Его мама просила меня узнать. Беспокоится она за сына, солгала Маша.
И совсем напрасно. Григорий взрослый мужчина. Если что и поимеет с женщиной, так это дело житейское.
Так-то оно так Но вдруг он свяжется с какой-нибудь шалавой, а та женит его на себе. Вот и будет Гришенька всю жизнь маяться, в сердцах выпалила Маша.
Странно Говоришь ты так, точно сама имеешь на него виды, квартирная хозяйка насмешливо улыбнулась.
Ой, что вы, что вы, Маша густо покраснела и покачала головой, я замужем.
Ладно Пошла я, а то из-за тебя у меня вся работа стоит. Если тебе что-нибудь нужно будет, то позови, я на кухне, Агафья Тихоновна, шаркая ногами, покинула комнату.
Маша, напевая веселую незатейливую песенку, принялась за работу. Первым делом она помыла окно, которого многие годы не касалась мокрая тряпка. В комнате сразу же стало удивительно светло. Затем тщательно вытерла пыль на столе, подоконнике, шифоньере и книгах, а также во всех скрытых от глаз местах, перемыла малочисленную посуду, которую нашла в кухонном шкафу, кастрюлю и сковородку и в довершение всего вымыла пол в комнате. Было восемь часов вечера, когда Маша закончила уборку и, немного усталая, но счастливая, стала выставлять на стол привезенные из деревни продукты: молодую картошку и свежие огурцы, лук и чеснок, кусок сала, две банки варенья и домашние пироги. Сварив полную кастрюлю картошки, она укутала ее своим вязаным жакетом, чтобы та до прихода Григория не остыла. Огурцы порезала и красиво разложила на тарелке, а на другую тарелку высокой горкой пироги. Все было готово к приходу Григория, и Маша, скромно расположившись на кушетке, стала терпеливо ждать его. Постепенно наступили сумерки. Все кругом казалось бесконечным и уснувшим, а ночная тишина приятно успокаивала. Молодая женщина свет в комнате не зажгла, легла на кушетку и, поджав под себя ноги, прикрыла глаза. Туфли упали на пол. Мгновенно она представила себе Григория. Вот он подходит к ней, садится рядом, обнимает и целует. С этим чувством, осязаемым так явственно, словно все происходит наяву, молодая женщина незаметно для себя заснула. Григорий вернулся домой глубоко за полночь. Вместе с наборщиками он набирал в типографии очередной номер газеты и так увлекся, что потерял счет времени и едва не опоздал на последний трамвай. Войдя в комнату, Григорий зажег свет, опустил на пол кожаный потертый портфель и сладко потянулся.
«Сейчас что-нибудь перекушу, и спать, блаженно подумал он, но тут увидел лежащую на кушетке Машу и ошалело вытаращил глаза. А это что такое?»
Маша что-то пробормотала во сне, затем, подложив руки под голову, перевернулась на живот. Григорий осторожно, стараясь не шуметь, подошел к молодой женщине и присел на корточки. Несколько минут он смотрел на нее, не решаясь разбудить. Она сладко спала, и было жаль прерывать ее сон.
Маша, проснись, Григорий осторожно тронул молодую женщину за плечо.
Маша открыла глаза и радостно улыбнулась.
Гришенька это ты? Не сон ли это? Боже мой! она вдруг обвила Орлова тонкими теплыми руками, и тот, застигнутый врасплох таким бурным проявлением чувств, на какой-то миг застыл.
Он почувствовал трепет Машиных рук и уловил знакомый блеск глаз. На лице девушки появилось стыдливое выражение.
Маша, что ты здесь делаешь? после минутного замешательства спросил Григорий и, отстранив от себя молодую женщину, резко поднялся.
Маша глубоко вздохнула, после чего вся как-то нервно потянулась и села.
Я приехала к тебе в гости. Ты мне не рад?
Расправив рукой помявшееся платье, она заговорила быстро, точно боялась, что Григорий сейчас прервет ее и она не успеет сказать ему, что накопилось у нее на душе с момента их последней встречи. Но Григорий не пытался даже вставить слово, он терпеливо слушал, хотя и чувствовал себя неловко. Подойдя к окну, он уставился в темноту ночи, не зная, как вести себя и что говорить в ответ на слова молодой женщины, которая распалялась все больше и больше и уже не могла остановиться. Маша говорила Григорию о том, как сильно любит его, как истосковалась по нему и как день и ночь мечтала встретиться с ним и больше никогда не расставаться. Захлебываясь от волнения, она старалась изобразить свою жизнь без него серой и пустой и тем самым тронуть его и вызвать сочувствие к себе. Это была уже не та Маша, тихая и скромная девушка, с которой он познакомился во время войны в госпитале. Она, похоже, действительно сильно любила его, раз, забыв о женской гордости и чести, с такой откровенностью говорила о своих чувствах. Но он ничего не мог с собой поделать. Сердце его было равнодушно к ней и ее словам. Григорию было жаль и ее, и в то же время себя, поскольку и его жизнь складывалась не так-то просто. Он продолжал любить и ждать Ольгу, хотя в душе и сознавал, что жизнь суровая штука, и все происходящее в ней движется по непонятным человеку законам, которые часто неподвластны ни его желаниям, ни его воле. В последнее время Григория неоднократно посещала мысль, что Ольги давно нет в живых. И от этого его охватывало страшное холодное отчаяние, с которым ему с каждым днем бороться было все труднее.
Маша, а как же Сергей? Вы поженились, и он теперь твой муж. Тебе не жаль его? непроизвольно вырвалось у Григория, когда молодая женщина замолчала и влюбленными глазами посмотрела на Орлова.
Сергей? переспросила Маша и, смутившись, потупила взор.
Говоря о своей любви, она совсем забыла о муже, которому она небезразлична, и все, о чем она сейчас говорила, в первую очередь причинит ему нестерпимую боль.
Гришенька, не считай меня такой уж бессердечной и жестокой. Выходя замуж за Сергея, я не скрывала, что не люблю его.
Однако ты вышла за него замуж. Следовательно, ты несешь полную ответственность за свои поступки. Маша, ты не имеешь права разрушать жизнь Сергею, тем более я никогда не давал тебе даже повода думать о возможной любви между нами. Пойми же наконец я не люблю тебя! попытался вразумить молодую женщину Григорий.
Слова, произнесенные им, казалось, должны были вызвать чувство обиды и боли у Маши и тем самым отрезвить ее. Но молодая женщина с равнодушным видом выслушала, точно эти слова ровным счетом ничего не значили для нее.
Она вдруг поднялась, всплеснула руками и воскликнула:
Ты, наверное, голоден. Я приготовила ужин, но, вместо того чтобы покормить тебя, потчую рассказами о своей любви, хотя хорошо известно, что на голодный желудок человек даже самые сладкие и прекрасные речи не воспринимает. Садись, я сейчас буду тебя кормить.
Напоминание о еде вызвали мгновенную реакцию организма, и Сергей ощутил настойчивые позывы в желудке. Кроме того, его обрадовало решение Маши сменить тему разговора, исход которого был явно неприятен обоим. Григорий пошел в ванную, помыл руки, а когда вернулся в комнату, на столе уже стояла большая тарелка с теплой картошкой. Григорий открыл шифоньер и достал бутылку красного вина, стоявшую на верхней полке. Как-то однажды он купил ее, поставил в шифоньер, да так и забыл о ней.
А не выпить ли нам по стопке за твой приезд? предложил Григорий и разлил вино в маленькие стеклянные рюмки, которые Маша услужливо подставила.
Давай. Я не против, улыбнулась молодая женщина.
Они чокнулись. Григорий с жадностью набросился на еду. Подхватив вилкой самую большую картофелину, он поднес ее ко рту и с аппетитом съел.
Прелесть! Нет ничего вкуснее домашней картошечки, похвалил он и стал уплетать за обе щеки все, что было на столе.
Маша незаметно подливала ему вино. Однако сама, выпив лишь одну рюмку, больше не прикасалась к спиртному. Она с нежностью смотрела на Григория и не могла налюбоваться им. Когда с картошкой, огурцами и салом было покончено, Маша поставила на середину стола тарелку с пирогами и налила в чашки чай. Покончив с пятым пирожком, сытый и довольный Григорий улыбнулся Маше.