«руки бы ему оторвать», подумала Фог, но вовремя прикусила язык.
Вольный мастер, хмуро пояснил Сидше, не отходя от дверей. Два с половиной года назад. Сказал, что нерабочие капсулы удалил и заодно, для баланса, отопление убрал. То, что он сделал, опасно?
Если опять в грозу попадёте и придётся на полной скорости удирать ничего хорошего не выйдет, призналась Фог, отстёгивая окулюс. Тот мастер, наверно, хотел подзаработать, вот и снял исправные капсулы, чтобы продать их потом втридорога. У вас очень хорошие механизмы на дирижабле ясно, что их киморт делал, а не простой человек. Сплавы все качественные, ни одна из видимых капсул в замене не нуждается а ведь двадцать два года прошло! Обычно-то через пять-шесть лет часть заменять приходится, у нас дома половина заказов была на замену.
Плохо, вздохнул Сидше. Ремонт дорого встанет?
Гм, задумалась Фогарта. Если бы я делала, то взяла бы за полную переделку пару чистых сапфиров вот такого размера, как у вас на цепочке, капитан. Это за работу. А за материалы сорок две серебряные монеты за типовые капсулы. Если под заказ то восемьдесят пять. Я навскидку говорю, спохватилась она. Точно скажу, когда подсчитаю, сколько именно капсул нужно.
Что ж, значит, будем в оазисе мастера искать. Или киморта, подытожил Сидше невесело. Как ты это проглядел, Калум? Впрочем, с тобой я после поговорю. Ступайте за мной, красавица самое время для обеда.
Перед тем как выйти, Фог снова раскланялась с мастером, заметив, что Сидше это не понравилось. За обедом она спросила, почему он так насмешливо обращается с Калумом.
Не жалейте его, прекрасная госпожа, усмехнулся капитан, ягоду за ягодой отщипывая от тяжёлой грозди. Вы знаете, за что его продали как раба? Он снасильничал дочь своего учителя, когда ходил в подмастерьях.
Фог бросило в холод.
Интересно, только и смогла произнести она, чувствуя озноб. А много у вас на корабле свободных?
Оба пилота и телохранитель, ни на секунду не задумался Сидше. Телохранитель вообще человек особый, я в своё время его мать нашёл и выкупил из рабства. С тех пор вернее человека нет. Пилотов я тоже из больших долгов выручил и всему обучил А прочим не верьте облик обманчив.
Значит, остальные как Калум?
Да.
И каково вам путешествовать с людьми, которые вас ненавидят?
Фог правда не хотела этого говорить само вырвалось. Но Сидше только рассмеялся:
Нескучно, красавица. Нескучно.
Через два дня дирижабль достиг цепи озёр. Стоянку устроили в пятичасовом переходе от города, между холмов. Капитан уверял, что это импровизация, но Фогарта не верила слишком сноровисто работала команда, используя вместо причальной мачты оголённое до самой вершины дерево. Полностью опускать на землю «Штерру» не стали закрепили тросы и сбросили две верёвочные лестницы. Сидше велел носильщикам доставить вниз несколько плотно увязанных тюков, а затем вместе с телохранителем, голубоглазым северянином-исполином, отправился к опушке леса, милостиво разрешив Фог погулять по округе часок-другой.
Только далеко не уходите, красавица, зубоскалил он. А то вдруг «Штерру» ветром унесёт, а вас тут позабудут?
Фогарта это запомнила; впрочем, углубляться в южные леса ей и не хотелось.
Первым делом она развеяла прах Оры с холма над лугом и наконец отпустила её из своего сердца. Потом пришлось вспомнить и о насущных нуждах. Фог отыскала неподалёку от места стоянки заводь почище, искупалась и постирала кое-что из одежды. Затем расстелила на берегу одеяло, спустила с дирижабля маятник и снова взялась за поиски Алаойша.
Получалось из рук вон плохо.
Сначала маятник, как намагниченный, тянулся к одной и той же точке на севере, между Восточным и Южным Лоргинариумом, но потом начинал с жутким скрипом сползать к югу к Дабуру. Это повторялось из раза в раз, словно его вела чья-то рука. Фог решила перебрать механизм или вовсе сложить новый, как только появится минутка, и принялась изучать уже готовые пометки на карте, чтобы выявить хоть какую-то общую закономерность.
Тогда-то и явился Сидше.
Прекрасная госпожа отдыхает?
Работает, весело откликнулась Фогарта, не отвлекаясь от карты. И сушит волосы.
И платье, расхохотался капитан, потянув за краешек ярко-малинового шёлка, трепещущего на низко склонённой ветке. Все киморты так охочи до чистоты?
По-разному бывает. Мне просто вода нравится, так бы и плавала. Учитель шутил, что у меня в предках или рыбы, или пираты, улыбнулась Фог.
Сидше присел рядом и бесцеремонно разворошил её вещи, продолжая зубоскалить:
Пираты? Что ж, очень может быть. Ах, эти грозные очи! Даже мой верный телохранитель спросил, нет ли у вас, красавица, северной крови. О, что это? Какой занятный цвет!
Капитан вытащил со дна сумки продолговатый ярко-зелёный брусок и осторожно принюхался к нему. Смешно выгнул одну бровь, фыркнул, ковырнул ногтем восковатую поверхность, снимая длинную стружку
Это мыло, охотно объяснила Фогарта. Мне подарил его Дёран, друг учителя и мой друг тоже, впрочем. Он часто приносит разные интересные штуки из путешествий. Учителю обычно дарит дарил книги или механизмы, а вот меня баловал разными сластями и запахами. Я ведь почти нигде не бывала, а он говорит для того, чтобы чужой край узнать, нужно почувствовать его вкус и аромат. Вот это мыло смешано с маслом каких-то восточных плодов, их Дёран тоже в тот раз притащил, целую сумку. Они круглые, в зелёной кожуре, а внутри у них дольки. А на вкус мякоть кислая, немного щипучая и свежая. Алаойш из этих зелёных шариков пристрастился сок отжимать и холодный напиток делать, тогда такое лето жаркое было!
Я видел схожие плоды в оазисах, только оранжевые и сладкие, мечтательно улыбнулся Сидше и спросил: Можно это мыло опробовать? Я люблю редкости.
Можно, щедро разрешила Фог и снова уткнулась в маятник, остро жалея о том, что забыла двойную линзу на дирижабле. Но предупреждаю, оно холодит немного Ой, что это вы делаете?! пискнула она до позорного по-детски.
Сидше смешно выгнул брови:
Как что? Раздеваюсь. Кто же купается в хисте, красавица?
Разоблачался капитан так непринуждённо, словно был один и не глядела на него, пунцовея от смущения, Фог, не стерёг безмолвно чуть в отдалении, за деревьями, телохранитель Соскользнула с плеч синяя хиста, за ней рубашка тонкого полотна, размотался будто сам собою пояс и завязки у щиколоток, и вот Сидше уже остался нагим фарфорово-белое тело в ярком полуденном солнце и в узорчатой, изменчивой тени древесных крон.
Фогарта смотрела во все глаза. По-юношески поджарая фигура, сильные ноги, шрам вдоль поясницы, и другой от шеи и до лопаток, и татуировка рой мотыльков, спиралью обвивающий грудь, спину, спускаясь по животу ниже и ниже
Сидше стоял вполоборота, перебрасывая мыло из руки в руку, и улыбался, как восточная кукла.
Я налюбовалась, серьёзно сказала Фог, чувствуя, что ещё немного и от её щёк можно будет солому на растопку поджигать. Можете идти купаться.
Вы раните моё самолюбие, прекрасная госпожа, делано вздохнул Сидше и шагнул в озерцо, разом погрузившись в воду до колен.
Краем глаза наблюдая, как он плещется в озере, взбивая из зелёного мыла густую пену, Фогарта думала о том, где и при каких обстоятельствах можно получить шрам между лопаток
и выжил ли тот, кто когда-то ударил Сидше в доверчиво подставленную спину.
Следующая остановка была через три дня, а последняя ещё через два, в степи, у самых границ пустынных земель. Фог спускалась из дирижабля совсем ненадолго, только чтоб искупаться и размять ноги, и дни напролет просиживала за переводом дневников Миштара или за обследованием проводящих жил. Опасных сгустков морт оказалось куда больше, чем она предположила сначала. Кое-где жилы, кажется, нарочно кто-то повредил. Калум, получивший от капитана хороший нагоняй, зверем смотрел на Фог и изображал не только немого, но и глухого и слабоумного одновременно.