Удивительное отчество (его фамилия Казанцев). Не удивительно прозвище Сидорова Коза.
Что делать!
Был угон накануне! Автомобиль «Волга» и такого именно цвета Доклад трубкой, будто жезл работника ГАИ. Даны ориентировки в районы
Трепещите следователи: как только он (не следователь) найдёт угонщиков, и убийцы будут найдены. Но некоторые в кабинете этому не верят. Глядят так, будто надо уплатить за нарушение правил дорожного движения, которых в данный момент не нарушили.
Но Сухненко опять:
Вряд ли кто в таком деле берёт такси.
Что делать! Благодарю, Сидор Дмитриевич.
Когда Николай Гаврилович «путает» фамилии, имена, мало с ним знакомые коллеги уверены: подводит память.
Э-э товарищ Вновь готов «перепутать».
Игорь Юрьевич Безруких, торопится Сухненко.
В Горком партии обратился Пенхаузов
Пинхасик, неприятно удивлён горкомовец.
Его допрашивают, он Герой труда! дополняет партлидер прокуратуры.
Он утаивает информацию, Кромкин, кроме этого, и не думает что-то тут ещё говорить.
Николай Гаврилович, я дополню? Майор милиции (злопамятный). Он время фальсифицирует.
Кивок гостям, но, уловив, что так он отвернулся от главного прокурора, виляет.
Что делать, Юрий Игоревич, шеф «путает»-таки имя с отчеством. Кромкин, вы дополните?
Нет.
Майор, будто принял водяры без закуски:
Из автомобиля вышел объект копия Пинхасик, который имеет мотив ревновать жену. Он иногда её ищет в моргах.
Горкомовец пугливо:
Вы думаете, он? не майору, а Кромкину.
Утаивает факты.
Я с ним поговорю, гость улепётывает из гостей.
От Усольцева нет нового. Что делать!
Трата денег на командировку, отыгрался Сухненко.
В кабинете Кромкина майор открывает блокнот:
На улице Нагорной медицинское общежитие номер два. Там медики, выпивая на троих, расчленили третьего! Громкое дело. Вроде, ты вёл. И отрыл труп?
фрагменты.
Вахтёру с фамилией Дуракова напоминают мои ребята «Не в мою смену!»
Допрашивал её По тому делу.
Какая-то дура Дуракова!
Она умная.
Чё знает уборщица!
Она не уборщица. Охранник в сберкассе во время налёта.
Ичё?
Налёт предотвратила.
Её каракули:
«входят двое, говорят с акцентом. Один из них пьяный. Я им разрешаю набрать с телефона на моём столе, так как горит дом тридцать три»
А дед в «белом воротнике»? «Иду мимо, а там картонка Угрожают людям еврейской национальности. Снимаю с калитки и отдаю работнику МВД» И всё?
Он выгуливал собаку. И говорит, мол, и у Хамкиных
Шарик?
Ты имя угадал?
Думает: Кромкин экстрасенс. Но он и сам иногда так думает
Дневник прямо ценный. Хотя опыт с преподавательницей и её братом опровергает его ценность. «У меня нормально. Но домашние идиотизмы Умер пёс. У папы оригинальная идея: «коллектив рынка» пригласить на «похороны». Могила в огороде; и на камне написал: Здесь прах Шарика. Дата кончины Даты рождения нет. Дворняга крутилась у дома. Папа добыл будку, цепь. Для охраны. Ему, длинному и гладкому, не идёт данное папой имя. Мнение мамы: Отравлен».
Надо кровельщиков Хабибулина права: реальны и ремонт, и ор про жидов. И найти, где собака зарыта. Отрыть.
Вот кто знал бандитов «в лицо»! Но мог и умереть до тех, кто тоже крутился у дома.
Кровельщиков выкопать трудней, чем Шарика, делает вывод майор. Друг сторожихи Маслов Юрий, никакого криминала. В деревне Верейка отец, два брата. И мать. Она болеет. Будут делать операцию. Идейный парень, и нам не подмога, мы ведь не картошку чистим Не у тебя одного нюх. И у меня, вон голова гладкая! Твоя в кудрях.
Некогда к парикмахеру
Тебе бы отдохнуть! Николай Гаврилович: «Что делать, такое дело только Кромкину»! Сухненко с Вольгиным дежурили, им и дело в руки! Будет громким: записка, пять трупов. Но они не допущены, а ты опять на коне
На недавно отработанном деле (маньяк Паук) оперативную часть вёл не майор Шуйков, а майор Бросковатый. Тот не говорлив.
Кромкин едет домой
Дома телефон. Святоний: «Буду тут ещё день. Дед отказался говорить в субботу. Якобы, на грани инфаркта, не дай бог, умрёт».
