А Лен же изучала язык Алекса и посчитала самым эффективным написать рассказ на неродном языке, совместив приятное с полезным. Опыт показал, что это прекрасная методика. Не знаю, углублюсь ли я подробнее в эту тему или нет, но сейчас на ней останавливаться не буду. Рассказы тут вот к чему писательское мироощущение Алекса научило его заглядывать глубже, видеть не только объект в настоящем, но еще и его прошлое и будущее. Алекс всегда считал, что находится на несколько шагов впереди. Он много продумывал, много проживал. Он называл себя вариатистом. Это как предсказатель, но когда ты видишь не одно будущее, а сразу несколько, пусть и не всегда осуществимых вероятностей. И состояние «боевой готовности» вкупе с писательскими привычками и агрессивно воспринимаемым миром породило вечную боязнь происшествий, нацеленных на уничтожение Алекса. Нет, серьезно. Он каждую секунду ожидает подвоха от всего подкосившийся фонарный столб, упавший кран, свалившийся космический спутник. Каждую секунду он готов к нескольким вариантам развития событий, и это, если честно, пиздец. Словами Алекса, конечно же. Да, понимает всю тупость, да, осознает абсурд, но поделать ничего не может. Даже там, в лесу, занимаясь любовью с женой, он поглядывал на деревья и оценивал, какие пути отступления выберет в случае, если сломается каждое из них. На какое дерево запрыгивать, если появится кабан, куда нырять, если вдруг откроет пальбу какой-нибудь сбежавший с психушки тип. Короче, то, что его пенис не обмяк, было подвигом. На самом деле нет, ибо сам Алекс привык так жить. Его девиз надейся на лучшее, но жди худшего. Он вычитал его в одной книге про мальчика и поезда, и там герой придерживался этого правила, только не заглядывал ТАК далеко.
К слову, это продумывание сделало Алекса Как бы сказать-то Готовым ко всему, что ли? Нет. Спокойным? Нет, не совсем. Скорее, невозмутимым. Ну, знаете, когда пересматриваешь в пятый раз фильм и знаешь все дальнейшие события, и ни одна драма, ни один кульбит сюжета тебя не возьмет. Вот с ним так же. Он не может отдать всю полноту чувств моменту, потому что успел пережить и проработать его раньше. Отсюда и проблема неумение радоваться сиюсекундно. Ни мелочам, ни чему-то большему.
Ну а чтоб вы понимали, насколько сильно Алекс считал себя противоборствующей стороной в войне с миром состояние Макса, в каком он есть сейчас, Алекс принял на свой счет. Очередная подлянка. Типа, назло. На, получай. Я сильнее. Вон как я могу сделать! Фиг тебе, а не полноценный племянник! И искаженный разум Алекса привел к тому, что он мнил себя центром Вселенной, а все происходящее пранком. Он чувствовал дикую вину перед сестрой и лично перед Максом. Казалось бы, почему? А потому что мир стремился уколоть АЛЕКСА, а досталось невиновным. Стало полегче, когда его друг Майкл рассказал об отце, о его Помощи, мотивах и отношении к жизни, и Алекс, недолго думая, пригласил Криса Ворина в гости, познакомил с семьей и организовал для Саманты и Макса систематические визиты Криса, который Помогал. Саманта не очень жаловала этакие визиты с практической точки зрения, ибо для нее на физическом плане изменения были не видны, но Алекс понимал и Крис лишь утвердил его в своем мнении, что тварный мир куда глубже физиологии, и изменения не всегда ВИДНЫ. И Макс стал для Алекса философской книгой, задачей, над которой предстоит думать и думать. Зачем мир послал Макса таким? Почему столько болячек? Саманта же не заслужила! Алекс считал себя благородным. Считали его таковым и все вокруг. Вопреки фамилии он нес свет и некое рыцарство, жил по определенному Кодексу и трактовал себя человеком открытым, честным и довольно хорошим, вот только загнанным в угол, в осаде. И как будто Макс последний ключ к дешифровке себя, ключ к познанию. Алекс ни на секунду не сомневался, что его племянник излечится и станет нормальным, но словно бы вся ситуация замкнулась именно на Алексе. Тем грустнее было смотреть на очередные попытки сестры отправиться с сыном на очередное лечение с горящими глазами и надеждой. Но Алекс предполагал, что следующий уровень игры должен разблокировать именно он. Как-то так.
Знаете, ему реально было охереть как тяжело. Больно. И только взгляд Макса помогал не пускаться в бессильную истерику взгляд, будто этот сидящий в специализированном кресле для инвалидов ребенок совершенно здоров и просто прикалывается над ними. Столько радости и огня в глазах Алекс не видел ни у кого. Довольно часто у племянника текли слюни, потому что нормально сглатывать он так и не научился, и это корежило, но потом ты смотришь в эти полные превосходства и абсолютного понимания глаза и Уже сам ничего не понимаешь. Удары диссонанса. Будто Макс их разыгрывает.
Еще одна загадка это длительные попытки зачать ребенка. В этом Алекс тоже видел что-то символичное, помимо страха Лен Фэйри. Но об этом потом.
Опять ты с этой зубочисткой, муж. Ну что это. Сходи ты уже к стоматологу!
Ни за что. Думаешь, я снова не выбегу из кабинета? Да легко! И потом зубочистки быстрее и не такие жуткие.
Речь о зубе мудрости, которому вздумалось расти вбок. Левый нижний. Он, подобно «Титанику», врезался в соседний и создал тоннель между десной и стыком, в который постоянно забивалась еда. До того как это обнаружить Алекс в один день почувствовал во рту вкус гноя. Изучил языком всю ротовую полость. И нащупал что-то наподобие кондитерского мешка. Он надавливал на него, и на язык лилась новая порция гноя. Тогда Алекс перепугался ему ж жену целовать! А вот это вот все явно помешает. Он отпросился с работы и побежал в платную клинику делать рентген. Там-то он и выяснил, что никаких воспалений в десне нет, кондитерских мешков тоже. Вариант удалить зуб или смириться, но имеется риск, что зубы «поплывут», потому что зуб мудрости будет расти вбок и толкать собратьев. И ну начал следить. В рюкзаке всегда была парочка зубочисток. После каждого приема пищи тщательная чистка или полоскание, чтобы не создавать никаких кондитерских мешков. А, я не сказал, что это за мешок. Это сгнившая прямо во рту еда, застрявшая в зубном кармашке. С тех пор зубная профилактика посильными бытовыми методами (когда не было зубочистки, на помощь приходила разогнутая скрепка, иголка, тонкий гвоздь) заняла в жизни Алекса важное место. И жена не очень приветствовала ни зубочистку (что считала очень уж некультурным, некрасивым и неэтичным), ни позицию Алекса «справлюсь сам». Но терпела, потому что любила. А любовь это еще и компромисс. Компромиссы. Частые.