На следующий день позвонила Лина, и это был ее первый после развода звонок. Один звонок в полгода жуткая, убийственная арифметика! Если бы не мои регулярные вечерние звонки теще, которыми я донимал ее только ради того чтобы обостренным чутьем следить за незримым присутствием Лины, что подобно зеленому пятнышку передвигалась по экрану моего внутреннего локатора, отмечаясь отдаленными, приглушенными восклицаниями, звуками шагов, скрипом дверей, постукиваниями, покашливаниями и, как мне даже казалось, дыханием, запахом духов и волнами воздуха от опахала ее тела так вот, если бы не эти прикосновения к ее жизни, впору было бы повеситься. Иногда она с расстояния в несколько метров спрашивала: «Кто это?» и мать радостно сообщала: «Юра!», но никогда, никогда, никогда за этим не следовало: «Передай ему привет»!
И вот ее голос в трубке. Я вскочил с дивана и превратился в собачий слух.
Привет. Спасибо за щедрость с неприкрытой иронией сказала она.
Не за что, обращайтесь, ответил я с развязной небрежностью.
Что нового? Здоров?
Дежурный голос, необязательные слова.
А ты как думаешь?
Думаю, здоров. Не женился еще?
Легкий привкус издевки.
С какой стати! оскорбился я. Ты же знаешь, что я люблю только тебя!
Вот насчет этого я и звоню, вкрадчиво сообщила она. Слушай, будь добр, не морочь ребенку голову! Не втягивай его в наши дела! И не вздумай ему рассказать про меня! Придет время я сама ему все расскажу.
Не трубка, а громогласный рупор, которым белоснежная, высокомерная яхта отпугивает от себя угольную баржу.
И что ты ему расскажешь? Что до меня любила одного парня, и я об этом узнал? А я ему расскажу, что до тебя у меня было десять девчонок, и я хвастался этим на каждом углу! Ну, и чья возьмет?
О себе ты можешь рассказывать все что угодно, а за себя я сама отвечу.
И сделаешь большую глупость!
Позволь мне самой решать, что глупость, а что нет!
Нет, позволь и мне в этом поучаствовать, потому что жена Цезаря, даже бывшая, должна быть вне подозрений! не отступаю я. Если кто и виноват, то это сам Цезарь. Придет время, и я расскажу сыну про его сестру. Да что там придет завтра же и расскажу!
Мне твои красивые римские жесты ни к чему, к моему удивлению не торопится она бросать трубку.
Да? Тогда что мне отвечать ребенку, когда он спрашивает, почему мы развелись?
Мне он таких вопросов не задает.
Терпение, терпение, счастье, счастье!
А я думаю, задает. Иначе бы ты не позвонила.
Я позвонила, чтобы остеречь тебя от ненужной откровенности. Я знаю, ты злишься на меня и можешь наговорить ребенку бог знает что!
Восхитительное, изощренное измывательство! Впору закатить получасовую речь, чтобы пропитаться им! Боюсь только, что ее не хватит и на полминуты.
Вот как? Ты не видела меня полгода и знаешь, что я злюсь? Откуда ты знаешь, что чувствую я, если не знаешь, что чувствует у тебя под боком наш сын?! А он, между прочим, хочет, чтобы мы снова жили вместе. И я хочу. Мы с ним хотим, а ты нет. Это ты знаешь?
Повторяю: нам с Костиком хорошо вдвоем, и не надо сбивать его с толку дурацкими разговорами!
Первые признаки раздражения.
Кстати, ребенок, оказывается, всегда мечтал о брате
Ну да, мечтал о брате, а получил внебрачную сестру!
Послушай, не надо язвить! И успокойся если я ему что-то и рассказываю про тебя, то только хорошее, потому что ничего плохого за тобой не числится.
Я тебя не узнаю! Где же ты такой великодушный раньше был? издевательски пропела Лина.
Я им всегда был, только ты не замечала. А ушла от меня, чтобы освободить место для кого-то третьего. Ну и как, довольна?
Очень! налился звонким вызовом ее голос. Наконец-то почувствовала себя женщиной!
Теперь я спокоен: пока она моим унижением не насладится, трубку не бросит.
Рад за тебя. Только помни: когда ты ему надоешь, я уже буду занят.
Ах, напугал! Да я только и мечтаю, чтобы кто-нибудь прибрал тебя к рукам, и ты перестал стоять у меня над душой! веселилась Лина.
Спасибо за откровенность. За это я тебя и люблю.