Вновь дуновение с Верхотурских болот. Этот шедевр о «жыдах» Другого мотива не найдут и виновных не найдут. И тогда любого уголовника будут гонять. Сухненко и Вольгин выбьют признание о том, что умертвил пятерых в обмен на пять купюр. И «мечта прекрасная» сбудется. А Кромкин купит билет в дальнюю глубинку, где то двадцать пять, то тридцать два Хорошо бы «не говорящий в субботу» адепт не только не умер от инфаркта, но и не врал бы так, как врёт атеист Натан Аронович.
Филя
Кто-то бегает в подполье. Крыса? Ну-ка, глянет А там горит лампа! Но нет на полках банок с вареньями, а в уголке нового тайника с пушкой, яма! В ней трупы Кладовщик Хамкин, его баба Хая, пацан, рядом скрипка в крови Пробудился от будильника.
Нырк в голбец, никаких жидов. Тайник у ящика, набитого инструментами. Ольги Леонидовны подарок на его день рождения. Бабка думала: будет он в доме ремонтировать. Но Филе как вору заподло. Хранит, то три рубля, то пятёру, до двадцатки порой. Ныне курица с цыплятами[39]! Пакет цел, никто не лапал.
Тоня! Опять он деньги в голбец!
Пять трупов! Будет ещё! Ольга Леонидовна. Напоминает буфетчицу Хаю. А чё? Бей жидов в натуре, спасай родину, мать её!
Вперёд, на каторгу! Автобус натолкан плотнее автозака.
Не было бы у Тоньки матери! Убьёт. Труп уроет. Во дворе её дома. Халупу толкнёт и к одному другану на юга. А её никто не помянет. Для любопытных в Оренбурге. Родных у неё нет. Шпаргалки[40] на дом купит у одного лагерного другана. Но в холод не урыть труп. Почва только дорожной техникой, да и никто не копает в огороде. Другое дело, в мае Думает, как в оценке, о воле. Недаром «весна» на блатном «зелёный прокурор». Самоуходы в тёплое время
Толпа в дэка Дэзэ. Кто с кем?.. Но мелькает знакомое чувырло[41]. Бля, да это Бляха-Муха! Неприятное явление. «А Рубильника нет», оглядывает головы, носы: ни одного длинного! Отцепились бы, волыну[42] надоело хранить Вторая кружка. Буфетчица новая (Хая в аду). Опять между затылками к столику, где плотно пятеро. Нет Рубильника-Рубика-Шнобеля! С ним налёт на тупик[43]. Наводка Прудникова. Оттого и влипли
Эй, приятель, хрип на ухо.
А Рубика куда дели?
Никуда, у Харакири от хохотка шрам на горле багровеет.
Ну, бля! Уговор: никаких малин! И на тебе: «Ментов не наведи». Как от ментов линять, чтоб не крутанули[44], без гольцов знает! Маранули парча[45], легли на дно нёфиг шлёндаться!
Надо в детсад.
Идём на волю! обувая ребёнку валенки.
На пруд? малец гордо оглядывает морды учреждения номер девять.
Главная высовывает голову в приоткрытую дверь кабинета. Удивлены и другие контролёры[46]. Нянька хихикает.
Нет базара!
У картинной галереи, где никогда не был, свистит. Из дырки дровяника лохматый дружбан.
Пойдём с нами! предлагает маленький, не умея свистеть.
Ошейника нет, на центральной площади автомобили, трамваи
А Муму успеет?
Да, «Кабы-сдох», ответ папы. А так, вроде, в деле. Лагерные туберкулёзники их едят.
На пруду тропа вьётся. Вдруг, бля, огромная лунка: кто-то тремя коловоротами! А тут променад с наследником!
А ты матом?
Ого! Нормально или нет такой умный ребёнок? Где культурным макером, а где и матюга загнуть. Наука пятилетнему.
Не угодив под колёса, не уйдя под лёд, входят в дом
Мать-перемать, ведьма!
О-о-ох! Алёшенька, нельзя ругаться!
Я материться умею!
Молоток-парень! Боец! папа опять удивлён.
Каторжник! И не в тюрьме!
С каких щей меня закроют[47]?
Такие, как ты, людей убили
Ты меня к этому не прицепишь! кулаком у морды.
Ну как дотерпеть до оттайки почвы!
Мама, он не убийца! Крик Тоньки.
Без водки еле уснул, и опять крыса
Мельде
«Надо помнить надо!» главная наука детдома, и он на ногах.
По тебе бы, как по расписанию, товарняк отправлять. На кухне Андрей пьёт холодную воду. «Железнодорожник». Оператор шпалоукладчика.
На ледяном канате тропы ломиком: дзык, дзык, дзык. Лопаткой: тук-тук-тук. Метёлкой шур-шур-шур Доремифа-соль, милиционер! Не было бы Андрея, и ментов бы во дворе не было.