Ненормальный, выпаливаю я.
Отчего же? Я торопился, всего лишь хотел догнать тебя.
Подтверждаю:
Ненормальный.
Ты должна знать кое о чём.
Мне всё равно, Ромео, как же ты не понимаешь?
Хочу, чтобы ты знала.
Знала что?
Мне плевать, Ромео! Держи себя в руках! Успокойся.
Вместе со мной Ромео выпаливает:
Я никогда не предам тебя!
Ну класс. И вот мы оба настороженно смотрим друг на друга. Сказанное мной ударяет ему неслабую пощёчину. Сказанное им лишает меня речи.
Это неправильно, наконец отталкиваю я.
Но что именно неправильно? Его появление тут? Моё поведение? Его? Моё здоровье? Его мысли и чувства? Слишком много «неправильно», так быть не должно. Почему всё это свалились разом? Вчера этого не было. Вчера этого не было?
Лифт дёргается и свет на секунду пропадает. Только не сейчасНе слишком ли часто происходят перебои?
Я не предам тебя, говорит Ромео, Ты не должна опасаться, потому что мы вместе и потому что я ощущаю ответственность за наш союз. Ты права, всему виной усталость, только она. И она пройдёт. Всё у нас наладится
Не могу понять, правильны ли его речи или нетГоворит, что не предаст. А если я оступлюсь? Нельзя умалчивать о болезнях, недугах и незаконных делах отец однажды написал донос на родного брата! В понятиях государства не должно быть разграничений по крови или на личное и общественное. Всё должно быть по закону. Должно быть правильно.
Ромео ловит взгляд и, пытаясь растопить моё сердце подобно карамели, говорит:
Сладкая девочка
Вот уж нет.
Карамель, протягивает он.
Родители дали мне имя Карамель Голдман и поставили тем самым клеймо на всю жизнь. Кара наказание, мель низ, опустошение. Мать однажды проронила: сладкая внешне девочка с горькой желчью внутри.
Ромео назвали в честь борющегося за что-то книжного героя. Не читаласам Ромео Ромео реальный обещал когда-нибудь достать книгу с персонажем, именем которого его окрестили. Наверняка, там какая-нибудь дикая история о войне или любви. О чём писали люди ветхих поколений до революции знаний и роста общественного и государственного порядка? О войнах и любви исключительно эти два пункта двигали сюжеты, исключительно они служили темами для рассуждений и повествований. Как плоско! Словно ничего более нравственное и интеллектуальное не произрастало в головах тех людей (да и не существовало вовсе). Неужели они были настолько глупы? А как же мировой порядок? А служение государству? А становление свой личности в тандеме с идеальным обществом? А великая цель? Неужели мысли тех людей были так примитивны, что они заключали в книгах собственное слабоумие на фоне уродливых образов Старого Мира?
Благодарю за поддержку, Ромео, говорю я и почти незаметно отдёргиваю ворот рубахи, чтобы стало легче дышать.
Мне кажется, воздуха здесь не хватает. Здесь или вообще, не знаю. Кажется, я тону.
Карамель? зовёт Ромео.
Он всё всегда примечает. И на этот жест обращает внимание. Сколько у него было возможностей написать на меня донос? И сколько раз он смолчалХорошо это или плохо? Хорошо для меня, но по нормам неприемлемо. Это говорит о двух бедах: я болею или заболеваю, допуская даже мысли о нарушении правил, и болен сам Ромео, покрывая моё состояние.
Карамель?
Просто задумалась.
Бросаю неловкий взгляд. Ромео, очевидно, беспокоится это раздражает даже больше сковывающей горло рубахи. Расправляю плечи и спокойно констатирую, что доберусь до дома и непременно отдохну. Спокойно констатирую или спокойно вру?
В ноги отдаёт напряжение лифт останавливается. Ромео больше не смотрит на меня: чёрные глаза устремлены по направлению медленно открывающихся дверей. Теперь мы вновь должны стать идеальны. Под глазами десятка камер. Под глазами десятка людей. Мы идеальны.
