***
В то время, когда в комендантском доме веселье было в самом разгаре, Ганс Хигерт ехал по дороге на Гитлербург. Он надеялся сесть на самолёт до Тегерана ещё до захода солнца. «У Ирана, думал дезертирующий эсэсовец, с рейхом не заключён договор об экстрадиции. Не будут же они ради меня одного начинать новую войну!» Но пересечь границу ему было не суждено, а всё из-за нелепой случайности кончился бензин В спешке Хигерт проскочил мимо двух бензоколонок и не заправился. Автомобиль остановился посреди дороги. Неподалёку чернел лес. «Я погиб!» в отчаянии воскликнул немец, выходя из машины, но, будучи эсэсовцем, постарался взять себя в руки. Он усиленно соображал и разговаривал сам с собой:
Что же мне делать? Что? Так. Думай, Ганс. Думай У меня два выхода: либо бежать до города километров двадцать, либо подождать. Кто-нибудь непременно проедет мимо!
Время шло, но дорога была пуста. В сумерках Хигерт, наконец, понял, что ошибся: немца не заставишь подняться из-за праздничного стола! Оставалось лишь одно добираться до города пешком. Но он решил сократить путь и двинулся через лес, где в былые времена со старым комендантом охотился на кабанов.
Хигерт, приободрившись, бежал через лес, а взошедшая луна тускло освещала ему путь. Ветки кустарников хлестали его по лицу, он спотыкался о пни и колоды, но не останавливался, пока не выбился из сил. Потом сел передохнуть на пенёк; поднялся, шагнул вперёд, под ногой у него вдруг что-то хрустнуло, и он стремительно грянулся вниз. Ударился головой о землю и потерял сознание
Глава вторая. Предвидение
Хигерт очнулся в почти кромешной темноте; голова гудела от боли, а руки и ноги не слушались его Он с ужасом понял, что связан крепкими тугими верёвками, потом, несколько помедлив, позвал на помощь, и вскоре почувствовал чье-то постороннее присутствие. Незнакомец стоял чуть поодаль и, молча, глядел на него.
Я офицер рейха. За моё освобождение вы получите щедрое вознаграждение! почти приказным тоном закричал Хигерт, но при малейшем движении со стороны незнакомца тотчас испуганно взмолился. Нет, не убивайте меня. Я сделаю всё, что вы хотите!
Однако в полной тишине послышался до боли знакомый звук (это чиркнула спичка), лучик света на мгновенье пронзил темноту и тотчас погас. Немец успел разглядеть седые волосы, морщины на лице, крупный нос и курительную трубку, что дымила во рту у незнакомца. Ему в ноздри ударил острый запах табака.
Отчего вы молчите? Кто вы и что вам от меня нужно? в нетерпении осведомился немец.
Незнакомец вытащил трубку изо рта и заговорил по-немецки с сильным акцентом:
Вы меня должны знать, господин оберштурмбанфюрер.
Хигерт внезапно припомнил черты лица этого человека, он видел его на фотографии, сделанной японцами пару лет назад.
Так это вы заключённый под номером 201 523! вскрикнул немец от удивления.
Незнакомец молчал, попыхивая трубкой.
«Вот, я до тебя и добрался!» подумал Хигерт, и в его сердце затеплился огонёк надежды. Но вдруг из темноты раздался голос:
С ним надо кончать, Коба!
Русская речь произвела на немца крайне неприятное впечатление. Он сразу вспомнил о прошедшей войне Внезапно яркий свет полоснул его по лицу. Хигерт увидел высокого, темноволосого юношу, который с ненавистью в глазах глядел на него. «Это второй беглец, догадался он и не вовремя вспомнил. Жаль, что мы перестали фотографировать заключённых».
Коба, отдай его мне, зловеще прошептал парень, у меня руки чешутся
Господин с трубкой усмехнулся:
В этом я не сомневаюсь! Но всему своё время, Борис. Погоди немного.
А чего ждать?! вспылил парень. Отдай его мне, Коба, и он поплатится за страдания, которые причинил нам
Хигерт прислушивался, но понял только слово «ждать», произнесённое запальчивым юношей. Потом эти двое скрылись из виду, и он остался один. В животе урчало от голода. Теперь эсэсовец жалел, что решил бежать из рейха.
