На кухню проходи. Димка спит. А мы с тобой как раз поговорим
А что с Димкой? озадаченно спросил Николай, войдя в кухню.
Жена, одетая так, словно собралась на работу в свой плановый отдел, сидела за кухонным столом, закинув ногу на ногу, и постукивала наманикюренными ноготками по столу
Ничего. Я думаю, просто устал.
Устал? Ты температуру ему мерила?
Я и без градусников знаю, какая у сына температура, резко сказала жена. Ну, работничек, что скажешь? Есть ли зарплата сегодня? прищурившись, спросила жена.
«Началось», подумал про себя Николай. Виновато опустив голову, он с трудом выдавил:
Нет
Так И сколько же это будет продолжаться?
Жена перестала стучать по столу ноготками.
Откуда я знаю? виновато сказал Николай. Я же не директор завода
Вот и херово, что не директор, тихо, с неприязнью, произнесла жена. Ты, вообще, как жить-то думаешь, инженер-оборонщик херов? На что ты жить собираешься? Ты пять месяцев не приносишь домой денег! Может, мне в проститутки податься прикажешь, а сам в сутенеры? А?
Хватит нести чушь! резко сказал Николай. Первый раз за всю свою жизнь он испытал сейчас острое желание ударить женщину Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. «Нет, нельзя ни в коем случае. Никогда!», сказал он себе и открыто посмотрел на женщину.
Мне можно нести чушь. Я женщина. А вот ты должен приносить в дом деньги, а не оправдания! Тогда я не буду, как ты говоришь, нести чушь. Это ты несешь чушь вместо денег. В доме второй день нет ни копейки. Я сегодня на работу шла пешком. Димке даже на завтрак нечего не было дать.
Она пристально, изучающе, долго смотрела на Николая, потом тихо и спокойно сказала:
Мне, Таврогин, надоела такая жизнь. Я от тебя ухожу. Сейчас и немедленно. Надеюсь, ты не будешь останавливать меня силой? Она испытующе стрельнула в него глазами. Ты же цивилизованный человек, правда?
Николай молчал. Ее слова настолько огорошили его, что он, казалось, мог только слушать
Надеюсь, ты все понял? Ты же умный человек.
А Димка? растерянно спросил Николай. Где Димка?
Я же сказала тебе: Димка спит в своей комнате. Его я заберу позже. Только не возражай. Тебе это не идет, Таврогин.
Николай резко развернулся и почти бегом, в несколько шагов достиг двери в комнату сына. Он осторожно открыл дверь: Димка действительно сладко спал, положив обе ладошки под голову
Николай повернулся и увидел жену в двух шагах от себя.
Ну что, убедился? Ничего, Таврогин, все у тебя будет хорошо. Или нехорошо. Но без меня. Да дай же ты мне пройти, тихо, но с вызовом, сказала она, нервно передернув своими узкими плечами.
Николай посторонился.
Я тебе не мешаю. Уходи, спокойно и твердо сказал Николай.
Жена прошла, обдав его густым ароматом незнакомых духов Он поморщился, но ничего не сказал. Жена, увидев его гримасу, с усмешкой бросила через плечо:
Это Франция, Таврогин.
Николай промолчал.
Она прошла в коридор и тихо сказала:
Дверь за мной закрой, пожалуйста.
Николай прошел в коридор. Жена стояла на пороге с большой дорожной сумкой в руках. «Приготовилась уже», сказал про себя Николай.
Ну, будь здоров, муженек, сказала жена и, толкнув оказавшуюся открытой дверь, шагнула на лестничную площадку. Уже за порогом она на секунду замерла и, не обернувшись, сказала:
Димку береги. Я его скоро заберу.
Ты теперь за себя беспокойся. За Димку побеспокоюсь я, твердо сказал Николай.
Она быстро шагнула к лестнице и почти побежала по ней. Николай стоял в дверном проеме и слушал стук ее каблуков по ступенькам заключительный аккорд, ставящий точку в их совместном проживании
Он закрыл дверь и, повернувшись, увидел, что перед ним стоит Димка немного заспанный, но больше озадаченный. Николай растерялся он знал, о чем его сейчас спросит сын
А мама куда пошла? сонным еще голосом спросил Димка.
Николай нахмурился, строго посмотрел на сына. Ответ на вопрос слетел с языка сам собой.
У мамы командировка ну по работе Помнишь, я тоже раньше ездил в командировки?
