. Брызнуло. Упырь дернулся и упал, задрыгался. Он издыхал.
Степаныч сработал четко и метко.
Но некогда оценивать результат его работы остальные упыри уже несутся ко мне, несутся дико и быстро. Один попался в капкан передней лапой, перевернулся по инерции кувырком, резкий визг-вой. Задержит это его не надолго, но задержит.
Еще двое попались в сеть. Один напоролся на выскочивший остро заточенный кол. А вот другие Обходят ловушки, гады. Но не все ведь должно идти идеально гладко, верно? Один особо гнусный и ободранный, горбатый в середине позвоночника упырюга попался в капкан, но лишь чуть-чуть, кусок стопы оторвало, это добавило ярости, и он дико бежит прямо на меня, даже не прихрамывая, не замечая, адская бесчувственная тварь. Двое других поблизости, один в прыжке
Еще выстрел. В шею упырь летит подбитый, но еще живой. Степаныч херачит разрывными, но их немного. Я еле уклоняюсь от летящей туши, хватаю рукоять кинжала, и меня настигают еще двое упырей. Я падаю, но с подвохом, тут же перекатываюсь резко, мимо мелькают адские когти, что-то впилось в ногу лишь бы не зубы! Я ору от ярости, изгибаюсь и вонзаю в адски горящий глаз кинжал пол-лезвия ухнуло внутрь, пытаюсь дернуть назад застряло, черт
Ногу пронзает боль я кричу и изворачиваюсь, пытаясь понять, что это зубы, когти, просто резануло, оторвало? Снова выстрел, летят куски черепа и мозги. Тот, кто меня цапнул, отлетел на метр и свалился в грязь. Хорошо, что просто цапнул. Хотя это и плохо гадины, как правило, ядовиты или просто жутко заразны, и даже обычные раны, даже поверхностные, чаще всего гноятся и становятся смертельными, если вовремя не обработать. И это только когти. Про укусы молчу. Тут уже что-либо делать бесполезно, это кранты.
Я отдышался, как-то краем сознания отмечая еще выстрелы Степаныч добивает попавшихся в ловушки. Один гад вырвался, но ненадолго. Брат стреляет без промаха.
Слышу дикий хруст веток, снова выстрел к корням более-менее прочного и ветвистого дерева валится туша упыря, который пытался вскарабкаться наверх. Он обнаружил укрытие Степаныча. Но Степаныч спецназ. Тут же быстро спустился и спрыгнул следом, на землю, упруго и профессионально.
Подбежал ко мне.
Ранен? спросил машинально, видя раны.
Жить буду. Повезло. Никто не укусил. Только когти.
Надо гнать, брат, он уже открыл флягу со спец раствором, который нейтрализовывал яд упыря и заодно обеззараживал. Четко полил на раны. Нога, спина, бок. Действовал быстро и аккуратно. Потом подхватил под локоть и дернул:
Погнали.
И мы погнали. Вот сейчас самое время бежать! Бежать без оглядки из этого чертова логова. Приманка сработала, мы разворошили осиное гнездо, убили вожака и положили большую часть стаи. Обычно больше пяти-семи особей упыри не уживаются, даже если есть сильный, огромный вожак. Но это обычно. Не как сейчас.
Бежать относительно немного, но надо быстро. И надо бежать! Каждый шаг пронзала боль. С каждым шагом становилась сильнее. Что-то хрустнуло при очередном шаге, я оступился и упал. Привстал на руки, поднялся Степаныч уже тут как тут, своих не бросает наоборот, рывком поднял и чуть ли не пинками погнал дальше. Ранен? Похуй, пока можешь бежать, а бежать надо. Быстро.
Бежать я, оказывается, мог.
Мы выбрались из проклятой чащи, преодолели поляну, проскочили, прорвались через небольшую посадку и достигли транспорта. Большой джип Степаныча вездеход, надежный и мощный. Степаныч сам за ним следит, сам проводит апгрейд, где надо. Еще днем, перед вылазкой, я разместил там обереги. Да, паранойя. Но необходимая. Степаныч, думаю, об этом не знает пока что. А я ему ничего и не говорил. Потому что машина как жена, кого попало к ней он не подпустит. Даже меня.
Но я очень ярко помню случаи, когда вампиры проникали в незащищенные от них запертые, но не защищенные машины. Легкая, блядь, добыча
Поэтому паранойя спасает.
Уже в машине, когда Степаныч дал по газам, я обернулся. Сзади темнота.
Врубай заднее освещение! командую я.
Он врубил. Мощное, хорошее специальное освещение. Твари боятся света. Я боялся преследования. И недаром вдали, на окраине посадки, чуть впереди деревьев, мелькнул гадко-серый в ярком свете силуэт, жуткие глаза хищника. Догонять и преследовать он не стал. Пропал за деревьями. Я выдохнул. Но чтобы хоть немного успокоиться, пришлось приложить титанические усилия.
Ехали мы долго. Быстро, но долго. В пути я еще, в этот раз нормально и неспеша, обработал раны. Где смог, перевязал как доедем займемся более серьезной обработкой. Раны глубокие. Как бежал не знаю, и охреневаю от этого. Но врубилось самосохранение, и мы выжили.
Натерся маскирующим бальзамом. Больше вызывать огонь на себя смысла нет. Пора отбить запах.
Натянул обереги. Успокоился. Вроде бы.
А ты прав, брат, проронил Степаныч.
Что? не понял я.
План реально был дебильный.
Да. Реально.
И ты сказал, что их будет пара-тройка.
Ошибся малость, соврал я.
И ничего не говорил про того огромного хрыча, который первым напал.
Я и сам не знал, что он будет. Вероятность вожака я действительно не принял всерьез, потому что ведомые вампирами, низшие упыри, как правило, сброд. И вожака из их расы у них нет. Видимо, я ошибся. Это просто стая. И никто их на меня не натравливал. Целенаправленно на меня никто не охотился.