Её собственное дитя в этот день часто и сильно толкалось в животе. «Прости, прости, маленький! Не сердись, что мама волнуется. Потерпи немножко!»
В сумерках возвращаясь домой, чувствовала себя постаревшей лет на десять. С трудом переставляла ноги. Тянуло живот. В голове поселилась единственная мысль: «Если буду продолжать дежурить рожу раньше времени».
На следующий день обречённо стояла возле секционного стола в морге рядом с заведующим детским отделением и реаниматологом. Когда вскрытие было почти закончено, обмирая от страха, попросила:
Павел Васильевич, поищите место укола в сердце.
Пожилой патологоанатом нашёл место вкола на коже. Показал, где игла вошла в мышцу левого желудочка.
Всё технически верно. Что тебя беспокоит?
Я ночь не спала, думала: вдруг иголкой не туда ткнула и навредила
К тому моменту ребёнок был уже мёртв.
Мать Серёжи появилась в отделении только на пятые сутки! Пьяная
Ирина нашла способ избавиться до декрета от стационарных дежурств: стала их «продавать». Желающие подзаработать на чужих «бесплатных» были всё больше докторами со стажем, а то и с категорией. Ирина платила за каждую отданную смену, исходя из размера их зарплаты, а не своей начальной.
«Ничего, беременность важнее! успокаивала себя. А экстремального опыта я потом наберусь, когда детки подрастут».
Много лет прошло.
История Серёжи Первакова навсегда осталась в памяти врача болезненным воспоминанием. Маленький. Брошенный. Первый, которого не смогла спасти.
Без маминой любви не хватило ему собственных силёнок, чтобы выжить.
С рождения оказался ненужным
Щас рожу
Рожа-а-а-ю! пронзительный крик взорвал ночную тишину роддома.
В двух палатах, оставленных функционировать на время ремонта, зашевелились разбуженные женщины.
Ещё одну в наш теремок принесло, ворчливо произнёс кто-то.
Рожа-а-а-ю-у! Щас рожу-у-у! раздалось ещё громче.
Тут все это делают. Чего надрываться-то так?
По коридору пронеслись лёгкие шаги дежурной. То, что говорила акушерка в предродовой палате тихим голосом, не было слышно. Но ответ опять стал общим достоянием:
Не хочу! Не буду!
Родильный дом проснулся окончательно.
А зачем тогда приехала сюда? пробасила Людмила, родившая вчера третьего сына.
Видимо, акушерка решила: снижать амплитуду голоса теперь не имеет смысла, и прикрикнула на новенькую так, что услышали все:
Чего не буду?! Голова уже родилась. Марш в родзал!
Протопали две пары шагов, и на некоторое время наступила тишина.
Работа роддома в условиях ремонта строилась по военно-полевому принципу. В маленьком уголке функционировали одна предродовая палата, родзал на одно место и две послеродовые палаты. Всё рядышком, близко, с ничем не ограничиваемой слышимостью.
Во время паузы все затихли ждали продолжения.
Я не умею! неожиданно провозгласил голос новенькой.
Вот тебе и раз! Все умеют, а она нет?! прокомментировала Людмила.
Роддом веселился вовсю!
Чего ты не умеешь? послышалось изумлённое из родзала.
Тазом трясти не умею!
Дружный хохот потряс тонкие перегородки.
Таз-то ей кто дал? удивлялись жительницы палат.
Опять роженицу привезли! донеслось вдруг со стороны приёмного покоя. Роды в ходу!
Выводите родильницу в палату! Освобождайте место в родзале! принялся распоряжаться дежурный акушер-гинеколог.
Компания трёх женщин (сна ни в одном глазу) с любопытством ждали новенькую. Её вкатили на каталке. Колёсики то и дело цеплялись за близко стоящие кровати.
Не вставай! голос врача строг. И тут же медсестре:
Быстро пузырь со льдом на живот! Кровь готовьте первую положительную!
Она лежала на кровати, такая худенькая, что с трудом верилось: это её звонкий голос поставил весь роддом на уши. На бескровном лице, обрамлённом рыжими кудряшками, проступили золотистые веснушки да выделялись глаза цвета бутылочной зелени.
Что молчишь? врач кулаком массировал ей живот. Больно ведь!
