«Вот и послание от жука», глупо улыбаясь, сказала женщина сама себе и небрежно подцепила носком этот клочок, похожий на обрывок от рекламного буклета. На нём поместился смайлик, и ещё внизу неоконченная фраза: НАЙДИ СВОЮ ПОЛОВИН Совершенно очевидно, что третье слово было «половинка».
«Спасибо, жук, а то без тебя бы не догадалась, она с усмешкой откинула бумажку, посмотрела вверх, где, возможно, летал жук, и вдогонку ему прошептала, если бы ты ещё и подсказал, где найти»
В небе летали сверкающие паутинки, птицы и насекомые. Но жука там видно не было. Так, что и спрашивать было не с кого. Разве что, у ясеня, у тополя А может, у старой урючины?
Женщина насмешливо перевела взгляд. Налетел ветер и начал дёргать раскидистые ветви урючины и неприлично высоко задирать их. На фоне краснеющего заходящего солнца это казалось дерзким и вызывающим. Урючина зарделась, как библейский куст. Странное шуршание вдруг донеслось из глубины горящих листьев: «Загадай желание».
Почудилось? Она замерла и снова прислушалась. «Загадай желание Загадай желание», словно шептала урючина. С каждым порывом ветра урючина она всё выше и выше воздевала в небо свои руки-ветви. «Загадай желание»
Заплясали сухие листья под ногами. Ветер гонял их по земле, переворачивал, кружил Вместе с листьями он кружил и гнал перед собой обрывок бумажки. Он гнал его до тех пор, пока не пригнал к основанию дерева. Здесь он резко развернул этот обрывок, приподнял над землёй и со всего маха припечатал к стволу.
Настырные разноцветные буквы буклета запрыгали перед глазами, как маленькие паучки, а смайлик тут же начал строить рожицы. Женщина зажмурилась, и послание от жука на какой-то миг зафиксировалось её внутренним зрением, после чего исчезло, превратившись в красные и жёлтые пятна. И пока эти пятна плясали у неё в голове, откуда-то снаружи донёсся шелестящий змеиный шёпот:
Де бушес-с-с Чого веч-ч-че Ха-а-аччччч
«Это просто ветер расшевелил под ногами кучу сухих листьев» догадалась она, судорожно растирая слезящиеся глаза. Но кто-то строго сказал в ее голове голосом актера Ливанова: «Опасайся своих желаний!»
Она поёжилась, и, оглядывая безлюдный двор, осторожно качнулась на качеле. Древнее качельное устройство немедленно отозвалось сварливым голосом Бабы Яги. В тон ему заверещало какое-то неизвестное насекомое и, что самое неприятное, исчез чудесный аромат бергамота и мандарина. Зато вместо него усилился запах помойки. Видно, ветер поменял свое направление.
Она вопросительно взглянула на урючину и наткнулась на большого черного кота, который сидел в траве, рядом с деревом, и внимательно наблюдал за ней. Сначала он наблюдал за ней, а потом его взгляд переместился куда-то за ее спину, вся морда напряглась, как у дисциплинированного бойца, а зеленые кошачьи глаза словно считывали чьё-то задание. Хотелось обернуться, но липкое ощущение опасности
И в этот момент до неё спасительно донеслось сверху:
Ляпа-а! Выдернутая из своих мыслей, она благодарно подняла голову балкон второго этажа украшала крупная фигура соседки Марины в яркой цветастой майке. В одной руке она держала миску, а другой дружески махала.
Стерев выражение катастрофы со своего лица, женщина тоже помахала ей в ответ.
Ляпа, ты чего там расселась? поинтересовалась Марина доброжелательным звучным баритоном, заходи ко мне, я пирожки жарю и, не дожидаясь ответа, убежала переворачивать пирожки на сковороде.
Женщина, не успев ничего ответить, похлопала глазами, и вдруг чётко услышала в ритмичных звуках качели несокрушимую гармонию художественного скрипа:
«Ля-па эх ты! Ля-па эх ты!» укоризненно выговаривали все разболтанные части качели.
Досиделась, усмехнулась Ляпа и встала, ощутив при этом приглушенную боль в поврежденной ноге. Подхватив с земли пакет, пошла, прихрамывая, по направлению к своему подъезду.
