* * *
В самом конце мая наступил этот день. День Памяти. Ита не знала ничего об этом дне, но женщины общины рассказали девочке, что это память об убитых евреях. Ещё его называли Днём Катастрофы. Ребецин усадила большую уже девочку к себе на колени и принялась рассказывать о том, как одни люди убивали других людей только за то, что они есть.
Все в этот день были понурыми и очень грустными. А потом, уже после службы, ребе показывал на большом экране кадры из старых фильмов, называвшихся «кинохроника». Младших детей не пускали, потому что там было слишком страшно, но Ита, знавшая все закоулки в синагоге, пробралась в зал и, усевшись почти у самого экрана, принялась смотреть и слушать.
Концентрационные лагеря, газовые камеры, расстрелы на экране были показаны люди почти скелеты, смотревшие, казалось, с немым вопросом: «За что?»
Внешне такие же люди, как и мы, они взгляд девочки прикипел к одной фотографии, крупно показывавшейся на экране. Там был кто-то, очень похожий на герра Вольфа.
А-а-а-а! от нестерпимой боли закричала Ита, упав на пол. Девочку били судороги, отчего показ остановили, но Лев, уже знавший, на что так реагирует ребёнок, вгляделся в демонстрировавшуюся последней фотографию, на которой был запечатлен эсэсовец с хлыстом, замахивавшийся на кого-то.
В себя Ита пришла уже в кровати. Она прерывисто дышала, с ужасом глядя вокруг. Девочке казалось, что сейчас в комнату войдёт герр Вольф, и тогда Но всё было спокойно, её гладила ребецин, уговаривая успокоиться. Иту быстро осмотрел врач, дав какую-то микстуру в стаканчике, отчего глаза начали вскоре закрываться.
Рахель, грустно улыбаясь, гладила испытавшую много страшного в своей жизни девочку. Спокойно спавшую благодаря лекарству а идише мэйделе.25
Часть 5
Уже понявшие, что именно ищут, очень специальные люди, прибывшие из далёкой страны, активизировали поиски, но пока результата не было, а время шло. Пролетело лето, началась осень, и Ита пошла в школу. Её охраняли, конечно: двое из тех самых людей сопровождали девочку по дороге в школу и из школы, но ничего не происходило, как не давали результата и поиски.
Едва удалось что-то нащупать, как девочка пропала. Возвращаясь из школы, Ита бесследно исчезла. Это был обычный пятничный день, синагога готовилась к празднованию субботы, давно должна была вернуться девочка, но её не было. Забеспокоившийся ребе уже поднял трубку, когда в синагогу вошли полицейские. Сердце ребецин, ждавшей девочку, ёкнуло. Она поднялась навстречу сотрудникам полиции.
Чем мы можем вам помочь? спросила женщина.
Скажите, Ита Кац вернулась из школы? поинтересовался старший из полицейских, на что женщина покачала головой.
Что случилось? заволновалась она.
Неподалеку от школы обнаружен автомобиль с двумя мёртвыми мужчинами, ответил второй полицейский. Насколько нам известно, они сопровождали вашу
Дочь, закончила за него ребецин, сердце которой ныло от предчувствия катастрофы. Я могу их увидеть?
Девочку объявили в розыск немедленно, полиция, подстёгнутая чуть ли не из Берлина,26 принялась рыть землю, но всё было без толку от девочки не осталось и следа, она просто исчезла. Никто её не видел, никто ничего не слышал. Специальных людей стало значительно больше, а державшаяся за сердце Рахель каждый день боялась услышать, что их мэйделе нашли мёртвой.
Зеёв доложил о своей находке прямо в Берлин, как и о сделанных выводах, на что там схватились за голову. После той войны на подобные вещи реагировали сразу, потому дело взяли на контроль на самом верху, но только спустя почти месяц удалось обнаружить и «школу», и нацистов, наследников давно запрещённой организации. Комплекс зданий был окружён полицейскими подразделениями, выявившими такое, что кровь стыла в жилах, но так и не нашедшими Иту Кац.
