Лицо у нее было измученным и напряженным, она сжимала и разжимала в рукавице раненую руку.
Торак спросил, как там порез, не стал ли хуже, но Ренн только повела плечом и сказала:
Я послала Рек с Рипом на поиски Волка, но не уверена, что они меня послушаются. С воронами всегда так, непредсказуемые.
Торак смотрел на Море.
Наигинн опережает нас на день, если не больше, и он лучший гребец на Дальнем Севере
А Море бескрайнее, и он не знает, в какую сторону ушел Волк. А мы хотя бы знаем.
Но
Волк жив, Торак.
Откуда ты знаешь?
Не знаю, не наверняка. Но заклятие на поиски сказало, что он на западе. Я думаю, это дает нам надежду.
Лагерь просыпался, в полумраке появились оранжевые огни факелов. На берегу Апсу со старейшинами высматривали в Море и в небе знаки, предсказывающие погоду. Куджай с братьями отправились в лес за каноэ.
Пойду найду Дарка, сказала Ренн. И сделаю приношение Матери-Морю.
Только быстро, пробормотал Торак.
«Постоянно что-то задерживает, думал Торак, вышагивая по снегу. Когда Волк пошел за демоном, я должен был отправиться за ним. Не должен был останавливаться ради того, чтобы подарить покой Белой Шее, не должен был прощаться с Черным Ухом и Камешком. Если бы только я был более жестоким. Таким, как Наигинн»
Заметив Фин-Кединна, Торак подбежал к вождю и отвел его в сторону.
Возьми это, вполголоса сказал он и вложил в руку приемного отца рожок с целебными снадобьями.
Фин-Кединн даже растерялся:
Ты не можешь уйти без него!
Рожок был сделан из отростка рога Всемирного Духа и он был вдвойне ценен, потому что его вырезала мать Торака.
Присмотри за ним, настойчиво сказал Торак. Так будет надежнее.
Вождь племени Ворона провел указательным пальцем по метке, вырезанной на отшлифованной поверхности рожка. Ярко-голубые глаза пронзали души Торака насквозь.
Ты оставляешь его мне не для того, чтобы я его сохранил, тихо сказал вождь. Этот рожок И душа той, кто его сделала Они дарят тебе равновесие, делают устойчивым. Но ты не хочешь сохранять равновесие. Ты хочешь стать безжалостным. Как демон, на которого охотишься.
Сбереги его, сказал Торак. И не говори об этом Ренн!
Дарк помогал Тораку и Куджаю загружать каноэ, а Ренн незаметно ушла поменять повязку на руке. Чтобы отогнать демонов, она использовала ивовую кору, толченые ягоды можжевельника и горькую полынь, но ничего не помогло. Из раны сочился желтый гной, опухоль разрасталась, а боль была такой сильной, что она с трудом могла сжать кулак. Ренн быстро сделала примочку из раздавленного корня кислицы, а потом полоской оленьей кожи привязала к ране мякоть гриба «лошадиное копыто».
Сосны за спиной еще были похожи на фиолетовые тени, но темно-красная полоса рассвета над Лесом постепенно становилась оранжевой. Дул северный ветер, в бухте ломался лед. Ренн не помнила, был это прилив или отлив. Прошлой ночью она с Тораком изо всех сил старалась запомнить все, что им рассказывали Морские Орлы о течениях, подводных скалах, разрывных течениях, морских волках и островах с опасными зыбучими песками.
Как твоя рука? спросил Фин-Кединн, незаметно подошедший к Ренн.
Ренн вздрогнула от неожиданности и соврала:
Лучше.
Вождь усмехнулся:
Поэтому ты оставила лук Дарку?
Ренн пожала плечами:
Соленая вода может повредить луку.
Хм. Ты спала?
Немного. Думала о Волке.
Несколько зим назад Ренн унесло на льдине. Она помнила окружавшую ее черную воду и жуткое чувство одиночества.
Их окликнул Торак, и, пока они шли к каноэ, Ренн заметила, что хромота Фин-Кединна усилилась. А еще заметила седину в темно-рыжих волосах, тени под глазами и глубокие морщины возле рта.
Давно боль стала такой сильной? спросила она.
Ваташ дала мне целебную мазь. Должно помочь.
Ренн это не убедило. Эту рану дядя получил в схватке с демоном-медведем пять зим назад. Ренн перепробовала все средства. И Дарк тоже. Ничего не помогло.
