И действительно, вскоре навстречу им промчалась богатая карета, запряженная четверкой лошадей, в сопровождении всадников, которые размахивая нагайками, отгоняли в стороны экипажи или зазевавшихся пешеходов.
Должно быть сам Собякин, объекты осматривать направился, с уважением произнес Митрофан, провожая глазами кавалькаду.
Не, у Собякина карета, синяя и рубинами отделана. А эта красная и в золотых заклепках. Должно быть это Задворкин, в загородную резиденцию направился, произнес кучер, рыжий мужик в рваном зипуне
Может и Задворкин, согласился Митрофан, У них сейчас, у всех по несколько карет. И не запомнишь, какая у кого.
Задворкин, с удивлением переспросил Сидор, Что он снова в Кремле пристроился?
Так он оттуда и не уходил. Как при Бориске Годунове поднялся, так никто его оттуда и не выживет. Вишь снова, на какой карете разъезжает. «И никакая опричнина их не берет», произнес обреченно Митрофан, и добавил, с сочувствием взглянув на Сидора, Эх. Нелегко тебе государь придется.
Тогда может не поедем, с надеждой ответил Сидор, Может, вернемся?
Поздно государь отступать, с умным видом произнес Митрофан, Уже слух пошел по всей Кваскве, что настоящий государь объявился.
С чего он вдруг пошел, удивился Сидор, Кроме тебя обо мне никто и не знает.
Как не знает, отстранился Митрофан, Ермило народ из темницы тут же выпустил, как только ты указ подписал. А слухи по Кваскве, быстрее этого самого разносятся. Так, что может и Задворкин того. В бега на время подался от твоего гнева.
И что теперь делать, с тоской спросил Сидор.
А ничего уже не сделаешь, Назидательно произнес Митрофан, Это уже исторически свершившийся факт. А историю как говорится, взад не повернешь.
Вот, снова вляпался, с тоской про себя подумал Сидор и отвернулся к окну.
Проехав еще немного, они выехали и встали в очередь у деревянного моста через реку, по которой шли большие лодки под парусами, а вдоль берега, в разных местах было натыкано множество деревянных причалов, на которых с подплывающих лодок перегружали мешки, бочки, тюки в подъезжающие конные экипажи. Несколько артелей рыбаков тянули по отмели длинные бредни. С небольших мостков прыгали в воду голая ребятня, и женщины склонившись, полоскали в воде белье. А сразу за мостом Сидору представилась знакомая картина. Чуть правее, на пригорке, возвышался множеством башенок с пряничными куполами Храм на Серой площади. А слева, по валу, тянулась вдоль реки, почему-то белая Кремлевская стена, с такими же белыми шахматными сторожевыми башнями, и остроконечными шпилями над въездными воротами, увенчанными золотыми трехглавыми драконами. Ярко на солнце отсвечивали за Кремлевской стеной золотые купола храмов, и зеленели медью высокие крыши царских и боярских палат.
Лепота, выходя из остановившейся кареты и крестясь на купола, блаженно произнес Митрофан.
Я чего-то не пойму, удивленно произнес Сидор, спрыгивая следом на землю, А, почему это Кремль и стены все белые.
А какие еще они должны быть, не понял Митрофан.
Красные. Они же из кирпича сложены.
Правильно, из кирпича, согласился Митрофан, Так ведь кирпич потом белить надо. Его кажный год белят, перед пасхой.
Зачем, теперь уже не понял Сидор.
Как зачем? Чтобы красившее был и от парши, пожал плечами Митрофан, и добавил, Мне дьяк знакомый, с казначейского приказа говорил, что они на побелку два пуда золота выделяют ежегодно.
Кому? Малярам, уточнил Сидор.
Ну, вот еще, усмехнулся Митрофан, Малярам такие деньги за сто лет не заработать. Подрядчику, естественно.
А подрядчик кто, не унимался Сидор.
Известно, кто, зевнул Митрофан, Или Собякин, или Задворкин, али кто еще из боярской думы. А, то может и все вместе.
В это время на колокольне ударили колокола, и экипажи впереди стали медленно двигаться.
Поехали, государь. Кажись рассосалось, открывая дверь кареты, поманил рукой Митрофан.
