Вот и сегодня, в день зарплаты, у него тоже не было денег Совсем не было. Это означало, что он сегодня снова будет тряпкой и лохом, а может и кем-нибудь еще в зависимости от того, кем представит его фантазия супруги
Не глядя по сторонам, он перешел по светофору проезжую часть улицы Каляева и, опустив голову, зашагал в сторону остановки троллейбуса на главной улице Приокска Первомайском проспекте.
Уже на подходе к проспекту до него оставалось шагов тридцать его окликнули:
Николай! Таврогин!? Ты, что ли? с удивлением произнес какой-то знакомый голос.
Николай, погруженный в неприятные мысли о встрече с супругой, точно возвращенный из глубокого сна, с недоумением огляделся по сторонам Он не увидел никого, кто мог бы произнести его имя и фамилию. «Глюки, что ли? Послышалось», тихо произнес он.
Таврогин! Ты что, друзей не узнаешь? снова раздался голос.
Теперь Николай услышал, что голос донесся из припаркованной рядом с обочиной белой «шестерки» и это был голос Лаврова И действительно: из окна водительской двери на него смотрел Лавров Сашка
Ну-у? И что ты смотришь? Садись давай, весело сказал Лавров. Что как не родной? Давай-давай!
Николай, возвращенный из неприятного будущего в проблемное настоящее, с удивлением смотрел на улыбающегося Лаврова. Не принять предложение и не сесть в машину было бы некорректно, неправильно и могло быть истолковано Сашкой, как нежелание общаться, как оскорбление Сашка, работавший с Николаем на одном заводе, в отделе программного обеспечения, всего пять месяцев как уволился со своей должности и ушел с завода И вот Николай хорошо помнил, что никакой машины у Лаврова никогда не было Он обошел спереди «шестерку» и сел на пассажирское место.
Здорово, Сань! Не ожидал увидеть тебя, сказал Николай. Думал, что ты что ты уже свой хрен без соли доедаешь А ты
Да ладно! Какой еще хрен? Да все в порядке! Все хип- хоп! А ты что такой?
Какой?
Мрачный! Хоть отпевай. Что, опять зарплату не дали?
Не дали А ты откуда знаешь?
А что тут знать-то? Идет Колюнюшка не весел, головушку повесил в день зарплаты Что тут знать-то, Коля?! Я еще не забыл, что двадцать второе число день пролетария который теперь всегда пролетает Сейчас никому зарплату не дают! Это, брат, политика, это один способов создания среднего класса в России! Выживают сильнейшие, предприимчивые и умные! Все остальные от выборов до выборов Родине лишние!
Да ладно тебе, Сань Тебе бы все побалагурить А тут, действительно, хоть вешайся. Шестой месяц задержка
Шестой? Коль, это уже не задержка, а сам понимаешь что, сочувственно сказал Лавров. А я вот ушел от этих волков, Лавров кивнув в сторону завода, и чувствую себя отлично, почти как «Хопёр-Инвест», «Тибет» и «Властилина», пропел Лавров названия фирм на мотив «А вот вчера мы хоронили двух марксистов». Я сам на себя работаю, Коля, и ни на кого больше. Ни за крышу пока не плачу, ни налоги Вот видишь, машину купил, Лавров легонько стукнул раскрытыми ладонями по рулю. Да, не новая, но и не старая! Он любовно погладил руль ладонями. И это только начало Я ж всего пять месяцев как сам кручусь Тут купил подешевле, там продал подороже. Сейчас возможностей столько, что грех не воспользоваться ими Все связи между предприятиями нарушены, заводы стоят, а те, которые работают, ищут все: от дверной ручки до металлопроката Покупай, продавай и будешь в шоколаде!
Николай слушал Лаврова и удивлялся. Удивлялся тому, как вот этот парень, работавший в заводском отделе, весьма далеком от реальности, смог так быстро сориентироваться в жизненных процессах И ведь его риск оправдался: если уж он купил машину, то сделал это точно не на последние деньги
А ты чем торгуешь? спросил Николай.
У меня не очень доходные товары, уклончиво ответил Лавров.
Ну, хорошо, а какие тогда самые доходные? спросил Николай.
Лавров хохотнул и ответил:
Самые доходные сейчас товары это Родина и совесть.
