Вечерело. Аристокл быстрым шагом перешёл через железнодорожный мост, привычно поднялся на довольно крутую глинистую горку. Углубившись в маленький лесок, вскоре оказался у развалин бывшего монастыря. В своё время это был большой монастырь со своими полями и угодьями, где Аристокл, в конце 18 века, пребывал несколько лет теперь же от него остались лишь безымянные руины.
Лаз, ведущий в монастырские катакомбы, находился в некотором отдалении от развалин, меж корней старого неохватного дуба, теперь уже наполовину засохшего. Люди сюда заходили редко, но на всякий случай Аристокл огляделся вокруг. Смёл ногой слой опавших листьев, снял с крышки лаза нарезанный небольшими прямоугольниками дёрн. Взялся за кольцо и с силой потянул вверх; тяжёлая, проржавевшая крышка с натужным скрипом поддалась с третьего раза. Закрыв за собой крышку и оказавшись в кромешном мраке (Аристокл, как и остальные вампиры, благодаря экстрасенсорным способностям мог свободно ориентироваться в полной темноте), он спустился вниз по железной лестнице, оказавшись в низкой, в человеческий рост, галерее. Эта подземная галерея огибала монастырь по периметру, имея множество ответвлений. Стены и потолок были укреплены просмолёнными деревянными подпорками, но в настоящее время почти все они сопрели. Земля обваливалась, и от когда-то длинных, разветвлённых катакомб осталась лишь незначительная часть.
Пройдя несколько десятков метров и свернув в сторону, Аристокл очутился в тесной каморке, облюбованной им для убежища. Здесь он наконец зажёг толстую парафиновую свечу, слабый огонёк которой осветил убогую обстановку: старинный, обитый медью сундук, на котором стояла свеча, три стопки книг, дубовый гроб с чуть наискось сдвинутой крышкой больше Аристоклу ничего не требовалось.
Аристокл присел на краешек гроба и вновь достал письмо Аннабель.
Я сильно нуждаюсь в твоей помощи.
Аннабель никогда не просила помощи. Это была сильная и волевая неспящая. Гораздо более сильная, нежели Аристокл, несмотря на несоизмеримый возраст. Она училась и приобретала навыки намного быстрее, чем он. А теперь просит помощи.
Он встал, подошёл к сундуку и поднёс письмо к пламени свечи. Бумага нехотя занялась, постепенно разгораясь всё сильнее. Аристокл отпустил охваченный огнём лист, и он, медленно колышась в спёртом воздухе, опустился на глиняный пол. От письма остался лишь пепельный остов, который Аристокл растоптал подошвой ботинка.
Приезжай, как только сможешь.
Он приедет. Аннабель была для него больше, чем просто сотоварищ. Она значила для него очень много. Она была для него не просто существом, которое он знал три столетия, она была для него человеком, Аннабель была его женщиной. И если её не станет, его существование окончательно потеряет всякий смысл.
Аристокл снял с сундука свечу и поставил её на пол. Откинул крышку. Три ненадёванных плаща, три костюма-тройки, десять сорочек, несколько пар носков и одинаковых ботинок (нижнего белья он не носил за ненадобностью) всё исключительно чёрного цвета. Сверху лежали деньги отдельными пачками доллары, евро и рубли. Шкатулка чёрного дерева подарок Аннабель; в ней хранились драгоценности, дающие средства к существованию (последний раз Аристокл попробовал работать лет сто тому назад, и ничего хорошего из этого не вышло).
Аристокл взял в руки шкатулку. Провёл пальцами по крышке, инкрустированной рубинами и изумрудами (смарагд был любимым камнем Аннабель).
Ты мне нужен, как никогда.
Аристокл сунул шкатулку обратно и закрыл сундук. Поставил свечу на место. Он сделает всё, что в его силах. И даже больше. Но сейчас нужно отдохнуть. Аристокл начал раздеваться, но становился. Эти катакомбы не единственное его убежище. Ещё у него было две квартиры, в центре и в ***во. И хоть это место более подходило для отдыха, он почему-то передумал здесь оставаться. Фиванец снова открыл сундук, взял оттуда несколько пачек долларов и евро, задул свечу и покинул убежище.
