Не всегда Прометей предстает в столь авторитетном виде. В комедии Аристофана «Птицы» (414 г. до н. э.) Прометей нервно крадется по сцене, скрываясь под зонтиком, чтобы сверху его не заприметил Зевс. Для беспокойства у него есть все причины. Он выступает советчиком птиц, которые основали в облаках собственный город-утопию, мешающий дыму жертвоприношений достигать богов Олимпа. Но это Аристофан. Его интерпретация противостояния Прометея и Зевса идеально умещается в рамки дерзких обычаев афинской комической драмы, однако не отражает ни взгляда на эту тему, распространенного в Античности, ни того, который откликнулся бы в мыслях и чувствах более поздних людей, слушающих и пересказывающих мифы. Как же в таком случае эти «восприемники» из постклассического периода адаптировали унаследованную ими пеструю концепцию мифов о Прометее?
Прометей создает первого человека. Римский саркофаг. Ок. 185 г. н. э.
Museo del Prado, Madrid.
Титан в эпохи Средневековья и Возрождения
В блестящей монографии о Прометее в период Античности и после нее Кэрол Догерти взялась исследовать восприятие мифа с помощью художественного изображения благородного и непокорного героя в эпоху романтизма[18]. Такой выбор отправной точки отражает важную истину, но в то же время вводит в заблуждение. Романтизм, несомненно, создавал условия, в которых Прометей мог бы достичь небывалого прежде статуса иконы, однако к тому времени утекло много воды. С поздней Античности до Возрождения Прометей, чей образ покорял воображение, был не байроническим героем, а творцом, мастером, «антрополепом» тем, кто вылепливает человеческие фигуры, а затем оживляет их.
Внутри всеобъемлющего позднеантичного проекта по внедрению классической (языческой) мифологии в христианское мировоззрение история Прометея была головоломкой особого рода. Как увязать его роль творца с аналогичной ролью Бога, создавшего Адама и вдохнувшего в него жизнь? Для христианского писателя из Карфагена Тертуллиана (ок. 160240 гг. н. э.) существовал лишь один ответ: verus Prometheus, «истинный Прометей», и был всесильным Господом Богом, вылепившим человечество из земли[19]. Столетие спустя другой христианский автор, выходец из Северной Африки Лактанций, изобрел собственный способ отодвинуть на второй план заслуги Прометея относительно божественного акта творения: Прометей отличился лишь в искусстве создания статуй
Сноски
1
P. Larkin, Required Writing: Miscellaneous Pieces 19551982 (Лондон, 1983), 69.
2
Clement of Alexandria, Protrepticus, ch. 2.
3
J. Addison, Spectator, 523 (30 октября 1712 г.); Бернар де Фонтенель, на первой странице его сочинения De lorigine des fables (Париж, 1724).
4
См. Buxton, Imaginary.
5
Пер. С. П. Кондратьева.
6
Pausanias, Description of Greece 3.24.10 (Павсаний. Описание Эллады. Санкт-Петербург: Алетейя, 1996).
7
Пер. С. Апта.
8
Фонтан Кибелы (исп. Fuente de Cibeles, в России более известен как фонтан Сибелес) изображает фригийскую богиню земледелия и плодородия Кибелу на колеснице, запряженной львами. Прим. ред.
9
См. Buxton, Imaginary, 212213.
10
См., напр.: M. Griffith, The Authenticity of Prometheus Bound (Кембридж, 1977).
11
Aeschylus, Prometheus Bound 6470, trans. P. Vellacott (Лондон, 1961) (Эсхил. Прометей Прикованный // Эсхил. Трагедии. Москва: Художественная литература, 1971).
12
Адамантий, или адамант, мифический металл, сверхлегкий и прочный, из которого изготавливалось оружие богов. Прим. ред.
13
Aeschylus, Prometheus Bound 6470, trans. P. Vellacott (Лондон, 1961) (Эсхил. Прометей Прикованный // Эсхил. Трагедии. Москва: Художественная литература, 1971), 248251, пер. на англ. P. Vellacott (адаптированный).
14
Напр., Pindar, Isthmian Ode 8 (Пиндар. Истмийские оды // Пиндар, Вакхилид. Оды. Фрагменты. Москва: Наука, 1980).
15
Овидий. Метаморфозы. Кн. 1, стр. 83 (пер. С. Шервинского).
16
Ovid, Metamorphoses 1. 8286 (Публий Овидий Назон. Метаморфозы. Москва: Художественная литература, 1977).
17
Aesop, Fables 516; cf. Dougherty, Prometheus, 17.
18
Dougherty, Prometheus.
19
Tertullian, Apologeticum 18.2 (Тертуллиан. Апологетик // Тертуллиан. Апологетик. К Скапуле. Санкт-Петербург: Издательство Олега Абышко, 2005).