До завтра, Карамель, прощается Ромео и выходит.
Провожаю его взглядом:
До завтра, Ромео.
Юноша торопливо проносится мимо гардеробной. А как же взять пальто? Оно у него горчичное такое, прямого кроя, до щиколоток. Вон, висит. Моё же голубое в цвет глаз; и с поясом на талии. Рядом. Забираю его и прихорашиваюсь у зеркала, достаю из кармана защитную маску и надеваю её на лицо.
Доберусь до дома, отдохну и подготовлюсь к прогулке с Ирис. Кажется, она говорила про занятия по религиозной дореволюционной этике (очередная никому ненужная дисциплина для общего ознакомления; относится к элективам в дополнительные часы, поэтому к посещению необязательна). В мире, где всё опирается на науку, просто необходимы занятия, доказывающие, что обратного нет и быть не может, что религия и мистика пережитки былых поколений, неясность разума, отсутствие конкретных знаний. И демонстрируется это на исторических примерах ситуациях, которые происходили до Урбанистической революции. Всё, что не наука плод человеческого воображения: больных людей, которые вовремя не обратили внимания на свой недуг, а потому он разросся подобно червяку под дождём. Я стабильно отказываюсь от присутствия на подобных лекциях, потому что уверена только человек заправляем миром. Ирис же бегает на подобные занятия ради поддержания собственной чудаковатости: эту чудачку всегда тянет к чудаковатым преподавателям по чудаковатым предметам.
Промозглый ветер ударяет в грудь: приходится застегнуть пальто и подвязать пояс. Интересно, как по такой погоде решил пройтись Ромео (а он всегда добирается до дома самостоятельно)? И где водитель? Обыкновенно он приезжает за несколько минут до окончания уроков и ждёт меня на парковке. Благо, я могу потратить это время на созерцание красот города, в котором была рождена и которому предназначалась. Но ветер ветер! скалится и кусается. Костяшки пальцев краснеют. Удивительно.
Водителя всё нет и нетСмотрю на покидающих Академию ребят с моего курса: прощаются друг с другом и разбредаются по разным сторонам. Я же остаюсь на площадке. Не стерпев в следующий миг ударившего ветра, поднимаю руку в сторону плавающих над головами машин. Одна из них обращает на меня внимание и спускается к парковке. Учащихся часто подвозят, это в порядке вещей; этакая норма жизни негласное правило. И своего рода престиж: все знают, что в Академии учатся золотые детишки управляющих (и должные стать управляющими в скором времени сами), почему бы не помочь добраться до дома отпрыскам влиятельных лиц? Отец нанял для меня личного водителя, чтобы я подолгу не стояла на парковке и не звала машину; водитель сегодня подвёл интересно, отец сменит его?
Водительские права может получить только достойный член общества. За руль не пускают без дополнительного образования, медицинского соглашения и часов практики; то верно. Раньше машины рассекали по дорогам и умудрялись врезаться друг в друга на двух перпендикулярных отрезках, ныне же разрезающие воздушное пространство должны соблюдать все правила и думать наперёд. Что может повлечь за собой авария в воздухе? Думаю, эта мотивация помогает водителям крепче держать руль. А ещё я могу быть уверена, что не окажусь в одной машине с сумасшедшим, фанатиком, попрошайкой или преступником, потому что только у людей с поверхности порядочных граждан имеются личные транспортные средства. И только у северян! Я уважаю исключительно северян на нас держится Новый Мир! Остальные районы второстепенные, неважные.
Садитесь, мисс! зовёт водитель и открывает дверь кнопкой та отъезжает в сторону.
Располагаюсь на тканевом диване и приветствую мужчину за рулём; он ловит мой взгляд через зеркало дальнего вида.
Улица Голдман, уточняю я.
Богатые всегда покупают улицы и называют их в свою честь. На улице Голдман располагается наш дом, наш садовый участок и наши офисы. В другом районе есть фабрики с нашим именем