Маг, онемев от удивления (за два дня он успел убедиться, что я не страдаю от лишней вежливости), улегся на живот, а потом также покорно позволил обмотать себе руки. Кроме того, он был придворным магом, стало быть, сентиментальностью не страдал.
Если вы ошиблись, я превращу вас в корову. То есть, вы останетесь человеком, но будет мне послушны!
Хорошо, вздохнул я.
Вы его не убили, надеюсь? поинтересовался маг, пошевелив кистями. Убедившись, что путы можно легко скинуть, кивнул.
Опыт! хмыкнул я, не вдаваясь в подробности.
Юноша, услышал я женский голос.
Я обернулся. Это была монахиня, чей возраст и внешность было не угадать под мешковатым хитоном и куколем. Сестры из монастыря святой Иринии выполняли свой обет послушания оказывали помощь раненым в госпиталях доброго короля Руди. Сюда я попал после неудачной разведки, получив одну стрелу в бок, а вторую в ногу. Бок, к счастью, был только оцарапан, да и нога пострадала не сильно мякоть. Лекарь меня осмотрел, махнул рукой мол, пустяки, и передал сестрам, а уж те вытаскивали стрелы. Думаю, оно и к лучшему. Монахини, по крайней мере, старались обращаться с моим мясом более аккуратно. Да и швы накладывали, не в пример изящнее. Пролежав неделю в бараке, заполненном стонами, кровью и нечистотами, неделю, я решил, что пора бы и выздоравливать, тем более, что раны неимоверно зудели и чесались. Говорят это верный признак выздоровления. Тем более, что все лечение сводилось к тому, что «Optimum medicamentum quies est»[5]. После перевязки я собирался вернуться в полк, а пока ждал своей очереди.
Да матушка?
Смиренная сестра Джулия, поправила меня монахиня.
Простите.
Юноша, я слышала, что вас называют студентом? Вы не медикус?
Прозвище «Студент» я получил в лагере для новобранцев, после того, как выловил злополучный талер из пивной кружки. Ну, не говорить же было, кто я такой? А сказать, что бакалавр, язык не повернулся. Степень-то мне присвоили, но я даже тему диссертации не помню.
Увы, сестра, я учился на правоведа.
Но все равно, вы ученый человек. Вы не хотели бы помочь нашему хирургу?
От такой просьбы я пришел в легкое замешательство. Откровенно говоря, не хотелось бы. То, что я мельком увидел, пока сестры вытаскивали из моей икры засевшее древко, повергло меня в такой ужас, какого я не испытывал и на поле битвы Я бы с удовольствием отказался, но от просьб сестер иринеек отказываться не принято.
Видимо, сестра Джулия все поняла правильно.
Это ненадолго. Помощник хирурга отлучился по личной надобности, вернется завтра. А на сегодня есть несколько больных, которым нужно срочно ампутировать конечности. Увы, мы всего лишь слабые женщины
В палатке, предназначенной для проведения операций, стоял стол, на котором лежал раненый солдат. Сестра-монахиня была занята тем, что срезала с бедолаги остатки того, что было штанами. Похоже, парню здорово не повезло обе его ноги превращены в кровавое месиво, из которого торчали кости.
Хирург длинный дядька с худым лицом, не имеющий половины волос на голове (вторая половина была рыжая), в фартуке, покрытом бурым налетом, встретил меня достаточно благодушно.
Новобранец? поинтересовался он, а я, хотя и отслужил уже почти год, не стал отнекиваться, а только сказал:
Почти.
Почти новобранец, это хорошо. Значит, силенка уже есть, но сам не окончательно оскотинился. Значит, берешь вот это, подал мне хирург здоровенный деревянный молоток, и бьешь вот сюда вот.
Лекарь показал мне точку, чуть ниже затылка, и выше основания черепа.
Уйдешь вверх, только по черепушке скользнет, еще раз придется лупить, вниз парню конец! И бить надо так, чтобы он лежал в отключке десять минут. Очнется раньше помрет от боли, а позже либо совсем не очнется, либо спятит. Запоминай движение! Понял? Ну, давай
Что было дальше, я вспоминать не хочу. Однако, я вытерпел целый день, потом еще половину ночи и, никого не убил. А утром, к счастью, пришел помощник лекаря. Не понял только почему для этой работы понадобился «ученый» человек, но точку, куда следует бить, запомнил.
Навык, полученный в бытность мою «помощника хирурга», несколько раз мне пригождался. Особенно, если было нужно взять «языка».
