И на каком основании ты туда поедешь? спросила Валя, заранее уже зная ответ.
Въеду как турист, начал Арам, а там уже родственники договорились с одной женщиной, она за небольшую плату возьмёт меня замуж.
Женится, поправила Валя Арама.
Да какая разница? отмахнулся Арам. Главное, что годика через два я получу Грин кард. А там или тебе подыщу жениха, или ещё что-нибудь придумаю.
Валя вздрогнула, услышав знакомое «что-нибудь придумаю».
Арам, сказала ему, у нас с тобой трое детей, три девочки. Которые носят разные фамилии, хоть и похожи на тебя. И мы ни одного дня не были в законном браке. А нам уже не по двадцать лет. Старшей почти десять. Я хочу нормально жить с законным мужем.
У нас всё будет хорошо, сказал Арам, ты тут на пособия поживёшь, а я там подготовлю плацдарм для вашего переезда. И в Америке уже поженимся. Честное слово.
И свадьба будет? спросила Валя.
Шикарнейшая, кивнул Арам, и три наших дочки будут нести за тобой фату.
Тогда езжай, сказала Валя, надеюсь, там мы останемся. Я не могу представить, куда дальше после Америки можно ещё податься.
И Арам уехал в Америку. Где женился, быстренько получил разрешение на работу, а спустя некоторое время и Грин кард. А потом подал на гражданство. Схема была всё та же, что и в Чехии. Только немного дольше по срокам. Гражданство он получил через 4 года после приезда. Развёлся со своей американкой. И позвал к себе Валю с дочками.
Тогда-то я и познакомился с этой чуть полноватой женщиной с длинными волосами, заплетёнными в косы, и с удивительно красивыми глазами. Пахло от неё молоком и свежеиспечённым хлебом. Она была несуетлива, спокойна, уверенна в себе. Ей надо было продать квартиру, в которой они жили. На продажу у неё была генеральная доверенность от Арама.
В течение четырёх месяцев продали квартиру. Оформили все документы. И Валя со своими дочерьми улетела в Америку. И пропала.
Объявилась она спустя полгода. Стукнув мне в скайп. Вначале поговорили про здоровье, про погоду. И потом Валентина рассказала мне, что с ними случилось, когда они улетели из Праги.
Летели они через Амстердам. И именно в этом замечательном городе их не посадили на самолёт. Заподозрили в том, что они летят не в турпоездку, а с целью остаться в Америке. Тем более младшая возьми и ляпни: «Мы к папе летим». Хотя этого папу видела только на мониторе компьютера. В общем, ссадили их с рейса.
Валя позвонила Араму. Тот бросил знаменитую фразу про то, что он что-нибудь придумает, и на пару дней взял тайм-аут. И придумал.
Вместо Америки Валя полетела в Мексику. Где позвонила кому надо, и её с детьми отвезли куда надо. А точнее, отвезли на границу. Которую она и перешла. Вместе с небольшой толпой таких же нелегальных беженцев.
На американской территории их арестовали бравые штатовские пограничники. И одну ночь с детьми Валя провела в тюрьме. А наутро приехал Арам и забрал их к себе в дом. На плацдарм, который он готовил четыре года.
Валя, прервал я её, ведь это же в голове не укладывается. Граница, тюрьма, мексиканцы. Это же опасно.
Да ничего страшного, ответила Валентина, я же белая. Ко мне с большим уважением все относились. И в тюрьме, и на границе. Нас когда арестовали, не со всеми посадили, а отдельную машину вызвали. Додж. Большой такой. С кондиционером. И детям лимонад дали.
Ну, а сейчас-то что? спросил я.
Арам с адвокатом подали документы. Провели экспертизу ДНК, которая показала, что девочки его родные дочери. И что мы вынуждены были уехать из Чехии, потому что нас там притесняли. Оформили пособие. Ждём, когда мне дадут Грин кард. В общем, всё хорошо.
Ну что же, пробормотал я, удачи вам на новом месте.
Спасибо, Вадим, ответила она. Будете в Калифорнии, обязательно заезжайте в гости.
Обязательно заеду, пообещал я и отключился.
Василий
Но-но, но-но-нон, но. Но-но, но-но-нон, но, напевала она эту привязавшуюся песенку.
Её компания уже набрала в палатке всё, что хотела, заплатила за какой-то ликёр и шоколад и медленно двигалась нетвёрдыми шагами вдоль по аллее. А она пританцовывала и продолжала напевать, глядя на меня. Я сидел за столиком, пил кофе и ждал брата.