Да? усмехнулся Николай. И что, хорошо идут?
Это надо у больших чиновников в Москве спросить. Там главная торговая площадка.
До тех чиновников далеко не спросишь. Ну, а ты, все-таки, ты-то чем торгуешь? спросил Николай.
Я ж говорю: всем, что можно по дешевке купить и быстро подороже продать.
Это и есть бизнес?
Ну да!
Какой же это бизнес? Это спекуляция
Это у коммунистов была спекуляция, а сейчас это бизнес!
И у старушек, которые вдоль тротуаров торгуют, у них тоже бизнес?
Не заводись, Таврогин! Что ты завидуешь, что ли?
Ничуть. Чему завидовать?
Ну как? Тому, что мы сами по себе, а ты зависишь от других
А ты не зависишь?
Ну, почему же Я тоже зависим от президента, от ментов, налоговой инспекции, бандитов, но больше все- таки от самого себя
Ну и компанию ты себе выбрал. Я бы всех их, кроме тебя, конечно, к стенке поставил, усмехнулся Николай.
Да брось ты! Нормальная компания. Когда работаешь на себя, другой компании быть не может. Это у тебя начальники, и ты зависишь от них, а на до мной начальства нет, есть определенные зависимости, но в целом, я свободный человек.
А как же ты от президента-то зависишь? Не высоко ли берешь?
Не, не высоко, в самый раз! Я тут недавно обнаружил, что президент для нас сейчас главнее Бога. Его указы напрямую касаются моей жизни, потому что я свободный товарищ.
Не совсем понял, но
А что тут понимать-то, перебил Лавров. Президент это царь, вождь, император, а их указы всегда касаются только свободных людей
Ах вон как! Значит, я раб, что ли, выходит?
Ну, не в прямом смысле, конечно. Просто степень свободы у нас разная, и выбор действий у меня шире. Я вот о чем.
Теперь понятно. Значит, президент у вас, свободных, даже выше самого Бога.
Конечно выше.
Лавров, я хоть и неверующий, но твои слова тянут на богохульство. Слово такое слыхал?
Какое ж это богохульство? Бог он за всех, а президент он на нашей стороне! На стороне торгующих, ворующих и таким образом свободно наживающих капитал!
Что, и на стороне ворующих?
И на стороне ворующих. Но не явно же ворующих! Понимаешь? Он управляет, так сказать, прикрывая глаза на дела своих, Лавров хохотнул. Ну, а те нас, торгующих, не трогают. Все как всегда в России. В СССР торговать, как сейчас, не разрешали, так все помаленьку воровали. А сейчас торговать разрешили законом: иди и торгуй как хочешь, так и торгуй!
Разрешили торговать законом? со смехом переспросил Николай. И что, хорошо расходится?
Да не цепляйся ты к словам! Я имел ввиду: законодательно разрешили!
Не-не, ты объясни мне: если есть такие бизнесмены, которые Родиной и совестью торгуют, то должны быть среди вас и такие бизнесмены, которые и законами торгуют, не унимался Николай. Лавров, сидевший обхватив руками руль своего автомобиля, почему-то раздражал его, и Николаю хотелось побольнее его «укусить».
Лавров внимательно посмотрел на Николая.
А сам ты об этом, конечно, не знаешь? спросил Лавров.
Не знаю. Я, например, только сейчас от тебя узнал, что у вас Родина и совесть самые ходовые товары.
Лавров помолчал. Усмехнулся.
У вас, у нас Таврогин, ты на меня-то за что бочку катишь? Я не министр иностранных дел, не председатель Госкомимущества и не депутат Госдумы.
А при чем здесь эти господа?
Таврогин, ты меня удивляешь Включи голову, подумай. А насчет законов я тебя, так уж и быть, просвещу: в Госдуме главная торговая площадка законами. Надо объяснять дальше или сам поймешь?
Да понял уже: кто больше даст, закон того и примут.
Ну, как-то так. И еще пойми: демократии без торговли законами не бывает. Если в главном законодательном органе государства не торгуют законами, то в таком государстве нет демократии в ней либо деспотия или тоталитарный режим, типа какой-нибудь разновидности коммунизма.
Значит, в России при царе и большевиках законами не торговали?