***
Переехав реку по мосту они, стуча колесами по вымощенной булыжником дороге поднялись вверх и проехав Храм, выехали на Серую площадь, заполненную людьми, повозками и торговыми рядами. Везде шла бойка торговля. Вдоль стены Кремля выстроились распряженные повозки, с тугими мешками, бочками меда, дегтя, кузнечными и деревянными изделиями, конными хомутами и множеством предметов, назначение которых Сидор не знал. С другой стороны, на месте где в новые времена был построен главный советский магазин, тянулись ряды столов и лавок, с которых торговали платками, сапогами, валенками, глиняной посудой и прочей мануфактурой. Между рядов сновали лотошники торгующие, пирогами, петушками на палочке, дешевыми бусами, семечками и другой мелочью. Пространство между повозками и торговыми рядами заполнял разномастный люд, пришедший за покупками или просто поглазеть на выступления уличных артистов, кукольные представления и невиданных существ, от двухголовых животных до бородатых женщин и говорящих зайцев.
Эх, народу то, воскликнул кучер, Не проедем. Пешком надо дальше.
Забыл совсем. Сегодня же суббота, базарный день, хлопнул себя по лбу Митрофан, Придется государь пешком идти, до Коровицких ворот. С этой стороны все выезды сегодня закрыты.
Они вылезли из кареты и стали пробираться дальше через плотную базарную толпу. Но пройти, однако было не так-то просто. Их чуть ли не с силой останавливали назойливые торговцы, предлагая купить какой-либо товар. Митрофан ругался и иногда даже пускал в ход кулаки.
Что, других мест нет больше в Кваскве, для торговли, остановившись передохнуть, спросил Сидор, вытирая пот со лба.
Раньше везде торговали, от Тверской до Закваскворечье, отдуваясь, ответил Митрофан. А когда Собякина главой поставили, он там все торговые ряды поносил и всех сюда загнал, на Серую площадь.
Зачем, не понял Сидор.
В одном месте то проще собирать дань. Они же с каждой подводы рубль берут, а с лотка гривенник. Бизнес, однако, с уважением объяснил Митрофан.
Да еще просто так места здесь не получишь, раздался сзади чей-то знакомый голос, Стрельцам поднеси, омоновцам отстегни. За навоз заплати. И так за все.
Они оглянулись. Рядом с телегой, загруженной полными мешками, стоял, и улыбался им Аким.
Здравия, желаю, Аким стянул с головы шапку и поклонился.
А, ты как сюда попал, подходя к нему, протянул руку Сидор.
Строганов от соли отказался. Пришлось сюда везти. А по дороге половину товара забрали, за переезд по мосту, и за место здесь, криво улыбнулся Аким, Да и торговля не шибко идет пока.
Пироги, пироги, горячие пироги, раздался бодрый голос, проходящего мимо лоточника.
С чем пироги любезный, придержал его за руку Митрофан.
Так, с мясом, с рыбой, с хреном. С чем хочешь, повернулся к ним лоточник с добродушной улыбкой, на круглом, красном, обветренном лице, и с редкой сбившейся бородкой.
Петрович, удивленно воскликнул Сидор.
Точно, Петрович, еще больше растянулся в улыбке тот, Мы где-то раньше встречались, барин?
Не раньше, а позже, вспомнив, где он находится, ответил Сидор.
Так каких пирогов желаете?
Три с мясом давай ответил Митрофан и протянул Петровичу серебряную монетку.
Тот снял крышку из большого плетеного короба, висевшего у него на животе, и поддев деревянной вилкой вытащил, по очереди каждому, три ароматно пахнущих, больших, круглых пирога, Кушайте, господа хорошие.
Вкусные, обжигаясь, с жадностью, откусил пирог Сидор.
А то, гордо задрал голову Петрович, Это по старинным осетинским рецептам приготовлено.
Вот ты врать-то горазд. Где здесь осетинам взяться, покрутил недоверчиво головой Митрофан.
В это время над площадью раздался дребезжащий звон небольшого колокола, и толпа дружно повернулась в ту сторону, откуда доносился звон и загалдела: «Ведут, ведут. Сейчас начнется», раздались со всех сторон радостные возгласы.