Они прилежно пошли по вытоптанной народной тропе, которая там в лесу встречалась со своей сестрой-перпендикуляром, превращаясь в Заплатку. А перед их ногами тропа плавно сворачивала вправо и шла вниз по скользкому склону.
Стоп. А почему скользкому?
Такое ощущение, что прошел дождик, сказал Алекс. Его взгляд упал на туфли Лен. На них прозрачными жучками сидели капли. Видать, пристали при выходе из леса. Да.
Странно. На небе ни тучки. Да и я все время смотрела на облака Как-то быстро и внезапно.
Просто Бог долго терпел.
Перестань! Ну зачем ты опять шутишь про это?
Ну прости. Держись за мою руку, тут скользко.
Тропа переросла в грунтовую дорогу, сейчас немного раскисшую. Она соединяет подступ к Волчьему утесу и шоссе 97, окаймляющему с запада восточную часть полуострова. Асфальтовая нить, на которую нанизаны прибрежные города. Между утесом и шоссе пансионат «Теплый вдох», огороженный двухметровым забором. Небольшой комплекс из пары корпусов, нескольких пристроек и уютного внутреннего двора с беседками, скамейками, столами для барбекю и шезлонгами подле бассейна. На его территории уже можно встретить с десятка полтора стариков и людей, близких к пенсии. Говорят, здешний воздух целебный, вот и едут сюда всякие противники антибиотиков и курсов лекарств, особенно если те стоят вдвое дороже, чем двухнедельное пребывание здесь со всеми процедурами и тремя полноценными приемами пищи, включенными в цену путевки. Молодежи меньше она предпочитает города поактивнее, поживее, как, например, Саммервилль и еще с десяток похожих, а в Баттермилк приезжают в основном по вечерам и на выходных искупаться, прикупить креветочных чипсов или креветочного масла, отдохнуть на крыше какого-нибудь ресторанчика, любуясь закатом, а потом отправиться в арендованный домик у самого моря.
СП как раз вышла к пансионату.
Не знаю, по-моему, жить за забором, как скот, да еще и в таком месте, это преступление. Хотя другого пансионата все равно нет.
Зато спокойно, возразила Лен. И воздух вкусный.
Да а чего тут может быть неспокойного? Маньяков у нас нет, аномалий тоже.
С маньяками, дорогие мои, он оказался прав. Нет здесь ни убийств, ни насильников, ни прочих преступников в той же сторожке, например, ни разу не находили не то что трупа, а даже следов крови. Этот город немножко о другом.
А дождь? Лен хотела бы спросить и про город, который НАД, но не стала. Давайте сперва разберемся с ЭТОЙ аномалией.
Тучка. Была и рассосалась. Ну, кроме той, но она, по-моему, уже померла. Это природа, Лен, у нее свои причуды. Вон, солнце вовсю светит.
Найджел бы сказал, что кому-то стало жарко и он призвал дождь.
Либо кто-то очень грустил, а мир подхватил настрой и завел ту же шарманку. Подыграл. Знаю я эти теории.
Ну не такие уж и теории, неуверенно, но с претензией сказала Лен, шаркнув по траве у обочины. На закругленный мыс туфельки вновь налипли жирные капли, заигравшие на солнце алмазным блеском.
И пожалуйста. Я не против. Вот, например, нас же дождь не застал. Это потому что я не хотел, чтобы нам мешали.
Лен нахмурила тонкие бровки.
А тот, кто следил за нами?
Хм. Наверное, я очень сильно хотел похвастаться красавицей-женой.
Теперь буду не хотеть, чтобы ты хвастался.
Главное оставайся такой же прекрасной! Алекс внезапно рассмеялся. А ты тоже начинаешь чувствовать себя Найджелом?
Лен улыбнулась.
Ага. Решила не говорить тебе, зная, что ты к нему не очень.
Но вообще, это странно приписывать все вокруг происходящее к чьим-то хотелкам, полностью повесив законы физики на желания того или иного. Мир бы тогда был полон конфликтов и сошел с ума уже через пару часов.
А сколько этих миров? спросила про себя Лен, чтобы не продолжать тему с Найджелом. Нет, эти разговоры не для сейчас. Но все же: кто решил, что люди живут в одном мире? Может, это лишь стыкующиеся кусочки индивидуальных реальностей.
Со стороны моря донесся крик чайки. Алекс обернулся вовремя птица летела в сторону города, бодро сверкая в лучах солнца, как брошенная призма.
Вон, смотри, Лен!