Давай поменяемся браслетами-оберегами, бодро предложил Фин-Кединн. Дарк наложил заклятие на мой, оно поможет залечить твою рану.
Ренн слабо улыбнулась:
Не увиливай от вопроса.
Вождь хмыкнул:
Кто бы говорил! Сама-то притворяешься, будто рука не болит.
Они остановились и поменялись браслетами.
Торак рассказал, что вы с ним стреляли в Наигинна, когда тот напал на волков.
Конечно стреляли.
Должен ли я напоминать о том, что Наигинн твой единокровный брат? И о том, что закон племен запрещает убивать родственников?
Да, но
Ренн, убьешь Наигинна станешь изгоем. И больше никогда не сможешь быть с Тораком. Или со мной.
Знаю.
И все равно полна решимости сделать это, чтобы изгоем не стал Торак Точно так же и Торак, который тоже родственник с Наигинном, готов защитить тебя.
Ренн ничего не ответила. Фин-Кединн иногда слишком уж многое подмечал.
Я собираюсь найти способ уничтожить демона без того, чтобы вы с Тораком стали его убийцами, спокойно, но с нажимом сказал Фин-Кединн. Я хочу, чтобы вы оба вернулись и не как изгои. Это для меня главное!
Ренн попыталась что-то ответить, но у нее ком застрял в горле. Она почувствовала себя восьмилетней девочкой. Ее отца только что убили на замерзшей реке, и Фин-Кединн пообещал за ней присматривать. И он сдержал данное слово. Ей очень хотелось верить в то, что дядя найдет способ уничтожить Наигинна без того, чтобы кто-то стал изгоем, но она не понимала, как такое возможно.
Торак снова их окликнул, ему не терпелось скорее выйти в Море.
И тут Ренн вдруг заметила движение на краю Леса. Пригляделась и втянула воздух сквозь зубы. Среди деревьев стоял белый лось и как будто бы наблюдал за ними. Белые лоси большая редкость, считалось, что увидеть такого дурной знак.
Вдруг появление этого лося знак того, что с Волком что-то случилось?
Ренн, давай быстрее! закричал Торак. Дни и так короткие, не хватало еще потерять половину утра!
Белый лось развернулся и исчез в Лесу. Фин-Кединн смотрел ему вслед, но лицо его оставалось непроницаемым.
Торак прав, пробормотала Ренн. Дни короткие.
Фин-Кединн посмотрел на нее сверху вниз, и лицо его смягчилось. Он притянул Ренн к себе и крепко обнял. Зажмурившись, она вдохнула его запах, запах дыма и оленьей шкуры.
Возвращайся скорее, сказал Фин-Кединн. И пусть хранитель всегда летит с тобой.
Наконец они с Тораком забрались в каноэ и отплыли от берега. Торак сидел на коленях на носу лодки и греб веслом с двумя лопастями. Ренн сидела в хвосте, крепко удерживая здоровой рукой рулевое весло.
Как только они миновали мыс, ветер усилился, а с ним и волны, которые принялись раскачивать каноэ вверх-вниз.
Ренн оглянулась и увидела стоящих на берегу Фин-Кединна и Дарка. Казалось, это они уплывают от нее, а не наоборот.
И она не знала, увидит ли их когда-нибудь снова.
Перед ней простиралось открытое Море, непознанное и бескрайнее.
И Волк был где-то там, один во власти Матери-Моря. А Мать-Море не знала жалости. Она была такой сильной, что ее дыхание порождало приливы и отливы. Если она была довольна, то посылала людям китов и тюленей для охоты. Если нет, насылала штормы, которые разрушали стоянки и утаскивали лодки с рыбаками в бездонные глубины.
Я не чувствую его, Ренн, сказал через плечо Торак. Совсем не чувствую Волка.
Он слишком далеко. То, что ты его не чувствуешь, еще не значит, что он мертв.
Невыносимо даже думать о том, что он совсем один плывет где-то на проклятой льдине! А если он решил, что мы его бросили?
О Торак, он точно знает, что мы его ищем!
Торак обернулся. Шрам на щеке стал заметнее, в светло-серых глазах отражалась нестерпимая мука.
Я все время себе это повторяю А он? Вдруг он думает, что мы никогда за ним не придем?
Глава 5
Волк замерз, вымок, ему было одиноко, но он ни капли не сомневался в том, что Большой Бесхвостый его ищет.