Помню Но это ты Ты мужчина. А мама она же женщина
Николай очень внимательно посмотрел на сына и сказал:
Да Мама она, конечно, женщина. Но и у женщин, сын, тоже случаются командировки Иногда долгие
Долгие? А сколько дней?
По-разному. Иногда бывают и на несколько недель, а то и месяцев
Месяцев? А мама надолго поехала?
Сказала, что на месяц, отведя глаза от сыновнего взгляда, сказал Николай.
На месяц? Это долго?
Нет, всего тридцать дней
Нет, папа, тридцать дней это много А мы без нее управимся?
А то! Когда это мужики не управлялись там, где раньше управлялась женщина? бодро сказал Николай. Вот сейчас пойдем и приготовим ужин! Ты сегодня ел что-нибудь?
Ел Суп. Картофельный. Мама давала. А в школе ничего не ел. Потому что мама сказала, что ты ей денег не дал
«Вот сука, сказал про себя Николай, закрыв глаза. Могла же ведь по-другому сказать Нет, обязательно надо было так Хотя она, конечно, права Я сволочь Так, стоп, Таврогин! Ты еще разрыдайся прямо тут», остановил свои размышления Николай. Комок непрошенных слез уже подкатывал к его горлу
Прищурившись, Николай внимательно посмотрел на сына, словно хотел понять, сможет ли сын понять его, если он скажет ему правду
Не рискнул
Ну да, Димуль, не дал Потому что как дашь, так она сразу потратит их не на твои завтраки, а на что-нибудь другое
На другое? удивленно спросил Димка.
Да, на другое, с уверенностью в голосе подтвердил Николай и подумал: «Господи, зачем же я так о ней?».
Сын помолчал, пытаясь, очевидно, понять сообщенное отцом и сказанное ранее матерью.
А раньше она не тратила, задумчиво сказал Димка.
Ладно, ничего, забудь! Теперь, пока мама в командировке, бодрым голосом сказал Николай, мы все деньги мы будем тратить сами Ну что, сын, на что мы будем тратить деньги?
На все!
На всё? Да на всё никаких денег не хватит!
А Витька Седов говорит, что у его отца денег на все хватит
Врет твой Витька. Денег даже даже у Президента на все не хватает. Так что ты ему не верь. Врун он.
Может и врун. Только деньги у него всегда есть, вздохнув, сказал Димка.
Николай не смог смотреть сыну в глаза: он часто заморгал, отвернулся и, слегка дрогнувшим голосом сказал:
Запомни, сын: деньги это не главное. Главное, что ты здоров, что я тебя люблю, мама тебя любит Вот это главное. Понимаешь?
Понимаю, вздохнул мальчик и грустно посмотрел на отца.
Ну, а если понимаешь, то пойдем на кухню, что ли А ты уже ужинал?
Нет, не успел. Я уснул А так все равно же мама сказала, что ужинать нечем
Так и сказала? удивился Николай.
Да. Так и сказала. Папа, а почему у нас ужинать нечем?
Николай нахмурился. Он вспомнил, что в субботу он привез от родителей два ведра картошки, две трехлитровых банки соленых помидоров и банку огурцов
Она просто не знала, что у нас есть запасы. Мужские запасы. Так, идем на кухню! И сейчас вместе приготовим ужин. Я тоже проголодался!
Ну, пойдем, снова вздохнул мальчик.
Николай принес с балкона несколько картофелин, из сетки в прихожей взял две больших луковицы, и, заодно, прихватил банку с солеными домашними помидорами.
Вот, Димуль, а ты говоришь есть у нас нечего! У нас с тобой, брат, есть очень даже вкусная еда! Ее надо только приготовить! Сейчас мы с тобой этим и займемся!
А что я буду делать?
Ты сейчас помоешь картошку, потом, пока я буду ее чистить, найдешь сковороду, помоешь ее и поставишь на газ. Договорились?
Договорились! без особого энтузиазма сказал мальчик.
Приступай! А я сейчас посмотрю, что у нас в холодильнике. Только сначала мы с тобой включим телек, да? Ну, чтобы веселее было
Николай включил маленький телевизор «Сапфир» стоявший напротив обеденного стола в самом углу кухни на маленькой тумбочке. Пощелкал каналы и остановился местном канале «ПТК». Шли новости. Диктор рассказывал про титанические усилия федерального правительства и местных властей по сокращению задолженности по заработной плате. Николай поморщился и приглушил звук.