Это упырь? уточнил он.
Да.
Почему упырь не сожрал собаку? Разорвал. И как можно это сделать, чтобы не было крови?
Можно. А вот как не знаю, спроси у упыря. Хотя не стоит, они не могут разговаривать по душам, ни души у них нет, ни мозгов, попытался улыбнуться я.
Ха-ха, отозвался Степаныч на мой взаимно хреновый юмор. Кровь все же была, хотя и слишком мало. Я рассмотрел.
Я не ответил.
И если бы не это, продолжил Степаныч, я бы просто подумал на лесного хищника. Или нескольких хищников. Но они здесь не водятся. Упыри тем более. До твоего приезда я о них даже и не слышал. И подобных находок не было. Сечешь?
Не сразу, но я просек.
Они пришли за мной, озвучил я свой вывод.
Если ты за ними вел охоту, то и они могут. Но ты говорил, что они без мозгов. Способны только убивать. Преследовать кого-то, но только в пределах определенной, своей территории. Не сходится.
Сходится, еще один гадкий вывод. Безмозглыми могут управлять вполне разумные. Те, которые вампиры, а не упыри. И если они пришли за мной, то дело дрянь.
С другой стороны, это опять паранойя.
Хорошо бы, брат. Хорошо бы
Труп собаки не вызвал особого ажиотажа и уж тем более паники почти ни у кого, кроме меня. Подумали на лесных хищников, по случаю добравшихся до наших краев. Вызвали участкового, наряд службы контроля диких животных из ближайшего городка, насторожились Но что тут сделаешь дальше? Жизнь продолжается. Немного осторожности и запрет шататься в одиночку по ночам, тем более по окраине. Любители поохотиться взбодрились. Будет чем заняться в ближайшее время.
А вечером произошло кое-что посерьезнее.
Участковый хорошо знал Степаныча, они частенько общались по старой дружбе. Вечером, после рабочего дня, он как раз заглянул.
Здорово, Витек. Как дела? Лица нет на тебе.
Привет, Степаныч. Зайдем в дом. Переговорить надо. Он бросил взгляд на меня. Я стоял в сторонке, надвинув капюшон чуть ли не на лицо, и курил. Третью сигарету подряд.
Хотя три года как бросил Шура Скат за курение за яйки подвесит. Это смертельно опасно для окружающих. Не из-за того, что Минздрав предупреждает, вовсе нет. Запах сигарет усиливает твой собственный запах. Запах человека. И ты для вампиров как мишень становишься. Яркая такая мишень, красная большая точка на открытом белом поле. Окружающие тоже. Не так сильно, но тоже. Это риск для всех Но я курю. Нервно. Злобно. Чтобы взять себя в руки. И еще есть замысел. Безумный. Дикий. И очень, очень дебильный.
Степаныч выходит мрачнее тучи. Участковый Витек тоже. Распрощались, пожали руки. Участковый ушел.
Я докуриваю последнюю, бросаю бычок и затаптываю. Потом спрашиваю Степаныча:
Переполох из-за собаки?
Если бы.
А что еще?
Люди. Пропали люди. Два подростка. Парнишка и девушка. Обоим лет по семнадцать.
Хреново. А ты тут причем?
А притом. Парнишка был хозяином той собаки. Пропали вчера еще.
Я замолк. Черт. Становится все поганее
Степаныч продолжал:
Витек давний мой кореш. Иногда я ему помогаю в кое-каких делах. Вот и заглянул он ко мне. В обычных обстоятельствах никто бы не поднимал шума раньше времени. В розыск официально пока не объявляли
Ситуация хреновая, брат, перебил его я. Я не хочу в это верить. Но, боюсь, что и пропажа тех малых, и собака все связано. Это упырь. И не один.
Спятил? с последней надеждой в голосе спросил Степаныч.
Рад бы, но нет. Я злобно пнул окурок на земле. Сжал до хруста кулак. Дебильный план горел в мозгу ярким пламенем, пугая и заводя одновременно. А теперь ответь мне на вопрос, брат. Ты засаду устраивать умеешь?
Безумный план и его последствия
Это всегда жуткое место особенно ночью. Заброшенное кладбище за лесом, далеко от деревни, поросшее густой растительностью и почти ставшее само лесом. Глухое место, куда никто не ходит и не ездит, даже стороной. Потому что заросли и заброшены дороги, их практически нет.
Дикая луна только усиливает жуть. Потом скрывается.
