Вы что, ненормальные, что ли? с насмешкой спросил он. Мой папа обычный человек. Сами вы монстры Он улёгся обратно в постель и закутался в одеяло по самую макушку. Свет погасите, сонным голосом пролепетал он.
Витька подошёл к нему и с силой сдёрнул с него одеяло. Оно упало на пол, и Виктор в сердцах пнул его ногой. Затем он схватил Даньку за полу фланелевой пижамы и принялся трясти.
Да просинь же ты наконец! прокричал он. Если не веришь, то можешь сам пойти и посмотреть. Ты хоть когда-нибудь пытался? Он больно ткнул друга кулаком в бок.
Данька приподнялся и ошалело на него посмотрел. Куртка его пижамы задралась и над тоненькой резинкой штанов стал виден маленький пупок. Витька указал на пупок пальцем и с расстановкой произнёс:
Вот сюда у него воткнуто, в самую середину. Если не веришь, то иди и посмотри.
Даниил нехотя сел на кровати и взглянул на валяющееся на полу одеяло. От пинка оно почти забилось под тумбочку, отчего вытканные на плюшевой шерсти оленята смотрелись совсем жалко. Это одеяло подарил ему на Новый год папа и сказал, что у него в его комнате есть точно такое же. И хотя Даньке строго настрого запрещено заходить в спальню отца, но он должен знать, что их согревают одинаковые вещи.
Даня с тоской уставился на мальчишек.
Мне туда нельзя, тихо произнёс он.
А придётся, сквозь зубы процедил Витька и сдёрнул друга за руку с постели.
Дверь в спальню отца так и осталась приоткрытой. Даниил осторожным шагом зашёл внутрь и осмотрелся. Ничего не пугало его, все вещи он видел раньше, и они с отцом так или иначе их использовали. Колбы с жидкостью служили для активизации связи сознания и подсознания, а сваленная в углу аппаратура могла научить мозг считывать мысли другого человека. Данька это только узнавал, а отцу не нужны были даже приборы.
Мальчик с томящей тоской посмотрел на знакомые ему предметы и с испугом перевёл взгляд на ширму. Там действительно что-то жужжало и попискивало. Он сделал несколько нерешительных шагов и оказался перед кроватью.
Вид отца даже не напугал его, он вызвал отвращение. Александр был такой безобразный с этими виднеющимися сквозь кожу органами и неприкрытой наготой. А торчащая из пупка нить делала его похожим на подвешенную за верёвочку тряпичную куклу. От былого величия и лоска не осталось и следа. Данька содрогнулся и, в ужасе взглянув на жужжащий аппарат, подошёл и вырвал светящуюся нить из пупка Александра.
Прошла пара долгих секунд. Даня стоял и, не шевелясь, смотрел на отца. Нить в его руке сильно грела кожу, и мальчик бросил её на пол. Та свернулась в спиральку и втянулась в парящий рядом аппарат.
Александр слегка пошевелился. Его кожа стала приобретать нормальный вид, а ресницы чуть дрогнули.
Мальчик не выдержал и тихо позвал:
Папа
Отец начал открывать глаза. Делал он это медленно и казалось, что он ещё не в сознании. Наконец его веки разомкнулись, а взгляд сфокусировался. Он приподнялся на постели и с ужасом взглянул на сына.
Данька, что ты здесь делаешь? Он быстрым движением сгрёб с кровати простыню и прикрылся. Почему ты здесь? с отчаянием спросил он.
Даниил молча смотрел на него. Его губы начали подрагивать, на лбу образовались маленькие поперечные складочки, а глаза сузились в щёлки. Он порывисто набрал воздух в лёгкие и истошно закричал:
Ты не человек, да? Ты совсем не человек? из его глаз брызнули слёзы.
Отец вскочил и стал быстро натягивать брюки и футболку. Его ступня запуталась в штанине, и он, прыгая на одной ноге, с ужасом смотрел на Даньку. Плечи того затряслись, кулачки отчаянно сжались, и он, истерично мотая головой, стал пятиться назад.
Даня! Отец подскочил к нему. Даня, успокойся. Он попытался обнять сына за плечи.
Мальчик посмотрел на него безумными глазами и, изогнувшись дугой, стал вырываться из его рук.
