Потому я была убеждена, что люди идеального государства могут выглядеть исключительно идеально. У нас есть все возможности, у нас есть развитая медицина. И старость не предел красоты.
«Молитвы их стёрлись,
Молебен сошёл
С жизнью былой.
Им хотелось укрыть
В объятьях своих
Не только родных,
Но и вещи.
Алчных людей погубил
их же грех,
То не предвидел и вещий».
Мужчина волочил за собой чемодан, а подле рассыпавшиеся по иллюстрации собирали оставленные кем-то пожитки; мародёры всегда и во всём наживались на всеобщих несчастьях, и таким не было места в граде будущего глупцы не поднимали глаз с земли и разбросанных вещей на волну, что росла за их спинами.
«Боги подняли воды,
Потопили уродов.
Потопили дома,
А затем города.
Сор не видать,
Но люди с поверхности всегда существовали
И будут существовать»
Перед глазами тревожная иллюстрация: затопленные автомобили и здания под водой, трупы людей парят будто в воздухе, но они не смеют взлететь и возвыситься к нам, конечности утопленников раскинуты в разные стороны.
После пожаров и затопления, после горящих лесов и всепоглощающих цунами произошли утечки с заводов: химикаты попали в воду. Оставшихся в живых людей окружили взрывы, бесчисленные и бесконечные взрывы. Очистка ещё не была свершена до конца
«Огонь и вода
Как извечная пара
Сошлась на реке,
Что крестом делит град,
Сошлась на реке,
Окунулась во мрак.
Наши предки тогда
Обрели навека
Приют и покой.
Над природой самой
Взяли контроль.
Они обманули стихию,
Утешив людей истерию».
Я всегда касалась пальцами последующей иллюстрации. Небольшого города, изображённого по обыкновению сверху: его делила река крестом, на четыре района. Я рисовала крест. Север уводил к Дамбе и искусственному пляжу. Вода пугала и завораживала, а Новый Мир утягивал в свои блаженные каменные джунгли и связывал по рукам и ногам.
По началу существования нового мира ещё с малой буквы люди смели делиться на стороны. Одна из них доказывала, что в случившемся была вина человека и на то божия воля он (почему «он», а не «она»?) наказал нас за грехи. Вторая пыталась заглушить первых и утверждала, что нас испытывала сама природа на приспособленность, и в итоге мы не только прошли проверку, но и уподобили себе упомянутую. Победили в споре люди с поверхности иные. Учёные, что наблюдали за распрями двух союзников (и в этот же миг противников) и благодаря которым мы получили всё то, что получили. Спорящие не дожили до наших дней, а вот первые Создатели одарили будущие поколения изобретениями, технологиями, ресурсами и прочим.
Я вновь смотрю себе под ноги во мрак и пустоту. Мы в самом деле подчинили себе природу. Мы подчинили сам мир, воссоздав новый. Мы Боги. Мы Создатели.
Верни книгу на место, вдруг говорит отец, и тембр его голоса схож со звуком ударившейся бутылки о стол.
Оборачиваюсь и наблюдаю хмурый взгляд, впаянный в документы. Отец сердится, но сердится не на меняна работу. Его так раздражают глупцы, что пытаются свергнуть людей с поверхности. Чудаки! Однажды их предки сами отказались помогать нам в построении великого града и развитии инфраструктур, а сейчас заявляли о своих правах?
По правой стене от двери, третий шкаф от окна, вторая полка снизу, бормочет отец, выплёвывая каждую часть предложения по отдельности.
Высчитывать положение сказанного не приходится книга, которую я взяла, в самом деле обитала на обозначенном месте.
Вместо работы караулишь свою дражайшую коллекцию? язвительно отвечаю я.
Когда вредоносные короеды потихоньку обгрызают её грех не следить.
