Папа! Это же летающая тарелка!
Отец кивнул и слегка улыбнулся. Подойдя к сыну сзади, он взял его за плечи.
Мы сейчас туда поднимемся, он привлёк его немного к себе. Ты не боишься?
Нет! Данька радостно засмеялся. Совсем нет.
На дне летательного аппарата яркими светящимися линиями обозначился правильной формы квадрат. Он слегка завибрировал и растаял. Из возникшего отверстия перпендикулярно земле хлынул поток пронзительного света и через секунду преобразовался в полупрозрачную густую субстанцию.
Александр указал на неё рукой:
Не бойся! Эта штука поднимет нас наверх. Надо всего лишь в неё войти. Он взял сына за руку и повёл к образованию.
Данька послушно последовал за ним. Когда он вступил в субстанцию она обволокла его и слегка наклонила. Через секунду он почувствовал парение и понял, что взлетел над землёй. Оказавшись наверху, он первым делом нашёл глазами отца. Тот выходил из поднявшего его потока и широко улыбался мальчику.
Не страшно? с волнением спросил он.
Совсем нет, ответил обалдевший Данька.
Мальчик осмотрелся. Они оказались в маленьком залитом светом пространстве. Его стены напоминала сморщенные меха гармошки, которые то сжимались, то разжимались. И складывалось впечатление, что пространство дышит.
Отец перехватил взгляд сына:
Это стыковочный шлюз, пояснил он.
Они подошли к герметично закрытым створкам и Александр прикосновением запястья открыл их. Перед Даней предстала рубка космического корабля. За пультом управления в больших пилотных креслах сидели два человека и внимательно смотрели на него. Мальчик понял, что начинает теряться.
Даня, это мои коллеги Альзов и Якааб. Александр подошёл к ним, и они по очереди соприкоснулись лбами. Ты уже, наверное, догадался, кто мы? Отец внимательно взглянул на мальчика.
Вы инопланетяне? восторженно воскликнул Данька.
Да! Александр кивнул и приблизился к нему. Тебя это не пугает? Он присел на корточки и обнял сына за талию.
Нет, меня это не пугает, ответил Данька и для наглядности отрицательно мотнул головой. Только я не понимаю, ты ведь мой папа Он в недоумении взглянул на отца.
Я твой приёмный папа, ответил Александр и принялся теребить пуговичку на куртке сына. Я усыновил тебя ещё в младенчестве. Он заглянул мальчику в глаза.
А зачем ты это сделал? в голосе Даньки проскользнули тревожные нотки. Он бросил беглый взгляд на друзей отца и заметил, что те потупили глаза.
Я должен был передать тебе свои необычные знания Александр замолчал, подбирая слова. Но это нужно не только тебе Он тяжело вздохнул.
А кому ещё это нужно? Данька взволновано на него посмотрел.
Это нужно всем вам Отец взял сына за руку. Помнишь, мы когда-то говорили, что ты рано или поздно тоже окажешься в этом общем информационном поле ну тогда, когда Он в нерешительности замолчал.
Я понял! воскликнул Данька. После моей кончины. Он серьёзно взглянул на отца.
Да, кивнул тот. Когда ты туда попадёшь, то обогатишь его полученными знаниями, и вновь рождённые дети, которые придут именно оттуда, будут обладать ими уже автоматически.
То есть они будут рождаться уже с такими способностями, как у меня? воскликнул ошеломлённый Данька.
Да! И произойдет обучение в масштабах всей планеты. Новый виток эволюции Александр загадочно улыбнулся. Тебя это впечатляет?
Впечатля-я-я-ет, восторженно протянул Данька. А ты теперь от меня не улетишь? Ты останешься моим папой? Он положил ладошки отцу на грудь
Я останусь с тобой навсегда. Мои жизненные запасы безграничны. Он нежно обнял сына, а затем взъерошил ему волосы. А теперь давай познакомимся с моими друзьями. Нам много есть, что тебе рассказать. И держи хвост пистолетом, ведь теперь ты наше продолжение! Он задорно щёлкнул Даньку по носу.