Как ваш слуга начнет очухиваться, можете меня поругать. Исходите из того, что я предал и вас, и вашего верного слугу. Но не увлекайтесь. Чрезмерная брань тоже выглядит подозрительно.
На всякий случай, я отрезал от одного из мешков веревочки, обвил их вокруг пальцев Бастида кто же этих магов знает?
«Слуга», между тем, начал подавать признаки жизни. Простонал, зашевелился. Я кивнул Габриэлю, и тот начал меня оскорблять.
Артакс, вам говорили, что вы тупая скотина? сказал маг, а потом, войдя во вкус, продолжил: Вы не просто скотина, вы неблагодарная скотина!
Ну и что? парировал я. Лучше быть живой скотиной, чем дохлым магом.
Как вы собираетесь возвращаться в Силингию, предав меня?
А кто сказал, что я собираюсь в Силингию? Зачем мне зачуханное герцогство, когда впереди Швабсония? За твою голову, драгоценный маг, мне дадут кучу денег!
Лжеслуга лежал лицом вниз, слушая наш разговор. О чем он думал, какие делал выводы, пока непонятно. Что ж, надо его немножко потревожить.
Я ухватил Бастида подмышки, перетащил к дереву и усадил, прислонив к стволу. Сам же, нарочито спокойно, поставил на костер котелок с водой и, начал копаться в своем мешке, вытаскивая оттуда всякие мелочи помазок, кусочек мыла и чашечку для взбивания пены. Пока вода грелась, принялся затачивать кинжал потрогал пальцем кромку, похмыкал, начал править.
Нарочито медленно принялся взбивать пену, намыливать щеки, а потом, глядя в поверхность воды, принялся бриться (могу и на ощупь, но так лучше).
Я брился, с удовольствием убирая щетину, не обращая внимания на связанных магов, а мои пленники (ладно, один был настоящим пленником, а второй изображал такова) изнывали от любопытства. Никто не задумывался, что обыденное занятие может сработать гораздо лучше пытки? Еще чуть-чуть, они сами расскажут мне, безо всякого воздействия.
Артакс, вы кому служите? поинтересовался маг.
А тебе-то, какая разница? буркнул я, отвлекаясь от своего занятия. И вообще, не мешай. Я из-за тебя чуть не порезался!
А все же?
А служу я тому, кто больше платит.
Сколько вам заплатили за мою голову? не унимался маг.
Кажется, господин Габриэль уже и сам начал увлекаться процессом переговоров. Ну, это хорошо.
Не так много, как хотелось бы, но достаточно, чтобы вас продать, радостно заржал я, стараясь, чтобы выглядело естественно.
Я готов дать вам сумму, вдвое превышающую вашу плату, твердо заявил маг.
Я, к тому времени, уже закончил бриться, а теперь споласкивал лицо. Закончив, достал полотенце (Кэйт, спасибо!) и начал вытираться.
Заманчиво, хмыкнул я. Ради этой суммы можно нарушить и кодекс наемника. Но, видите ли, господин маг (тут я опять перешел на вы, стараясь, чтобы это звучало издевательски) в чем дело. Во-первых, нет гарантии, что вы мне заплатите. Во-вторых, где гарантия, что когда я вас освобожу, вы не начнете метать в меня молнии, или не превратите в козла? Слышал, от одного умного человека, что хороший маг это мертвый маг!
Артакс, я могу дать вам клятву на крови. Клятву в том, что вы останетесь живы-здоровы, на свободе. И что вы получите свои деньги.
Маг, не смеши меня. В каждой клятве есть оговорки. Ну, ты скажешь я не трону, не причиню зла Артаксу и что? Ты не тронешь, так твой племяшка меня вздернет на первом же суку. К тому же не вижу у тебя мешка с деньгами.
Я напишу расписку.
Маг, это даже не смешно. Расписку ты можешь написать Мантизу, или кому-то другому.
Вы мне не верите? оскорбился маг.
Конечно верю, примирительно сказал я. Верю, что вы готовы отвалить мне целую кучу денег, поможете бежать из страны, да еще и ручкой помашете. Верю. Когда тебе глотку режут, ты еще и не такое можешь пообещать, да и сам в это же поверишь. Вон, твой болван, пренебрежительно кивнул я на Бастида, он тоже умирать не хочет. Сейчас скажет, что у его тетушки в деревне есть знакомый колдун, а если я его оставлю в живых, так он этого колдуна попросит мне молодость вернуть.