Отпусти меня, отчаянно закричал он! Отпусти! Ты монстр! Ты врал мне! Он больно ударил отца кулачком в грудь. Что ты хочешь от меня?
Даня, позволь мне тебе всё объяснить. Александр пытался удержать его.
Нет, завопил Данька и замолотил по груди отца уже обеими руками.
Александр на мгновение отступил, а затем решительным движением с силой сгрёб сына в охапку и сжал. Данька ойкнул, отчаянно мотнул головой и, сделав ещё пару судорожных движений, замер.
Даня, позволь мне тебе всё объяснить. Он заглянул сыну в глаза. Верь мне. Он поцеловал его в макушку и, как ребёнка, взял на руки.
Данька позволил себя поднять и, громко шмыгая носом, прижался головой к груди отца. Тот, перехватив его поудобнее, вышел из комнаты, и стал спускаться вниз по лестнице. В прихожей он спустил сына на пол.
Данька, мы сейчас поедем в одно место Он в замешательстве кашлянул. Ты только не пугайся. Он с волнением окинул его взглядом.
Мальчик не реагировал. Он стоял, низко опустив голову, и рассматривал свои ноги. На нём был только один тапок, второй, видимо, потерялся, когда он сопротивлялся, или когда отец нёс его. Даня смотрел на свою одетую в носок ступню и чувствовал, что сквозь тонкую ткань ощущает прохладу напольной плитки. Он понял, что его начинает трясти, но не от холода, а от осознания того, что произошло что-то непоправимое. Он с грустью посмотрел на отца:
Я всё испортил? надломленным голосом спросил он. Теперь уже не будет так, как раньше?
Будет ещё лучше, уверенным тоном произнёс отец и подал сыну куртку.
***
Они молча ехали по пустынному ночному шоссе. Отец уверенно вёл машину и время от времени посматривал на сидящего рядом Даньку. Мальчик держался рукой за ремень безопасности и внимательно глядел на дорогу. В его взгляде больше не было ни испуга, ни тревоги. И Александр подумал, что, возможно, всё произошедшее к лучшему.
Через полчаса они свернули на глухую просёлочную дорогу. Внедорожник мягко пружинил по ухабам и уверенно освещал фарами узкую колею.
Александр поднёс ко рту запястье и что-то быстро сказал в него на непонятном языке. Данька встрепенулся и внимательно на него посмотрел.
Что ты делаешь? в замешательстве спросил он.
Я разговариваю со своими друзьями. Отец бросил на сына испытывающий взгляд. Чтобы тебе было комфортнее, я буду говорить на привычном для тебя языке. Я просто предупредил их. Он снова поднёс запястье ко рту и уверенно произнёс: Встречайте! Я с Даней.
Мальчик с любопытством окинул отца взглядом. Такое до боли родное лицо, привычная трёхдневная щетина, знакомый изгиб рук. Но на его запястье не было никакого устройства. Кто же он?
Александр прижался к обочине и остановил машину. Когда они вышли, глухая чаща встретила их своей угрюмой безмолвностью и кромешной темнотой. Данька с тревогой посмотрел вглубь леса и вложил ладошку в руку отца.
Не бойся, ободряюще сказал Александр. Тебе здесь совершенно нечего бояться. Он крепко сжал руку сына.
Они стояли рядом с автомобилем. Проплывающие по небу облака скрыли под собой свет и без того тусклой луны, отчего стало ещё темнее. Где-то вдалеке заунывно ухнула сова.
Мальчик снова напрягся, но тут же изменился в лице. Над самой их головой, высоко в небе вспыхнула яркая точка и стала увеличиваться в размерах. Она росла, пока не разлилась в пространстве гигантским световым пятном. Пятно заискрилось и в нём образовался проём, из которого вынырнул большой летательный аппарат. Он был плоский и круглый в сечении, а в его середине находился отливающий металлом купол. Мигая навигационными огнями, аппарат опустился и завис прямо над ними.
Данька задрал голову и с восхищением на него посмотрел. Порыв ветра распахнул его незастёгнутую куртку, но мальчику было всё равно. Он всплеснул руками и, обращаясь к отцу, восторженно воскликнул: