Возвращаясь от Гриньяна, писатель отказался от машины и предпочел прогуляться, несмотря на пасмурное, затянутое дождевыми тучами небо, чтобы обдумать то, что сообщил ему юрист.
На прощанье Адольфо сказал:
Как я предупреждал, это семейство держится особняком. Пусть вас не пугает их реакция: в подобной ситуации вряд ли можно ожидать иного. Мое сообщение сильно удивило родственников Альваро, особенно информация о финансах, ведь сеньор де Давила почти ничего не рассказывал своим родным. Юрист склонил голову набок и задумался. Вероятнее всего, тот факт, что от семейного состояния ничего не осталось, волнует только вдовствующую маркизу, хотя благодаря «выдающимся способностям» своего мужа она половину жизни провела в такой ситуации. Остальные члены семьи не доставят хлопот. Ваш супруг быстро понял: если у них будет возможность вести привычный образ жизни, все останутся довольны. Поэтому обеспечил их весьма щедрыми суммами. Разумеется, он учел и затраты на содержание родового имения Ас Грилейрас и летнего домика в Аросе.
Гриньян передал документы терпеливо ожидающему Довалю, который сложил бумаги в папку, прошел сквозь ряды стульев и сел подле Мануэля.
Тот факт, что сеньор де Давила был женат, стал полной неожиданностью для его родственников. Когда они оправятся от потрясения, то поймут: завещать все свое состояние супругу было вполне логичным поступком. Особенно учитывая, что Альваро привлек собственные средства, чтобы привести дела в порядок. Семейные долги он погасил за счет накоплений, которые стали результатом его блестящей работы в сфере рекламы. Любой, у кого есть хоть немного мозгов, понимает: все, что сеньор де Давила заработал, будучи в браке, по праву принадлежит его второй половине. Разумеется, родственникам вашего супруга должно быть крайне неприятно находиться в финансовой зависимости от совершенно чужого с их точки зрения человека. Но они смирятся с этим, как смирились с тем, что старый маркиз оставил бизнес и имущество Альваро, хотя все полагали, что наследником будет другой сын. Возможно, Сантьяго несколько расстроен, что получил лишь титул без состояния, но проблем он вам не доставит, это я гарантирую. Он не проявлял ни малейшего интереса к делам. Именно поэтому отец и остановил свой выбор на старшем сыне.
Похоже, у этого семейства полно денег, неуверенно сказал Мануэль.
Теперь уже не у них, а у вас, напомнил юрист.
Я имею в виду, что не всегда знатность идет рука об руку с богатством. Как они нажили состояние? Чем занимался старый маркиз?
Как я уже говорил, это один из самых древних и уважаемых родов Галисии, чья история насчитывает несколько веков. И с самого начала его представители были приближены к церкви. Семья владеет множеством земель, а также весьма внушительной коллекцией предметов искусства.
Типичная картина для испанской знати, заметил Мануэль. Не желают расставаться со своими сокровищами. А обширные владения между Луго и Оренсе принесут больше затрат, чем доходов, если ими неумело управлять.
Гриньян был впечатлен:
Я и забыл, что вы увлекаетесь историей Многие дворянские семьи действительно оказываются в затруднительном финансовом положении именно по этим причинам. Но в молодости отцу Альваро невероятно везло в делах. Он владел сельскохозяйственными землями, заключал арендные соглашения, получал проценты. Жаль, что старый граф не сумел сохранить состояние, которое так стремительно нажил.
Мануэль с интересом взглянул на юриста: для человека его положения говорить подобное рискованно, хотя намек был понятен.
В сороковые, пятидесятые и шестидесятые годы, при Франко Гриньян едва заметно кивнул, и писатель продолжал: дворянам, которые сохранили верность находящейся в ссылке королевской семье, приходилось туго.
Маркизу удалось сколотить немалое состояние, но времена изменились. История стара как мир: неумеренные траты, неудачные сделки, азартные игры Ходили слухи, что у отца Альваро были любовницы, которым он покупал роскошные квартиры в Ла-Корунье[6]. И хотя в делах не везло, маркиз не был дураком и умудрялся делать так, что его родные продолжали вести привычный образ жизни. Знакомая картина для аристократов, верно?
Мануэль вспомнил, как родственники Альваро отреагировали на содержание письма.
Полагаю, Сантьяго чувствует себя оскорбленным.
Юрист пренебрежительно махнул рукой.
Родитель знал, что у среднего сына нет деловой хватки, и, как рассказывают, нередко подвергал его публичным унижениям. Да, старый маркиз не мог смириться с гомосексуальностью вашего супруга, но он понимал, что никто лучше его не позаботится о семье, ведь Альваро был куда более талантливым бизнесменом, чем все остальные, вместе взятые. Как я уже сказал, во главе угла стояла одержимость фамильной честью, что означало необходимость вести привычный образ жизни. И для этого годились любые способы, даже передача наследства старшему сыну. Старый лис знал, что делает. За три года Альваро не только привел в порядок семейные финансы, но и превратил рискованные сельскохозяйственные и винодельческие операции в прибыльные.
Мануэль в изумлении покачал головой и сказал, обращаясь скорее к себе, чем к Гриньяну:
Я одного не понимаю: как Альваро умудрялся заниматься этим, проживая в Мадриде?
По большей части по телефону. Он точно знал, какие шаги нужно предпринять. С моей помощью была сформирована команда профессионалов из числа тех, с кем мы постоянно сотрудничаем, для оказания юридической и административной помощи. Все точно знали, что нужно делать. А если требовалось принять важное решение, только я мог связаться с вашим супругом по телефону. Больше ни у кого не было его номера.
А как же родственники? спросил писатель, указывая на пустые стулья.
С ним контактировал только я. Альваро с самого начала совершенно четко обозначил свои условия.
Добродушное лицо Гриньяна слегка омрачилось, и Мануэль хотел спросить, в чем дело, но юрист поднялся на ноги.
Хватит на сегодня. Водитель доставит вас в отель. Примите таблетки, вам нужно отдохнуть. Завтра я заеду за вами, чтобы отвезти на похороны. А потом поговорим. Но поверьте: для родственников вашего супруга стало огромным облегчением то, что заниматься делами им не придется. Никто из них не проявлял ни малейшего интереса к бизнесу и не трудился ни единого дня в своей жизни если не считать работой выращивание гардений, охоту и верховую езду.
Ортигоса вышел из офиса Гриньяна на улицу в надежде немного проветриться, но вместо этого его пронзил осенний холод. Писатель неожиданно почувствовал себя усталым и голодным. Тусклый свет, проникавший сквозь облака, отчего-то резал глаза; не отпускало сиротливое чувство человека, оказавшегося в одиночестве в чужом негостеприимном городе. Мануэль поспешил укрыться от раздражающей белизны дня и просыпающегося в сознании хора голосов.
Он выпил переданные юристом таблетки, затем разделся, глядя из окна номера на фасады стоящих на другой стороне улицы зданий их заливал все тот же безжалостный серый свет, поглощая все детали. Ортигоса задернул шторы, лег в постель и практически мгновенно отключился.
Ему приснился безутешно рыдающий малыш лет шести. Этот плач разбудил Мануэля. В сумерках понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, где он находится. Затем писатель снова провалился в забытье, а когда пробудился, в комнате было уже совсем темно. Ортигоса позвонил в ресторан и заказал обильный ужин, с которым разделался за просмотром вечерних новостей. Затем снова лег в постель и заснул. В следующий раз он открыл глаза в пять утра и увидел Клинта Иствуда, который целился в него с экрана сложенными в форме пистолета пальцами. Выглядело это весьма устрашающе.