Я помнил, но забыл
Только Рекс понимал меня. Огромный пёс находился рядом, положив морду на нашу постель. Я уловил его утреннее желанье такое примитивное, но такое естественное.
Мамочка так чаще всего она себя называла спала на самом краю кровати. Рекс жалобно посмотрел на неё и ткнулся волосатой мордой в лицо. Недовольно поморщившись, она закуталась в одеяло по самую макушку. Только прядь светло-русых волос осталась виднеться на подушке.
Собака отстранилась и, присев на задние лапы, замерла. Её уши навострились, а глаза стали внимательно изучать хозяйку. Повисла долгая пауза, и наконец мамочка не выдержала. Она выглянула из-под одеяла и ласково улыбнулась псу. Рекс только этого и ждал: он весело взвизгнул и вскинул на кровать передние лапы, но, не рассчитав сил, задел огромный похожий на шар мамин живот. Я болезненно сжался внутри этого живота. Пёс, почуяв это, отступил он всегда очень чутко ощущал моё состояние.
Мамочка порывисто схватилась за живот. «Какая глупая собака! Она когда-нибудь навредит малышу!» мгновенно уловил я её гневные мысли. Она не могла справиться с раздражением, и ее настроение погрузило меня в поток покалывающих льдинок. Я сжался, но леденящий поток не прекращался:
«Рекс, немедленно на место! Ты допросишься, и я обязательно отвезу тебя в деревню!» уловил я мамочкины мысли. Но тут же гнев сменился на милость: «Как там мой Антошенька?» Она погладила рукой свой живот, и тёплая волна блаженства окатила всё моё маленькое тельце. Мне было хорошо я наслаждался. А Рекс, стараясь не привлекать к себе внимания, тихонечко удалился на своё место в прихожей.
Всё утро мы гуляли в парке. Пёс бежал по дорожке и принюхивался, проверяя свою территорию на наличие непрошенных гостей. Мамочка любовалась золотом осеннего леса и с наслаждением шуршала сухой листвой, загребая её ногами. Только мне было неспокойно. Моё убежище вдруг резко перестало меня устраивать. Что-то неуловимое тревожило меня, но я никак не мог понять, что именно. А в друг Рекс и правда навредил мне? Да нет, не может быть
Я прислушался к маминым мыслям. Она перебирала их, как драгоценные бусины на чётках. Она думала обо мне, о нашем будущем и моём отце. Монотонность её размышлений обычно успокаивала, но только не сегодня. Тревожное ожидание не давало мне покоя, и я с опаской пытался осознать происходящее.
В глубине леса раздалось тявканье собак. Рекс залаял в ответ, и мама, сильно натянув поводок, попыталась утихомирить пса. Но через секунду выронив повод, со страхом прижала руки к животу. Она ощутила резкую боль, которая одновременно пронзила её и меня. Я в отчаянии забарахтался, но спрятаться было некуда, боль преследовала, выворачивала нутро, жалила и свербила. «Началось», в смятении уловил я мамочкины мысли. И понял, что началось самое страшное и главное наше с ней испытание.
Несколько следующих часов мы с мамой отчаянно пытались избавиться друг от друга. Мамочкины мысли настигали бушующим ураганом, и я барахтался в них почти в беспамятстве. Я терпел не только свою боль, но и не знал, куда деться от материнской. Успокаивали только редкие минуты затишья, когда она гладила рукой свой живот и мысленно твердила, что мы справимся. Я цеплялся за это из последних сил. И наконец свершилось я появился на свет.
Первое время я находился в забытьи, медленно приходя в себя, пытался осмыслить своё новое состояние. Тело не подчинялось мне так, как я бы хотел. Глаза видели только силуэты предметов, реальность которых я больше ощущал в сознании, чем наяву. Окружающие звуки пугали своей непонятностью. Мир казался враждебным, и я чувствовал себя в нём совершенно чужим и одиноким. Единственный способ, которым мне удавалось выражать отчаяние, был крик, а единственным по-настоящему понимающим существом собака.