Ну да меня и еще десятерых.
Не туда свернула. Будь любезна вернуться на большак.
Послушай, давай серьезно. Мне действительно плохо без вас, и я хочу
Все, все! Еще раз спасибо и пока! пользуясь превосходством, бросает она трубку.
Подожди, дай сказать!! кричу я вдогонку, но она уже далеко. Да твою ж мать-перемать! Если бы не предстоящее совещание, я бы уехал домой и напился
34
На следующий день я встретился с сыном в небольшом кафе на Чистопрудном.
Зачем позвал? усевшись напротив, спросил сын.
Хочу тебе кое в чем признаться.
Ух ты! Ну, признавайся, что ты там еще натворил! с улыбчивым любопытством глядел на меня сын.
Помявшись, я сказал:
У тебя есть сестра.
Не понял, поднял брови сын.
Единокровная сестра. Ей два года.
Что такое единокровная сестра?
Это существо женского пола, отец которого я, а мать другая женщина. Из-за этого наша мама со мной и развелась.
Несколько секунд он соображал, а затем недоверчиво спросил:
Что, серьезно?
Серьезней некуда.
Но ты же говорил, что ни в чем не виноват!
Я тебя обманул, извини.
Глядя на меня с неприязнью, сын сухо заключил:
Значит, ты и маму обманул.
Получается так.
Но ты же говорил, что любишь ее, смотрел он исподлобья моими колючими глазами. Не глаза, а черный дым с пламенем!
Да, говорил и говорю это снова: я люблю нашу маму больше всех на свете. И тебя люблю.
Пауза, и он тихо и строго объявил:
Ты все врешь. Ты не любишь маму и меня не любишь.
Костя, послушай потянулся я к нему рукой.
Все, забудь нас, отдернув руку, процедил он и, поджав пухлые материнские губы, выбежал из кафе. Я проводил его беспомощным взглядом и вдруг ощутил облегчение. В самом деле: ложь с воза душе-кобыле легче. И я подумал, что если освобожусь от всех моих грехов, буду легче тополиного пуха.
На следующий день сын, которого я теперь ожидал увидеть не раньше чем лет, этак, через десять, неожиданно позвонил и назначил встречу в том же кафе. Не здороваясь, сел напротив и сдержано сказал:
Мама мне все рассказала.
Что она тебе рассказала? испугался я.
Рассказала, что когда я был маленький, она тебе изменила.
Господи, она что, свихнулась? простонал я.
Она сказала, что ты жил с ней только ради меня. Это так?
Господи, ну, зачем, зачем, зачем!.. стонал я, закрыв ладонями лицо. Ведь я же запретил ей тебе это рассказывать!
Она не хотела, чтобы я думал о тебе плохо
Не верь ей, слышишь, не верь! отняв руки, возбужденно заговорил я. Твоя мать святая! Ее оскорбили, ее очень сильно оскорбили, а я не смог ее защитить, и я никогда себе этого не прощу, никогда! неуклюже вытер я глаза.
Ну ладно, пап, ну чего ты протянув руку, с взрослым сочувствием коснулся меня сын. Я же все понимаю
Что ты понимаешь?! смешно хлюпнул я носом.
Ну, что такое бывает У нас в классе у двух девчонок родители из-за этого тоже разошлись
И на них теперь пальцем показывают?
Нет, жалеют
Значит, тебя из-за нас тоже будут жалеть?
А я что, собираюсь об этом звонить? Да я даже Юльке не скажу!
Надеюсь, нас ты стыдиться не будешь
Вот вас-то я точно буду жалеть!
Имей в виду мама ни в чем не виновата!
Да, да, я понял. Она очень плакала. Плакала и просила у меня прощения. И сказала, чтобы я с тобой помирился. Я ей сказал, что ты ее любишь и хочешь, чтобы мы жили вместе, а она твердит одно: это невозможно
У нее кто-то есть?
Не знаю, пап, честно, не знаю. Я никогда ее ни с кем не видел. Но на улице на нее смотрят все. Пап, а ты покажешь мне сестру?
Только если ты ничего не скажешь маме, а то она обидится. Скажет, что ты тоже ее предал
Она ничего не узнает.
Вот я и лишился ореола непогрешимости. Отныне сын будет смотреть на меня как на ровню, если не свысока. До тех пор, пока сам не наломает дров.
Никогда не отпускай от себя любимую девушку, попытался я остатками важности подсушить подмоченную репутацию. И будь снисходителен к ее слабостям.