Феб брел по самым бедным улицам Парижа, даже не представляя, что или кого он ищет, но точно зная, что находится в нужном месте. Его растрепанные, под стать местным, волосы падали на глаза и ему приходилось постоянно встряхивать головой, чтобы освободить обзор.
Он прошел до конца Се-Ордюр и свернул на Рю-Муфита, довольно осознавая, что его маскарад сработал, и он превосходно вписался в здешний сброд и вне всяких сомнений, никто не сможет его разоблачить. Карнавал у всего города был вчера, а у Шатопера он слегка растянулся.
Все мысли Феба были лишь о возлюбленной, и он никак не мог ее подвести он не может позволить себе пасть духом и опустить руки, он не может бездействовать, и он не сдастся и не впадет в уныние, он найдет маньяка и спасет свою невесту. И тогда их уж точно никто не разлучит, и они навсегда будут вместе навсегда счастливы.
До полицейского донеслись громкие голоса и музыка, и он остановился, пытаясь понять, откуда идет звук. Пьяное песнопение доносилось с противоположной улицы, которая заканчивалась тупиком под названием Пувритен. Не теряя ни секунды, Феб направился туда, толком не представляя, что собирается делать. Но сейчас это не имело значения. Сейчас, вообще, ничего не имело значения кроме жизни Джульетты.
Оказавшись в тупике перед входом в дряхлый безымянный кабак, где музыка, пьяные крики и игривый женский визг перекрывали любые другие городские звуки будь то звон церковных колоколов, сообщающих о наступлении комендантского часа, или даже лай бездомной своры собак, беспрестанно сновавших возле входа в заведение, и надеявшихся получить хотя бы жалкий кусок кости, Шатопер глубоко вздохнул и направился внутрь.
Спустившись вниз по деревянной гнилой лестнице в полуподвальное помещение, глазам полицейского предстал небольшой слабоосвещенный зал. Все столы были сделаны из разного дерева, различались по размерам, формам и были расставлены хаотично, так, что местами между ними нельзя было даже пройти. Поэтому к барной стойке Феб пробирался, как по лабиринту. Кабак был забит людьми до отвала. Мужчины, грязные и потные, пили, жевали весьма сомнительное мясо и во все горло горланили песни. Женщины, в крайне откровенных нарядах, заигрывали с гостями заведения и весело взвизгивали, когда те принимались их лапать и щипать за мягкие места. Некоторые из здешних девиц уже сидели на коленях у местных пьянчуг и страстно целовали их шею и небритое лицо, получая одобрительные хлопки по ягодицам.
Феб не мог скрыть своей неприязни и отвращения, и потому старался не смотреть по сторонам, молча направляясь туда, где женщина лет сорока пяти обслуживала гостей этого злачного места. Шатопер сел на высокий стул возле бара и все-таки вновь окинул взглядом зал. В дальнем темном углу сидел мужик похожий на огромного кабана, а на обоих его коленях пристроились полуголые девицы. Он уткнулся лицом в шею одной, а рукам тискал голые груди второй девочки, которой на вид было не больше пятнадцати лет и Шатоперу стало не по себе.
Че будешь? перекрикивая толпу, небрежно спросила женщина за стойкой, и Шатопер обернулся к ней.
Вина, ответил полицейский и пристально оглядел невысокую, но тучную женщину с морщинистым лбом и темными глазами.
На ней было самое простое темно-синее платье с грязным, некогда белым фартуком, а волосы крепко стянуты в пучок. Рукава ее платья были по-хозяйски закатаны по локоть, а на плече висело вафельное полотенце желтого оттенка с грязными пятнами. Она собрала все свои слюни и смачно харкнула в сторону.
Вина? Ты серьезно? Вам красного или белого, месье? с насмешкой в голосе, но с каменным выражением лица, поинтересовалась хозяйка.
Красного, если можно? неуверенно ответил полицейский, не понимая ее интонации.
Щас. Один момент. Женщина налила в стакан из глиняного кувшина напиток и небрежно со стуком поставила его перед Фебом, чуть не расплескав содержимое на него.