Она они её а она бух, и всё это рассказала обнаруженная в подвалах почти замученная девочка. Что она имела в виду, установить не удалось. Седой ребёнок сошёл с ума. Шум поднялся от земли до неба, ибо такие вещи в Германии так просто с рук не сходили, а тут ещё и вполне законные требования Государства Израиль Но девочки нигде не было, она будто провалилась сквозь землю.
Для Иты всё произошло внезапно. Школьный день закончился очень радостно, ведь она получила целую единицу,27 что несказанно радовало почти одиннадцатилетнюю девочку. Её, как всегда, встретили, как всегда, посадили в машину, сразу же двинувшуюся с места, а потом вдруг что-то затрещало, кто-то очень страшный рванул дверь автомобиля, и последним, что услышала Ита, было какое-то шипение, после которого всё померкло.
Очнулась девочка совершенно обнажённой и привязанной за руки к потолку, отчего могла стоять только на цыпочках. Некоторое время никто не приходил, Ита слышала только «кап-кап-кап» и время от времени чьи-то дикие крики, отчего стало ещё страшнее.
Наконец дверь резко раскрылась, и в камеру вошел герой кошмаров девочки герр Вольф. Он выглядел очень злым, сразу же замахнувшись на Иту. Стало очень-очень больно, девочка кричала, срывая голос, но становилось только больнее. И сквозь эту боль прорывались слова
Недочеловек! Омерзительная грязь! доносилось до бьющейся от боли девочки. Ты заплатишь за всё! в этот момент мир померк.
Очнулась Ита все в той же позе, только тело сильно болело, ещё казалось, что по нему что-то течёт. Губы девочки зашептали молитву, представлялось, что всё произошедшее не более чем сон. Подняв голову, Ита увидела Эльзу, которая висела в такой же позе, но та девочка была Чёрные волосы Эльзы сменили свой цвет, став совсем серыми.
Эльза! Эльза! Что происходит, где мы? прохрипела сорванным горлом Ита.
Мы в школе, просипела седая девочка, её голос не выражал ничего. Мы недочеловеки, за это нас надо медленно убить.
Нет! Нет! попыталась закричать когда-то Ингрид, но закашлялась, а потом дверь ещё раз раскрылась, и опять стало больно. Девочка уже не могла кричать, она хрипела, хрипела, задыхаясь от ужаса, а где-то вдалеке наливался ярким белым светом артефакт.
Ты сдохнешь даже не тогда, когда захочешь, прошипел в задранное лицо девочки герр Вольф, на человека совсем не похожий, а когда я тебе позволю это сделать!
И снова накатывала сводившая с ума боль. Их не кормили и почти не поили, но Ита уже потеряла счет времени, плавая просто в океане боли. Что и зачем с ней делают, она не понимала, молясь Ему каждый момент, когда была в сознании и не кричала от невыразимой муки. Девочка дрожала, но продолжала шептать молитвы. Наконец что-то случилось по крайней мере, Ингрид это почувствовала.
Тебя ищут, усмехнулся мучитель. Но они не успеют, ты сдохнешь прямо сейчас!
Герр Вольф опять сделал очень больно где-то на груди, а потом девочка увидела раскалённый прут, придвигающийся к ней. Мужчина будто получал удовольствие от ужаса ребёнка, медленно, очень медленно приближаясь к ней. Губы Ингрид, понявшей, что скоро всё, дошептали видуй28 и принялись за ту молитву, с которой евреи приходят и уходят «Слушай, Израиль!»29
В этот момент всё и случилось. Где-то в неведомой дали вспыхнул белым пламенем кристалл, с громким хлопком исчезнув из реальности, что заставило взвыть сирены тревоги в оцепленном хранилище, а Ита так же внезапно исчезла, но при этом звук был как от небольшого взрыва. Палача откинуло от ребёнка, в результате чего тот упал на острый угол перевернувшейся и засыпавшей его горячими углями жаровни, а раскалённый прут шлёпнулся на пол всего в дюйме или двух от Эльзы.
Последним, что слышала Ингрид перед тем, как погрузиться в беспамятство, был детский крик. Какая-то девочка, надрываясь, кричала на сразу же распознанном идише: