Я скоро вернусь. Сделаем славные плащи из волчьих шкур, улыбнулся отец, высокой фигурой заслоняя вход в юрту. И вышел на свет, как будто переступил черту другого мира.
У Адхи сжалось сердце при воспоминании о границе пустоты у разрушенного моста. Нет, отец просто отправился на пастбище, хоть и переступил магический защитный круг оберегов жилища. Адхи шумно выдохнул и отогнал наваждение.
Он вышел под яркие лучи Барьера, в которых все еще не угадывалось осеннее увядание. Насекомые мирно гудели в траве, соплеменники пасли лошадей и овец. Мать принялась разделывать свежую тушу коня, растянутую на копьях, чтобы стекла кровь.
Можно мы пойдем за ягодами? Мы принесем целую корзину, честно-честно! попросил Дада. Ему всегда нравилось обирать низкорослые кустики ярко-алых шишкоягод. А мать редко отказывала младшему, словно вся семья боялась потерять и его, как маленькую сестру.
Пригляди за братом, напутствовала мать, кивая Адхи. Можете пока поискать ягод до полудня, только не уходите далеко от деревни. Дада устанет долго идти, а ты потом устанешь его нести.
Конечно, матушка! кивнул Адхи, тайно радуясь, что ему снова позволяют отложить на полдня тренировки. Он любил стрелять из лука, но мать заставляла это делать то с плошкой молока на голове, то в обход хитроумных преград, повешенных вокруг мишеней. Наставница говорила: в бою никогда не угадаешь, что придется преодолевать и в каких условиях стрелять. Конечно, Адхи соглашался, учение шло ему на пользу, но мысль о сладких ягодах кружила голову, как малышу Даде, который радостно вопил:
Пойдем-пойдем! Ягоды! Ягоды это рыбы в океане травы!
Адхи беззаботно повел плечами и потянул носом воздух за краем стойбища. Орки всегда острее людей ощущали все запахи. Даже не верилось, что эти хрупкие создания с бледной кожей не способны уловить всего многообразия ароматов и копошения невидимой жизни: где-то крот рыл нору, где-то пробегала куропатка, где-то пчелы кружились над колодой, собирая медовую сладость разнотравья.
Ох, вкусно же матушка порой делала взвары из меда и трав. Шишкоягоды отлично подошли бы для лакомства. Только их еще предстояло собрать, но они тоже источали отчетливый аромат, на который побежал Дада. Младший проворно принялся разбирать коготками траву, а вскоре уже складывал в кожаную корзину первую добычу.
Нашел, я нашел! довольно твердил он, срывая ягодку за ягодкой.
Ты молодец, одобрительно приговаривал Адхи. Он тоже сел на корточки и принялся сосредоточенно разбирать траву. Шишкоягоды тонули в сорняках и колючках, но толстую кожу орка не царапал упрямый бурьян. В степи так и выживали: кто кого переупрямит. И пока удача оказывалась на стороне юных добытчиков ягод. Время текло незаметно, солнце грело спину, в душе разливался сонный покой. И вдруг
Дада? Дада?! Где где ты? встрепенулся Адхи, озираясь по сторонам.
Младшего поблизости не оказалось. Вокруг чирикали мелкие пичуги, крот продолжал рыть под поверхностью лабиринты, шелестела трава, а Дада исчез.
Адхи в ужасе вскочил, ощущая себя ничтожнейшим из сыновей, не способным выполнить обещание. Всего-то требовалось не сводить глаз с малыша, который собирал бы ягоды. Но глупый старший брат сам слишком увлекся, желая отведать сладкого взвара на обед.
Дада! крикнул в очередной раз Адхи и заметил крошечную тень на горизонте. Как же малыш успел так далеко убежать? Быстро и неслышно, точно его шаги поглотило безмолвие недавнего кошмара.
Дада! Куда ты? Куда? взывал Адхи, кидаясь через поле, но брат не слышал. Показалось, он следовал за яркой синей стрекозой. А она насмешливо кружила над ним, не позволяя себя поймать, уводя все дальше и дальше в степь. Адхи радовался, что на такой плоской местности, подобной золотому блюду из шатра вождя, трудно потерять кого-то из виду.