Автобуса пришлось ждать минут двадцать, и, когда тот подошёл, Аристокл еле втиснулся. Пока он доехал до нужной ему остановки, он проклял всё на свете. Возможно, ему стоило приобрести автомобиль, хотя особой надобности в нём не было в последние двадцать-тридцать лет он редко покидал свои убежища, а когда выходил на улицу, то или ходил пешком, или ловил частника.
Вампир подходил к своему дому в ***во, когда за ним увязалась полупьяная девица деклассированной внешности, в красном вязаном свитере с высоким горлом.
Мужчина, а мужчина, загнусавила она, дайте десять рублей, а?.. А лучше двадцать.
На ловца и зверь бежит. Фиванец остановился и обернулся.
Выпить хочешь? Вопрос был скорее риторическим. Пошли ко мне, тут рядом.
Едва пройдя в комнату, девица села на разложенный диван и незамедлительно начала раздеваться.
Чё, читать любишь? стягивая замызганные джинсы, спросила она комната была уставлена книжными полками и шкафами. Слушай, мож выпьем сначала? тут же добавила она. Или как?
В современной ситуации алкоголики были для неспящей практически идеальной жертвы они быстро напивались и ничего потом не помнили. Глядя, как маргиналка медленно, словно воду выпивает стакан водки, Аристокл тоже разделся. Черты его лица начинали меняться он переставал быть похожим на человека глаза его налились кровью, показались клыки.
Выпив и поставив стакан на стол, девица легла на спину:
Ну чё, давай?.. Правда, помыться мне не мешало б
НИЧЕГО, проговорил фиванец не своим, глухим и утробным голосом, Я НЕ БРЕЗГЛИВ.
Он склонился над жертвой, глядя ей в глаза и беря под контроль её сознание; взгляд девицы утратил всякое выражение и словно остекленел. Аристокл вонзил клыки в грязную шею
Дав девице выпить ещё стакан и позволив взять с собой бутылку, вампир вывел её на улицу и усадил на лавочку соседнего подъезда; жертва всё ещё не пришла в себя.
Слушай, а ты того трахнул меня, нет? растерянно спросила она. Я чё-то и не поняла
Ты была великолепна, сказал Аристокл безо всякого выражения. Он протянул ей тысячную купюру. Держи. Купи поесть.
А девица, секунду поколебавшись, взяла деньги. Спасибо.
Не стоит благодарности. Прощай.
Вернувшись в квартиру, он запер железную укрепленную дверь на все замки. Вторая комната была оборудована для отдыха окно намертво замуровано, тяжёлая дубовая дверь плотно пригнана. Посредине комнаты из силикатных кирпичей было сделано подобие гроба по росту фиванца и вышиной в полметра сверху это нехитрое сооружение закрывалось толстым стальным листом с ручками, приваренными с обеих сторон. Аристокл лёг в этот каменный гроб.
Вампиры не спят в обычном, человеческом смысле этого слова. Если это и похоже на людской сон, то на сон летаргический. Без сновидений и каких-либо ощущений. Маленькая смерть. Полное отключение всех органов чувств. Временное небытие. Поэтому они и прозвали себя «неспящими».
Накрывшись железным листом, Аристокл мгновенно отключился, чтобы пробыть в этом состоянии почти сутки.
* * *
Памятуя недавнюю поездку в общественном транспорте, фиванец поймал первую попавшуюся машину это оказались ржавые, замызганные «Жигули» пятой модели. Назвав адрес в городе Видном, уселся на заднее сиденье. В салоне насыщенно пахло бензином и дешёвыми сигаретами, но Аристокл был непривередлив ему доводилось дышать и не таким. Полноватый водитель с седыми кустистыми бровями поглядывал на пассажира в зеркало заднего вида, с явным намерением заговорить.
Вот вы, я вижу, человек интеллигентный, произнёс водитель, выехав на МКАД, хоть и молодой.