Одуреть можно. Брякнул он. Вас заставили подписать документ, пока вы были не в состоянии даже маму свою узнать? Это ещё одно косвенное доказательство того, что ваш акушер что-то напортачил. Не хочу вас огорчать, но придётся. С этим документом у вас и у меня связаны руки. Вы официально согласились не выдвигать обвинений. Ни один судья не встанет на нашу сторону.
Но как же тот факт, что я ничего не соображал в тот момент?
Это было шесть лет назад, мистер Тёрнер. С сожалением напомнил адвокат. Сейчас вы уже не докажете, что тогда были не в состоянии мыслить здраво. Придите вы ко мне сразу же, я бы ещё попытался что-то сделать, но теперь
Ясно. Этот ублюдок останется неприкасаемым.
Поверьте, мне искренне жаль.
Неужели, ничего нельзя сделать?
Говорят, надежда умирает последней. Каждый день я хватался за тысячи маленьких надежд, и все они умирали. Как сейчас. Я понял это по напряжённому молчанию Алана Хьюитта.
Спасибо, что уделили мне время. Сказал я не без уныния и засобирался на выход.
Хьюитт зашелестел конвертом и протянул мне стопку купюр.
Возьмите.
Это за консультацию.
Возьмите. Настойчиво повторил адвокат, и, приняв деньги обратно, я понял, что там гораздо больше тысячи, что я накинул сверху. Он возвращал большую часть своего гонорара за помощь с Таннером. Вам сейчас нужен каждый цент.
Комок размером с яйцо застрял в горле, мешая дышать и говорить. Я кивнул, преисполненный благодарности, пожал руку человеку, который меня почти не знал, но желал помочь хоть чем-то, и ушёл.
Почему я не вспомнил об этом раньше? Если бы не забылся в пьяном безумии, то, возможно, сумел бы привлечь доктора Крейга к ответственности, но было слишком поздно. Всё это время я винил одного себя за тот роковой выбор, который я даже не должен был делать. Но, вероятно, вина лежала не только на моих плечах. Доктор Крейг совершил ошибку и скрыл её за моей глупостью. Моя жена умерла из-за него. Мой сын никогда не сможет вести жизнь физически здорового человека из-за него. Вся моя жизнь покатилась в канаву из-за него.
А я даже не мог этого доказать.
***
Где наскрести сто семьдесят тысяч долларов тому, кто уже продал свой дом, сидел на шее двух почти пенсионеров, и воспитывал больного ребёнка, которому постоянно требовалось недешёвое лечение?
Первой мыслью было продать почку. Но это не вариант. За такой ценный «товар» можно получить всего-то двадцать пять тысяч долларов я узнавал. Слишком мало. Потом меня подмывало ограбить какой-нибудь банк на окраине, где не ахти какая охрана и видеонаблюдение. Но посмотрим правде в глаза: у меня кишка тонка, да и причинять вред людям не входило в мои планы. Каким бы безвыходным ни казалось положение, я ещё сохранил частички совести и достоинства.
До чего можно опуститься, если раздумывать о таких вещах? Но я пал слишком низко. Кредит мне никто не даст. Я безработный, да и моя кредитная история оставляет желать лучшего. Если бы банки действовали по схеме полиции, то по городу бы давно висел мой портрет. Вместо подписи «Разыскивается» красовалось бы «Неблагонадёжный заёмщик».
Конечно, я не собирался ни продавать свои органы, ни грабить банки. Это были минутные помутнения рассудка, которые подняли мне настроение. После того, как я вдоволь нашутился с самим собой, я перешёл к реальным действиям.
В четверг какой-то лысый детина в кожаной косухе купил мой «форд рейнджер». Приехал в Рочестер из самой Саратоги, лишь бы поскорее сесть за руль моего монстра. Ему кровь из носу хотелось стать обладателем пикапа по заниженной стоимости, а мне позарез нужны были деньги. Идеальная сделка. Теперь мой карман оттягивала пачка в двадцать тысяч, а сердце ныло от потери любимой машины. За тридцать три года я сменил четыре тачки, но только с «рейнджером» меня связывало столько общих воспоминаний. Даже смешно так отзываться о простом автомобиле, но мы прошли огонь и воду. Смерти и болезни. И теперь пришло время прощаться с ним, словно со старым другом.