Танюха, прокричали из компании, ты идёшь?
Нет, ответила она, на мгновенье прервав свою песенку. И потом опять заладила: Но-но, но-но нон, но
И вдруг, без перехода, мне:
А я вас знаю. Я вас давно знаю. Вы мне нравитесь. Очень. Вы на меня просто внимания не обращаете, я в соседнем доме живу. Но вы мне нравитесь. Я вас люблю, наверное.
Я осторожно поставил чашку с остатками кофе на столик.
Девушка. Вы, это, вы просто выпили немного. Вы компанию свою догоняйте.
Да, я пьяная, согласилась она, но трезвая я бы вам не призналась. А вот сейчас признаюсь. Вы мне нравитесь. Я вас хочу. Очень. Хотите меня? Я вас хочу, очень.
Если честно, я обалдел. Не каждый день к тебе подходят молодые девушки и предлагают себя, попутно признаваясь в любви. Но не вовремя. Ах как она была не вовремя. У меня тут новые отношения, ухаживания, любовь-морковь. И проводы старой любви, которая не хотела отпускать, цеплялась и рвала сердце на части. Как пишут сейчас в Фейсбуке всё сложно. Тогда не было Фейсбука. Но было всё так сложно, что просто караул. А тут эта, со своим но-но.
Но-но, но-но-нон, но, продолжала она, а я о вас всё знаю, я за вами давно наблюдаю, и вы мне нравитесь, и затем совсем нелогичный вопрос:
А тебя как зовут?
Хех Василий, улыбнулся я, назвавшись именем брата, которого, кстати, и ждал за этим самым столиком уже минут десять. Но этот оболтус, как обычно, опаздывал. Он недавно дембельнулся из ВДВ и к гражданской жизни был мало приспособлен. Всем начинал рассказывать про армию, про голубые береты и прочее, прочее, прочее Разница между нами была два года, мы были очень похожи, только я постарше и поспокойнее.
Но-но, но-но-нон, но. Я тебя хочу. Пойдём куда-нибудь, не унималась девчонка.
А пойдём. Только быстро, вдруг сказал я. Решение пришло мгновенно.
Я быстро не хочу, пьяно улыбнулась Таня, я хочу медленно.
Медленно так медленно, согласился я, встал, взял её под локоть и повёл в сторону своего офиса.
Мы куда? прильнув ко мне, спросила она.
Ну, не домой же, отозвался я, в контору ко мне. Она тут, в соседнем здании, в полуподвале. Там как раз никого нету, пятница, вечер. Только надо тихо себя вести и свет не включать. А то сторож милицию вызовет.
Я буду как мышка, захихикала девушка, и опять завела, пританцовывая, но-но, но-но-нон, но.
Через две минуты мы были около двери моего офиса. Я отключил сигнализацию и открыл дверь. Завёл танцующее чудо в юбке и на ощупь провёл её к кожаному дивану. Она тут же обняла меня и постаралась поцеловать.
Погоди, попросил я, я буквально на пять минут. Надо кой-чего уладить. Ты пока раздевайся и жди меня. Ок?
Ок. Приходи только быстрее, попросила она.
Я выскользнул из кабинета, прикрыл дверь и вернулся к столику. Вася уже ждал меня.
Опаздываешь, нагло заявил он. Но я не отреагировал, а, сев напротив, внимательно начал его разглядывать.
Чего? спросил он.
Василий, у тебя сколько времени не было секса? вкрадчиво спросил я.
Грешно смеяться над больным человеком, парировал брат. Затем задумался и честно ответил:
Два года и скока там месяцев. В армии у меня был секс тока с плитой для миномёта. Зато безотказный и по взаимному согласию.
Стоп, стоп, стоп, остановил я его. Иначе он опять заведёт свою шарманку про ВДВ и тяжёлые армейские будни. А хочешь сейчас?
Чего сейчас? не понял брат.
Чего, чего трахнуться хочешь? С молодой, красивой, правда, немного пьяной девушкой.
Василий озадаченно посмотрел на меня.
Ты серьёзно?
Уху, ответил я и быстренько ввёл его в курс дела. Только не включай свет и не разговаривай, отвечай односложно: да или нет, напутствовал я его. Вася, ошалевший от такого предложения, только кивал головой и, как положено, односложно отвечал аха, да.