Но ошибся: Дада исчез.
Теперь по-настоящему, бесследно. Просто растворился в волнующемся дымкой душном воздухе. Из груди Адхи вырвался вопль, спугнувший стайку куропаток и поднявший вороний грай.
Дада! Как же так! Нет! кричал Адхи, задыхаясь и мечась в поисках брата. Стрекоза тоже пропала, только воздух все больше уплотнялся, делался похожим на вязкую болтушку на молоке и муке. Но Адхи упрямо бежал к месту, где последний раз видел Даду.
«Это все злые духи Хаоса, они забрали его!» сетовал Адхи, задыхаясь, пробираясь сквозь странно пружинящее ничто. А потом грудь его внезапно сдавил незримый обруч, на мгновение в глазах потемнело. Похоже, он лишился чувств, а пришел в себя уже в каком-то другом месте.
р
Вокруг высилась в его рост жесткая трава, странная, колючая, отдающая запахом прогорклого масла и металла. Да и трава ли вообще?
Адхи содрогнулся при мысли, что это загробный мир. Он выбрался из пут колючей не-травы, расцарапав руки и порвав и без того латаный-перелатанный кафтан. Его взору предстала безрадостная серая пустошь, покрытая омерзительной коркой вонючей плесени. Адхи поморщился и двинулся вперед на поиски Дады.
Все больше он убеждался, что попал в загробный мир. Безрадостный и неправильный. Загробный мир трусов и безответственных старших братьев, которые не прошли посвящение, не уследив за младшими.
Адхи не ведал, сколько прошел, ориентировался только по запаху: брел прочь от тлетворной плесени. По пути попадались уродливые механические скелеты неведомых зверей со странными черными колесами и огромные выбоины, почти кратеры. Такие воронки не оставил бы ни один камень, выпущенный из боевой машины. Не хотелось даже думать, что приключилось в этом жутком месте. Наверное, злые духи постарались. Может быть, сам Змей.
«Белый Дракон в моей душе! Защити меня, помоги найти брата!» взмолился Адхи и действительно вскоре вышел с выжженной растрескавшейся земли на желтую траву.
Всюду по-прежнему встречались замысловатые ржавые скелеты то ли живых существ, то ли причудливых орудий, кое-где зеленые стебли оплетали новые кратеры, сквозь траву проступали остатки гладких серых камней. Какой-то дороги?
Много странных находок увидел Адхи за время короткого пути, только Дада не показывался. Неужели он потерялся навечно? Неужели необъяснимая дверь в пространстве раскидала их по разным мирам? Его вела синяя стрекоза Забрала ли его к себе сестра? Позвала ли в мир духов-из-скорлупы? Возможно, он уже парил в океане света, в мире чистых душ. А нерадивого старшего брата горький рок выкинул в обиталище злых духов, чтобы тот истлел среди этих развалин.
Адхи уже потерял надежду, как вдруг заприметил на горизонте яркие пологи смутно знакомых жилищ на колесах. Кибитки кудесников! Он помнил их: порой эти странные люди проезжали мимо стойбищ орков. Значит, все-таки не мир злых духов распростерся вокруг плесневелыми просторами.
Адхи поспешил к жилью разумных существ. Что-то подсказывало ему: синяя стрекоза привела Даду сразу к ярким шатрам сладкоголосых обманщиков. И на самом деле дух-из-скорлупы в образе насекомого вел его, старшего, готовящегося к посвящению. Вел и порицал за нарушение наказа матери. Не уследил, не подумал расплачивайся. Так уж заведено в мире взрослых.
Дада! с радостью выдохнул Адхи, когда увидел младшего возле причудливого помоста, составленного из двух открытых повозок с настилом. На нем три кудесника в цветастых балахонах не то репетировали представление, не то проверяли крепость досок, молчаливо взмахивая руками и выписывая коленца ногами.
Кудесники приехали! радовался Дада, завороженно наблюдая за яркими огнями, которые взмывали в небо, слетая с кончиков пальцев высоких сухопарых стариков.