Порыв ветра пробрал до костей. Но настоящий холод не от ветра вовсе. Это неземной, жуткий холод, от которого не укрыться. Очень хочется верить, что он заморозит страх. Страх, который сводит с ума своей мистической хваткой. Любой человек, оказавшийся здесь в таких обстоятельствах, поседеет за час-два. Или просто даст деру. Побежит, не оглядываясь, не останавливаясь, не замедляя шаг, глотая сбившееся холодное дыхание, в липком поту, из последних сил Если у него хватит ума не торчать тут, а именно бежать. И бежать подальше. А если он не настолько туп, чтобы переться сюда, то просто никогда, ни при каких обстоятельствах не окажется здесь.
Я не воин. Я плохо держу контроль над собой. Я жутко боюсь.
Но я здесь. И бежать не собираюсь.
Я знаю, что ищу тут. И я знаю, что это тоже ищет меня. И сегодня я дам этому бой. Смертельный бой.
Не в первый раз. Жутко, мерзко, опасно и с жертвами, никак не героически. Но не в первый раз. В отряде охотников я всегда считал себя слабым звеном. Всегда до одури боялся. Но как-то держался. И пусть не благодаря мне, а скорее вопреки, мы охотились. Бойцы Ската свое дело знают. Даже такой балбес и паникер, как я.
Будет бой. Не в первый раз. И не в последний, надеюсь. Я держу панику мертвой, ледяной хваткой и не даю ей вырваться наружу. Чувства, как всегда, обострились. Левая кисть чуть подрагивает. Дурацкая дрожь, чтоб ее. Но я снова делаю три глубоких вдоха. Биение сердца чуть успокаивается. Совсем немного, буквально чуть-чуть, но я овладеваю собой. Так надо.
Я здесь. Я не побегу. Я вызываю огонь на себя.
И скоро твари придут. Совсем скоро Ну, где же вы?
Прошлой ночью они ходили у дома, но внутрь не пробились. Сработали обереги и защитные меры. Они ходили вокруг да около, оставив явный след глубокую, длинную царапину-порез на заборе. Но почти не оставили следов вокруг. Что ж
Хватит юлить. Хватит терзать случайные жертвы, которые не нужны. Вас послали за мной так вот он я. Чего ждете?
Запах сигарет усиливает мой запах. Запах тела. Запах человека. Я не стал применять ни маскировочных спреев, ни «кожи».
Снял все обереги. Я открыт.
Стоять на месте жутко холодно. И я медленно двигаюсь между корявыми, высохшими, какими-то мертвыми и жуткими деревьями. Ветки в темноте, как кривые когти, тянутся, пытаясь дотронуться. Но это лишь деревья.
Страх достигает предела. Пытается душить. У него это не получается. Все. Точка. У меня уже нет сил бояться. Дебильный, безумный план. Вот так вот открыто вломиться прямо в самый гадюшник.
Упыри, если и обитают, то именно в таких местах. Низший уровень. Кладбищенские твари. Мерзкие, дикие убийцы и потрошители. Отродье, укус которого всегда смертелен.
Я прохожу несколько метров. Ноги начинают увязать в чем-то. И чем дальше, тем больше понимаю. Это не просто грязь. Эта мерзкая, вязкая, полужидкая масса верный признак того, что я не ошибся.
Мне ни разу не приходилось выманивать упырей из такого логова. В ночь той операции я был на прикрытии. Однако Шура Скат обеспечил всем не только физическую, но и теоретическую подготовку. Истинное знание порождает эффективные навыки. Особенно в нашем ремесле.
Здесь тихо. Неестественно, жутко тихо. Тишина режет по нервам. Режет ножом. Плохо заточенным ножом в руках садиста, который орудует упорно, жестоко и беспощадно, но неспеша.
Я слышу шорох как гром. Вздрагиваю, чуть ли не подпрыгнул. Сердце забилось. Контроль летел ко всем чертям.
Снова шорох тихий, вкрадчивый. Потом наглее. Уже не шорох шорохи. Они идут. Один сзади. Второй чуть левее. Третий. Мать твою, четвертый! И пятый Заходят с разных сторон. Окружают. Это это пиздец.
Зубы стучат чечетку. Я пытаюсь закрыть глаза и унять ебучую дрожь не получается ни то, ни другое. Крадутся, как падальщики. Но нет. Это не падальщики. При сегодняшних обстоятельствах они хищники. Тупые, но ведомые кем-то хищники. И я их цель.