Больно. А чего орать без толку. Я же знаю, что это нужно. Кровлю. Только массажа матки на кулаке не хочется.
Будем надеяться обойдётся. Сейчас кровь подключим. Роды стремительные были. Поэтому так.
Обошлось. Роддом наконец уснул.
Ну, давай знакомиться, артистка, начала Людмила утренний разговор, ты первородка, что ли?
Ириной меня зовут. Роды вторые.
Так чего ж ты кричала, что не хочешь и не будешь?
Сначала кричала, чтоб акушерка меня услышала, так как начались роды, а я встать не могла. Потом по инерции. Сама-то я тоже врач. Знаю, что при поступлении у роженицы проверяют величину раскрытия шейки матки. Во время схватки это очень болезненно. Вот и орала, что не хочу процедуры. Я же не знала, что роды уже идут полным ходом. Очень быстро всё происходило.
А каким тазом ты трясти не умеешь?
Своим, Ирина засмеялась. После рождения ребёнка должен родиться послед. Для этого женщину просят опереться на пятки и приподнять таз. А я в тот момент не в себе была и акушерку сквозь маску плохо расслышала. Она сказала: «Подними таз и повиси». А мне показалось: «Подними таз и потряси!»
С тобой в кино ходить не надо. Чистая комедия! Акушерка от смеха поди тоже чуть не родила. Так кто у тебя?
Сыночек Матвейка. А дома дочка ждёт. Манечка.
Хотел помочь
Ирине повезло, что отправившись на прогулку с детьми, надела резиновые сапожки: боялась промочить ноги в мартовских лужах. Оказалось, водные неприятности поджидали не на улице, а при возвращении в собственную квартиру
Повернула ключ в замке. Из проёма вырвалось плотное облако. Откуда столько пара? Как в бане! По инерции сделала шаг и утонула по щиколотку! Быстро назад! Хорошо порог высокий, а то бы не успела уберечь Манечку от кипятка! Руки заняты Матвейкой. Двухмесячный малыш в тёплом одеяльце представлял увесистый свёрток. Тяжело удерживать одной рукой! Другой сначала Манечку отодвинула подальше, потом захлопнула дверь, отрезав путь горячей «Ниагаре».
«Что делать?! Соображай быстрей! Детей отвести на первый этаж к соседке-инвалиду! Она всегда дома». Подхватила дочку поперёк туловища, на ходу приговаривала:
К тёте Тане в гости идём.
С Татьяной объясняться некогда. Только и успела сказать:
Пригляди! У меня потоп!
Бегом к себе на второй! Снова шагнула в кипяток. Хорошо, что в резиновых сапожках! Сквозь густой пар в ванную. Шум водопада оттуда. Вслепую нашла горячий кран. Завернула. Не сорван уже легче! Ванна полна до краёв. Пелёнки медленно переваливаются через них и одна за другой тяжело, как тюлени, плюхаются вниз
Почему кран открыт? Перед прогулкой Ирина приготовила пелёнки для полоскания, но кран не открывала. Это Серёжа! Его сутки не было дома: дежурил в хирургии. Сегодня выкроил время заскочить домой на обед. Семью увидел на улице. На ходу расцеловал Манечку, чмокнул в щёку жену, взглянул на спящего сына. Через двадцать минут промчался обратно, помахал рукой издали. Она с детьми ещё час гуляла
Ирина сбросила пальто где-то в комнате и начала черпать кипяток ведром из ванны в унитаз. Дотянуться до сливной пробки сквозь слой горячей воды у неё не получилось. Что в это время творилось в квартире под ними, старалась не думать. Обжигалась и глотала слёзы! Где телефон?! Прошлёпала снова в комнату. Диск на аппарате крутила с остервенением!
Ты зачем открыл горячий кран?! орала в трубку, не дожидаясь от мужа ответа. Устроил потоп на два этажа! Дочку чуть не обварил! Я ведром кипяток черпаю!
Всё! Прооралась. Легче не стало. Нужно открыть окна: стёкла запотели, запах отсыревшей извести мешает дышать. Уровень воды в ванне снизился так, что смогла вытащить пробку. Теперь можно выливать воду сюда, собирая с пола ковшом.
Хлопнула входная дверь. Разбрызгивая остывающие лужи, в квартиру ворвался Серёжа.