Оставляю слова отца без ответа, а взор свой обращаю к панораме города. Дома связаны мостами, и картина схожа с паутиной, в которой запрятался опасный хищник. Он, сотворив искусную работу, позволяет попавшим в ловушку бытия ощущать себя на что-то годными; они отвлекаются и, убедившись в своей безопасности (псевдобезопасности) и своих знаниях (псевдознаниях), отравляются прыснувшим ядом из городским труб. Смерть неизбежна.
Вот только понять не могукто-то над нами был этим пауком, а мы жалкими созданиями, обречёнными на съедение, либо же мы самые властные существа?
Хочу паука, говорю я, продолжая осматривать городскую паутину.
Скоро твой день рождения. Учту.
Отец потирает лоб: его сухой силуэт отражается в блестящем от чистоты стекле и перебивается несколькими бликами от подсветки на участке дома.
Почему я задумываюсь над тем, кто из нас паук, а кто блошка на съедение? Мы совершенство! Мы люди с поверхности. Самые сильные и самые умные. Самый приспособленный вид. Мы. Только мы.
Отец хочет что-то сделать, чертыхается, противится самому себе. Наконец, не стерпев, подползает рукой под стол, в одну из стоящих там коробок, и достаёт бутыль. Виски. Следом выплывает кофейная кружка, встаёт с приятельницей. Отец наполняет их: одну меньше другой. И протягивает мне. Бокалы используются только на кухне при сервировке, потому что малая порция алкоголя вина допустима на ужин, вот только отец из-за обилия работы и стресса нуждается в дополнительной концентрации внимания. Он говорит, что крепкие напитки укрепляют дух. Не подавая виду, принимаю кружку. Возраста, с которого разрешается упомянутое, я не достигла.
Можешь не цитировать свою мать, бросает отец, и не учить меня тому, что можно, а что нельзя. Я убеждён: лучше попробуешь в родительской компании и поймёшь, что ничего особенного в этом нет, нежели совершишь нечто деструктивное и имеющее дурные последствия.
Мать говорит, алкоголь разрушает молодой мозг и губит тех, кто старше. Количество не уточняет, но она против выпивки в любом объеме, проявлении и контексте. Вся такая правильная, никогда не притрагивается к напиткам с градусами (хотя немного вина повторюсь полагается к ужину, это прописано в государственной диете). Она пьёт лишь воду и зелёные чаи.
На следующей неделе, вяло произносит отец, жди визита гостей. Кое-кто хочет, чтобы ты повторила речь для рекламы и дала небольшое интервью.
Вестник, новости? спрашиваю я и отпиваю.
Держу алкоголь во рту, давая расплыться ему по языку, преодолеваю горький привкус, какой преодолевают все жители на поверхности, независимо от их положения и материального достатка, и пропускаю по горлу. Слегка обжигает. Слегка.
Вестником назывался электронный, обновляющийся в режиме онлайн, журнал, который собирал сплетни (официально это не сплетни, но характер изъяснения и темы обсуждения навевают обозвать так) всего Нового Мира; подключиться можно в любой момент например, через компьютер в рабочем столе (это приложение, моделирующее экраны и клавиатуры). Либо же приобрести сенсор, который будет создавать имитацию печатного издания (я давно не читала Вестник, хотя сенсор лежит где-то в спальне; вот только разряженный). Новостями же называлась трансляция на Здании Комитета Управляющих. Город просыпался в шесть часов утра благодаря исходящему от пика небоскрёба гимна. В семь часов на связь выходили почитаемые и уважаемые северяне. Абсолютного и единственного правителя не было, то верно, ибо каждый из нас каждый гражданин нашего города, каждый порядочный член общества, каждый работник и спец комитета имеет отношение к созданию и вёрстке Нового Мира. Мы вместе делаем его лучше, мы вместе строим своё будущее. А потому на равных делимся мыслями, историями и суждениями. Я бы хотела оказаться на экране утреннего обращениякогда-нибудь это случится.
Новости, отвечает отец и залпом испивает кружку, встряхивает плечами и оказывается рядом со мной, смотрит на город. Будь на высоте.