Они там веселятся, с бабами развлекаются, а я пробормотал он и впервые за многие годы вспомнил о Боге. Господи, если Ты есть, помоги мне Клянусь, я всё изменю в своей жизни!
Пока Хигерт пытался молиться, Борис и Коба шли по тускло освещённому факелами коридору, где с потолка и стен свешивались мощные корни деревьев.
Отчего ты не разрешил прикончить эту падаль? обронил с досады парень.
Наберись терпения, Борис, и присматривай за ним.
Будь на то моя воля, не стал бы спасать немца, тем более, в форме офицера СС, мрачно проговорил Борис.
Не забывай, мы в долгу перед старцем!
Он и врагам помогает, заметил Борис. У нас из-за него могут быть проблемы!
Это неважно. Вскоре ты уйдёшь, чтобы продолжить наше дело.
А как же ты? удивился Борис. Я тебя не оставлю тут!
Мои дни сочтены, спокойно отозвался старик, стряхивая пепел и пряча свою трубку в карман.
Не говори так, перебил его парень, мой долг доставить тебя на Урал!
Вскоре перед ними выросло препятствие. Тогда Борис стукнул, и тяжёлая дверь со скрипом отворилась. В свете горящего факела показалось бородатое лицо с добрыми голубыми глазами.
Вы как раз вовремя. Проходите, братья. Собрание вот-вот начнётся
Они очутились в невысоком круглом помещении, битком заполненном народом. Люди в чёрных одеяниях сидели рядами на деревянных скамьях, выжидающе глядя в темноту.
Огонь из жаровни вдруг взметнулся ввысь. В свете пламени Борис и Коба, наконец, узрели своего спасителя. Покрытое глубокими морщинами лицо, живые глаза, тонкий нос и добрая улыбка на губах, таким предстал пред ними старец, о котором за время пребывания в подземной обители они слышали немало. И лишь ныне им довелось увидеть его воочию.
Садитесь, братья мои, ласково промолвил старец. В ногах правды нет!
Борис и Коба сели позади остальных.
Братья, сегодня я созвал собрание, чтобы искать совета вашего старец печально вздохнул. Мы исполнили заповедь Господа нашего и спасли человека от смерти. Но он бродит во тьме и видит в нас врагов. И, увы, силою слова нам не исцелить его грешную душу. И ныне нам предстоит сделать нелегкий выбор. Ежели отпустим его, он погубит нашу обитель. Но, удерживая его здесь, мы нарушим Закон, ибо насилие противоречит всему, чем мы живём и во что верим! А посему соборно нам надлежит принять решение, братья
Его надо убить! несдержанно выкрикнул с места Борис.
Коба нахмурился.
Юноша, не должно преступать заповедей Господа нашего, спокойно возразил старец.
Тогда вам надо бежать! Если отпустить немца, он вскоре приведёт сюда целую роту солдат СС, и вас всех до одного перебьют, вступив в спор со старцем, вспылил Борис.
Нет, юноша, ещё не пришло время нам оставлять сию обитель, качнул головой старец.
На это Борис усмехнулся.
Неужели вы надеетесь на скорый конец света?!
Да, юноша, недолго осталось ждать, невозмутимо отвечал старец.
Откуда вам это известно? с вызовом бросил Борис, но тотчас умолк, увидев горящие гневом глаза своего наставника.
Юноша, строго промолвил старец, мы помогли тебе и твоему отцу, когда вы бежали от смерти. Вы алкали, и мы вас накормили. Вы были измучены, мы вас приютили; у нас вы обогрелись и отдохнули от трудов своих. Но говорю вам, Истина открывается немногим избранным! Мы вас не держим в обители. Ступайте с миром А у вас, братья, я снова спрашиваю как нам поступить?
Надобно спросить у него останется ли он у нас по доброй воле? заговорил седовласый старичок, сидевший на первом ряду.
А ежели он откажется? осведомился старец.
Взять с него честное слово, что он сохранит тайну сей обители, и тогда отпустить на все четыре стороны Пусть идет с миром! послышались голоса собравшихся.
Они наивны как дети, пробормотал Борис. Разве можно верить эсэсовцу?!