Шатопер сделал глоток. Все его горло и легкие обожгло, и он зашелся кашлем. Слезы потекли из его глаз, и полицейский принялся отхаркиваться. Женщина зашлась низким и грубым смехом.
Вина ему, посмотрите-ка! Щас, разбежался! Ты не знаешь куда пришел? Че-то я тебя раньше не видела здесь. Ты кто, вообще, такой?
Я сын конюха, мадам, с трудом сглатывая слюну, с привкусом этого жуткого пойла, соврал Шатопер.
Мадам? Ты че, издеваешься? Какая я, тебе мадам? насмехаясь, хозяйка перегнулась, через стойку бара и посмотрела на Феба своим тяжелым карим взглядом. Ты что здесь забыл, мальчик? И зубы у тебя, смотрю слишком белые и ровные.
Я ищу здесь кое-кого, ма запнулся полицейский, вспомнив о своей ошибке. Может, вы, знаете того, кто сможет мне помочь
Неа! Здесь никто не любит помогать, перебила юношу хозяйка кабака, окинув его пренебрежительным взглядом, и направилась в подсобку.
Я могу заплатить! неожиданно для самого себя крикнул ей в спину Феб.
Женщина остановилась, медленно повернулась лицом, и вновь перегнувшись через стойку, схватила Шатопера за воротник куртки и притянула к себе, своими сильными мозолистыми руками.
Слушай меня, мальчик. Люди сюда приходят пить, жрать и трахать девиц. И если ты пришел сюда что-то вынюхивать, то лучшее что я могу предложить тебе, это нюхнуть у меня между ног. Я всего лишь неделю не мылась. Ты меня понял? угрожающе произнесла хозяйка, и юноша почувствовал отвратительную вонь из ее рта с желтыми кривыми зубами.
Я только хотел спросить Феб был обескуражен услышанным.
Нет! Не хотел! Единственный вопрос, который здесь задают это «Че будешь?» женщина отпустила куртку полицейского из своих цепких рук. Шел бы ты отсюда, мальчик. Больно вид у тебя подозрительный на шакала похож. Я бы так и подумала, если бы не понимала, что надо быть полным психом, чтобы полицейскому сюда заявиться, особенно после заката. Это все равно, что самоубийство. Хе! А ты хоть странный, но что-то соображаешь. Да, малец? с усмешкой спросила хозяйка. Ладно, допивай свое пойло и проваливай!
Женщина вновь направилась в подсобку, а Феб расстроено склонил голову над стаканом, даже не думая еще раз прикоснуться к этой выпивке. Он смотрел на свое искореженное изображение в темной поверхности своего напитка и хмурил брови. Он корил себя за безответственность, с которой подошел к этому важному делу так глупо выдать себя. Он забыл! Как он мог забыть, что костюм это только внешний вид маскарада, а он должен был переодеть и внутренний тоже. Несмотря на то, что притворство, как и для любого честного человека, не было его коньком, он должен был отыграть эту роль. Ради Джульетты! И что теперь делать!? Возвращаться с пустыми руками? Ради этого он проделал столь длинный и сложный путь? Рискнул своей жизнью ради «допивай свое пойло и проваливай»? Нет! Он не уйдет пока не найдет то, что ищет! Он не сдастся и пойдет до конца. Его жизнь не имеет значения, если его возлюбленной не будет в ней.
Шатопер вновь обернулся к столам, прислонившись спиной к деревянной стойке бара и пристально разглядывая здешних гуляк, будто пытаясь проникнуть к ним в голову, чтобы понять, кто сможет дать ответы на его вопросы.
Ты че-то хотел, шкет? мужчине с пышными усами в красной рубахе явно не понравился долгий и пронзительный взгляд полицейского. Он уже даже вскочил со стула и сжал кулаки, готовясь к драке, когда в этот момент рыжеволосая девушка с глубоким декольте с пронзительным и игривым визгом повисла у Феба на шее и, скорее всего, спасла его от расправы.
Скучаешь, красавчик? девушка с нескрываемой похотью смотрела на Шатопера своими мутно зелеными глазами. Хочешь поразвлечься?