Кот, кстати, тут же вылез из своего убежища и лениво потрусил за ней, ритмично обмахиваясь хвостом.
Так, неторопливо, они добрались до тротуара. Здесь Ляпа остановилась, чтобы в очередной раз перехватить пакет, и, наклоняясь, краем глаза заметила чёрную спину, притаившуюся за арычком. «Вот, привязался», неприязненно подумала она, ступая на тротуар, ведущий прямиком к ее подъезду.
Чёрная спина заёрзала, уловив флюиды враждебности, и выпрыгнула из арыка
И когда ничего не подозревающая хромающая Ляпа уже почти подходила к своему подъезду, гигантская масса черной шерсти буквально в три прыжка перелетела перед её ошарашенным лицом и приземлилась в районе палисадника.
До подъезда оставалось не более двух метров.
* * *
С величайшей осторожностью преодолев эти два метра, Ляпа шагнула в свой подъезд.
Открыв двери ключом, она, слава богу, без происшествий, оказалась в своём малюсеньком мире, который встретил ее привычным запахом сырости, сомнительным евроремонтом и грудой из обуви, состоящей из тапочек, кроссовок и модельных туфель.
Хладнокровно переступив через баррикады, она потащила окончательно порвавшийся пакет на кухню. Разложив продукты, пустилась на поиски пульта от телевизора. Как всегда, попадались на глаза другие похожие предметы трубка телефона, пульт от дивиди, калькулятор и даже чёрная массажная щетка, хитро завуалированная в складках одеяла. Всё, кроме этого маленького проныры, этого дезертира, сбежавшего с фронта информации, который тихо затаился где-то в груде домашних вещей.
Ляпа беспомощно застыла посреди комнаты и филосовски задумалась: «Интересно, долго ли я еще продержусь в этом бардаке?»
В конце концов телевизор был включен вручную. На экране возник журналист, который возбуждённо указывал на чей-то текущий потолок, на отлипшие обои и на плачущую полную женщину с маленьким ребенком на руках. Ребенок тоже плакал и размазывал по лицу липкую конфету, видимо, подарок журналиста
Ляпа поморщилась и переключила на другой канал. Здесь картинка была поприятней. Старинный поезд романтично мчался сквозь равнинные пейзажи. Содержимое этого поезда чопорно глядело в окошко и промокалось кружевными платками. И лишь один мужчина в расстёгнутом чёрном сюртуке не смотрел на проносящийся пейзаж, и не промокался кружевным платком. Вместо этого он смотрел прямо на Ляпу, смотрел нескромно, игриво и через пенсне.
Кокетливо улыбнувшись в ответ, Ляпа обличающе обернулась к подоконнику, на котором возвышалась довольно внушительная пачка анкет. «Сколько же вас тут скопилось!» раздосадованно подумала она. Кипа бумаг, хранящая в себе параметры роста, веса, интеллекта, а также, платежеспособности виртуальных мужчин из сайта знакомств, пылилась рядом с растущим в горшке мясистым растением, которое в народе называют денежным деревом.
Где же вы, достойные мужчины в пенсне? театрально воздела она руки к небу, но пыльные бумаги хранили молчание это был просто ворох бумажных амбиций по ту сторону одиночества. Впрочем, верхняя бумажка всё же слабо прошелестела в ответ, и Ляпа взяла её в руки.
Здравствуй, здравствуй, Валентин Петрович! нелюбезно обратилась она к этой бумажке, ах, как ты повеселил меня на нашей встрече! Как ты подъехал на своём чёрном джипе! Как блеснул улыбкой! Как распахнул дверцы машины в новую жизнь! Импозантный, моложавый, и всё это, несмотря на то, что твои сорок восемь лет по анкете оказались пятьюдесятью восемью по жизни!
Ляпа замолчала и постаралась быть справедливой а что, собственно, плохого сделал для неё этот Валентин Петрович? Привёз в кафе «Старый парк», одарил ароматным шашлыком, пивом Образ сочного шашлыка в компании с весёлыми красными помидорами возник перед её глазами, как укор неблагодарности. «Что же это такое получается? Что он, Валентин, хороший, а она дурочка, сбежавшая от своего счастья?»