Стеклянная чайка как на духу. Лен любила этих птиц с прозрачными, как из хрусталя, клювами и постоянно смеялась, когда смотрела на них. Она называла стеклянных чаек фунчозой, и они оба находили это до нелепости смешным и до жути ассоциативным.
От пансионата ведет узкая полутораколейная (именно такая) теперь уже асфальтовая дорога, чтобы через почтикилометр (слитно, да) впиться в бок шоссе 97. Шоссе это надежно охраняемо высокими туями и тополями. Довольно часто кроны последних сплетались и в особо яркие дни образовывали теневые оазисы. Совсем редко в их компанию забредали крапчатые пальмы еще одна местная особенность. Этот подвид пальм очень любим туристами, и открытки с деревьями с зелеными в синюю крапинку листьями продаются ничуть не хуже, чем с изображением стеклянных чаек.
Да не к нему я странно, а к его идеям, неожиданно сказал Алекс. Фиг с ними, с его видосами, но он, по-моему, свихнулся. Городит чушь на миллионную аудиторию, лишь бы кидала донаты.
Не знаю Мне кажется, ты в нем видишь себя. У вас много похожего, вы оба воспринимаете мир подробно и детально, и
Ты серьезно, малыш? фыркнул Алекс. Вот этот отстраненный и замороченный чудак чем-то похож на меня?!
Лен пожала плечами. Алекс не остановился.
Нет, ну что, ты намекаешь, что ХОТЕЛИ дождь больше людей, чем те, кто не желал? Или один хотел дождь сильнее, чем масса тех, кто нет?
Возможно. Только не повышай тон, пожалуйста.
Тогда за счет чего он сильнее? Что еще за маг воды такой?
Ты вот со скепсисом, а я помню год, когда мы познакомились. В тот год я до ужаса не хотела покупать зимнюю обувь она какая-то вся некрасивая и громоздкая. Тогда мы с тобой и познакомились, и больше холодных зим я не знала. Потому что тут их толком и нет. И что ты на это скажешь?
Хм. Что нас познакомили криворукие башмачники? Что нежелание обуви сильнее желания любви? Что ты думала не обо мне, а о собственном комфорте? Я могу много чего сказать, фея, но не все из этого тебе и мне понравится. Каждому событию можно придумать с десяток версий и интерпретаций: от причины до способа. Трактуй как тебе удобно и приятно. Я предпочитаю думать, что нас свела судьба. Что мы как-то синхронизировали наши позывы к отношениям, со всеми требованиями и желаниями, и сцепились. Потому и любим друг друга так бешено. И в такие отношения ну совсем не хочется приплетать какую-то там обувь. Он улыбнулся и поцеловал ее.
О чем я там? А, оазисы на шоссе, да. Так вот: в теплую погоду они служат недолгим кровом для перегретых двигателей автомобилей и людских мозгов. Каждые двести метров на шоссе 97 стоят указатели ПОЖАЛУЙСТА, НЕ СОРИТЕ, ДАВАЙТЕ УВАЖАТЬ ДРУГ ДРУГА, и в тенях этих знаков любят пережидать жару птицы и дикие кошки. А вот когда пройдет дождь и становится мокро, а ветви тополей переваривают солнечные лучи в пищеводе-фотосинтезе, а если шоссе еще не приехали ремонтировать от ям, полных воды, потому что все сидят в обнимку у моря или пьют в одном из баров, случаются
Твою мать! ДА КАК ЭТО ВОЗМОЖНО-ТО!
Пежо 307 цвета застреленного в июле зайца промчался мимо, выдохнув в них бензиновой отрыжкой и грязными брызгами. Слишком знакомый Пежо.
Он что, специально выжидал, что ли?!
Любимый, не кричи, пожалуйста. Ну не услышал.
Не услышал?! Окей. А ты? ТЫ тоже не услышала, что он едет?
Я Да, тоже.
Что за ХРЕНЬ!
Алексу было плевать на испачканную одежду и присосавшиеся к телу беззубые рты грязевых брызг. На что ему было не плевать так это на подлость и абсурдность ситуации. Машин нет, в воздухе тишина, а они идут вдвоем и не слышат, как из-за НЕЗНАЧИТЕЛЬНОГО поворота выскакивает чертов Пежо, проезжает мимо них, и заднее колесо КАК БУДТО САМО виляет в сторону и попадает в колдобину, в которой уже созрел прохладный мутный снаряд, только-только начинающий теплеть от нагретого за день асфальта.