Уселся зайчонок на широкий бобровый хвост, крепко лапками держится. Нырнул Бобр в воду, хвостом вильнул, не удержался, как пуля вылетел Листопадничек из воды.
Волей-неволей пришлось к берегу плыть самому. Вышел на берег, фыркнул, встряхнулся и со всех ног на родное болото.
А старая зайчиха с зайчатами спала в своём гнезде.
Обрадовался Листопадничек, прижался к матери.
Не узнала зайчиха своего зайчонка:
Ай, ай, кто это?
Это я, сказал Листопадничек. Я из воды. Мне холодно, я очень озяб.
Обнюхала, облизала Листопадничка зайчиха, положила спать в тёплое гнездо. Крепко-крепко заснул возле матери в родном гнезде Листопадничек. Утром собрались слушать Листопадничка зайцы со всего болота.
Рассказал он братьям и сёстрам, как бегал за журавлями в тёплые страны, как жил у бобров, как научил его старый Бобр плавать и нырять. С тех пор по всему лесу прослыл Листопадничек самым храбрым и отчаянным зайцем.
Николай Сладков
Лесные тайнички
Лес густой, зелёный и полон шорохов, писков, песен.
Но вот вошёл в него охотник и мигом всё спряталось и насторожилось. Как волна от брошенного в воду камня, покатилась от дерева к дереву тревога. Все за кусток, за сучок и молчок.
Теперь хочешь увидеть сам стань невидим; хочешь услышать стань неслышим; хочешь понять замри.
Я это знаю. Знаю, что из всех лесных тайничков следят за мной быстрые глаза, влажные носы ловят бегущие от меня струйки ветра. Много кругом зверьков и птиц. А попробуй найди!
Я пришёл сюда повидать сплюшку крохотную, со скворца, сову.
Целые ночи она, как заведённая, кричит своё: «Сплю! Сплю! Сплю!» будто лесные часы тикают: «Тик! Тик! Тик! Тик!..»
К рассвету станут лесные часы: сплюшка смолкнет и прячется. Да так ловко прячется, будто её никогда в лесу и не было.
Голос-то сплюшки ночные часы кто не слышал, а вот какая она на вид? Я знал её только по картинке. И так мне захотелось увидеть её живьём, что я целый день пробродил по лесу, каждое дерево, каждую ветку осматривал, в каждый куст заглядывал. Устал. Проголодался. Но так и не нашёл её.
Сел на старый пень. Молчу, сижу.
И вот, глядь, откуда ни возьмись змейка! Серая. Плоская головка на тонкой шее, как почка на стебельке. Выползла откуда-то и глядит мне в глаза, будто чего ждёт от меня.
Змейка она пролаза, должна всё знать.
Я ей и говорю, как в сказке:
Змейка, змейка, поведай мне, где спряталась сплюшка лесные часы?
Змейка подразнила меня язычком да юрк в траву!
И вдруг, как в сказке, открылись передо мной лесные тайнички.
Длинно-длинно прошуршала в траве змейка, показалась ещё раз у другого пня и вильнула под его обомшелые корни. Нырнула, а из-под них вывернулась большая зелёная ящерица с синей головой. Точно кто-то вытолкнул её оттуда. Прошуршала по сухому листу и шмыг в чью-то норку.
В норке другой тайничок. Хозяйкой там тупоморденькая мышка-полёвка.
Испугалась она синеголовой ящерицы, выскочила из отнорка из темноты на свет, заметалась-заметалась и шасть под лежачую колодину!
Поднялся под колодиной писк, возня. Там тоже оказался тайничок. И целый день спали в нём два зверька сони-полчки. Два зверька, похожие на белочек.
Выскочили из-под колодины сони-полчки, ошалели от страха. Хвосты ершом. Взвинтились по стволу. Поцокали да вдруг опять им страшно стало, ещё выше по стволу винтом кинулись.
А выше в стволе дупло.
Сони-полчки хотели в него и сшиблись у входа лбами. Пискнули от боли, кинулись опять обе сразу да так вместе в дупло и провалились.
А оттуда фык! маленький дупляной чёртик! Ушки на макушке что рожки. Глаза круглые, жёлтые. Сел на сучок, спиной ко мне, а голову так завернул, что смотрит на меня в упор.
Конечно, не чёртик это, а сплюшка ночные часы!
Я моргнуть не успел, она раз! и в листву. И там завозилось, запищало: тоже кто-то таился.
Так от дупла к дуплу, от норки к норке, от колоды к колоде, от куста к кусту, от щели к щели шарахается от страха лесная мелюзга, открывая мне свои ухороночки-тайнички. От дерева к дереву, от куста к кусту, как волна от камня, катится по лесу тревога. И все прячутся: скок-скок за кусток, за сучок и молчок.
Хочешь увидеть стань невидим. Хочешь услышать стань неслышим. Хочешь узнать затаись.
Загадочный зверь
Кошка ловит мышей, чайка ест рыбу, мухоловка мух.
Скажи, что ты ешь, и я скажу, кто ты.
И слышу я голосок:
Угадай, кто я? А ем я жуков и муравьёв!
Я подумал и твёрдо сказал:
Дятел!
Вот и не угадал! Ещё я ем ос и шмелей!
Ага! Ты птица-осоед!
Не осоед! Ещё я ем гусениц и личинок.
Гусениц и личинок любят дрозды.
А я не дрозд! Ещё я грызу сброшенные лосями рога.
Тогда ты, наверно, лесная мышь.
И вовсе не мышь. Бывает, я сама ем мышей!
Мышей? Тогда ты, конечно, кошка.
То мышка, то кошка! И совсем ты не угадал.
Покажись! крикнул я. И стал вглядываться в тёмную ель, откуда слышался голосок.
Покажусь. Только ты признай себя побеждённым.
Рано! ответил я.
Иногда я ем ящериц. А изредка рыбу.
Может, ты цапля?
Не цапля. Я ловлю птенцов и таскаю из птичьих гнёзд яйца.
Похоже, что ты куница.
Не говори мне про куницу. Куница мой старый враг. А ем я ещё почки, орехи, семена ёлок и сосен, ягоды и грибы.
Я рассердился и крикнул:
Скорей всего, ты свинья! Ты лопаешь всё подряд. Ты одичавшая свинья, которая сглупу забралась на ёлку!
Сдаёшься? спросил голосок.
Ветки качнулись, раздвинулись, и увидел я белку!
Запомни! сказала она. Кошки едят не только мышей, чайки ловят не только рыбу, мухоловки глотают не одних мух. А белки грызут не одни орешки.
Неслух
Медведицы строгие матери. А медвежата неслухи. Пока ещё сосут сами сзади бегают, в ногах путаются. А подрастут беда!
Да и медведицы сами со слабинкой: любят в холодке подремать. А весело ли медвежатам слушать их сонное сопение, когда кругом столько заманчивых шорохов, писков, песен!
От цветка к кусту, от куста к дереву, и забредут
Вот такого неслуха, удравшего от матери, я однажды и встретил в лесу.
Я сидел у ручья и макал сухарь в воду. Был я голодный, а сухарь был жёсткий, потому трудился я над ним очень долго. Так долго, что лесным жителям надоело ждать, пока я уйду, и они стали вылезать из своих тайников.
Вот вылезли на пень два зверька-полчка. В камнях запищали мыши, видно, подрались. И вдруг на поляну выскочил медвежонок. Медвежонок как медвежонок: головастый, губастый, неловкий.