Пришлось пересесть в малютку Полин, чтобы поколесить по городу и не опоздать ни в один из пунктов в расписании Криса. Пока я ждал его за дверями кабинета дефектолога, мне позвонил Генри и сообщил довольно приятную новость.
Я нашёл нам работу.
Нам. Снова мы очутились в одной лодке, только теперь она плыла не по волнам семейного бизнеса, а дрейфовала в луже безработицы. Я чуть не хмыкнул в ответ, ведь прошерстил все строительные компании в радиусе двухсот миль от Рочестера, но везде слышал одно и то же. «Вы нам не подходите». Их не волновал мой опыт и мои навыки. Лишь то, что я поколотил начальника и отвечал за это в суде. Если Генри и подыскал нам что-то, то это была захудалая должность какого-нибудь вышибалы в баре или консультанта в строительном магазине.
Мне начинать волноваться? Отшутился я.
Начинай благодарить меня.
И не подумаю, если за эту работу не платят минимум двести тысяч. На меньшее я не согласен.
Закатай губу обратно, братец. Оклад девять с половиной, плюс премии и оплата топлива.
И кого нужно убить за такие бонусы?
Своего внутреннего циника. Серьёзно, Шон, я пытаюсь помочь.
Ладно, прости. Так что там за работа?
То, что ты как раз любишь. Таскать цемент и класть кирпич.
Ты шутишь? Я не поверил, ведь благодаря Таннеру на любую работу в сфере строительства для Шона Тёрнера было наложено эмбарго.
Нет. Я выбил нам два места в бригаде. Прости, должность прораба уже занята, придётся отдуваться обычным разнорабочим. Но это шанс снова встать у руля и заниматься любимым делом. Ты и я, как в старые добрые.
Эта затея начинала казаться мне всё более и более привлекательной. В «Дженерал Констракшн» я получал больше, но о титуле прораба можно было забыть, как и о тех сливках, что он снимает с зарплаты каждый месяц. Это был неплохой заработок, а мысль о том, чтобы работать бок о бок с родным братом, только подливала масла в огонь моего интереса.
Компания молодая, только-только прощупывает почву в строительстве, но тем лучше. Им нужны рукастые трудяги, а кто это, если не мы?
Позитивный настрой Генри был заразителен и не мог не подпитать пессимиста внутри меня радужными надеждами. Но всё ещё оставалось одно обстоятельство, которое камнем преткновения лежало на моём пути.
А как же моя репутация дебошира и скандалиста?
Они в курсе твоей ситуации, и это их не волнует. Если твои кулаки способны не только впечатывать носы в затылок, а ещё и ровно класть ламинат, ты им подходишь.
Чёрт, Генри. Не знаю, что и сказать.
Скажи «да». У тебя будет стабильная работа, ты сможешь взять кредит, чтобы расплатиться с Таннером.
Я и не заметил, что всё это время не дышал. Но лишь теперь смог расслабиться и снова впустить в лёгкие воздух.
Генри, я говорил тебе, что ты лучший в мире брат?
Нет. Засмеялся тот. Но с этого момента настаиваю, чтобы ты говорил это почаще.
Ну, Генри, ну удачливый ловкач. Лучшего брата и пожелать нельзя. Он стал той рукой, что вытянет меня из болота. Не успел я порадоваться новости, как телефон снова зазвонил.
Мистер Тёрнер, это старшая медсестра Перес из больницы Сент-Мэрис. Ваша тёща. Она пришла в себя. Можете её навестить.
И мои щёки растянулись ещё шире.
Глава 10
«Спенсер и Ко» была молодой и развивающейся компанией. Во всяком случае, так они себя превозносили в интернете и на рекламных афишках в городе. По сути, это был стартап с двухэтажным офисом в Пайн-Ридж и прилегающими складами.
Брюс Спенсер оказался вовсе не таким, каким его рисовало моё скудное воображение. Вместо приземистого мужчины среднего возраста в клетчатой рубахе и грязных ботинках нас поприветствовал молодой и улыбчивый парень моих лет, который явно был с жизнью на «ты». Никакой мятой рубахи модный свитшот с эмблемой «Джей Крю», не менее модные джинсы и кроссовки «Найк». Русые волосы, короткая стрижка и чёткие скулы. Единственное, что портило его образ, оттопыренные уши, которые хотелось пригладить назад к голове, но они никак не хотели укладываться.