В это время Тео фон Штрелах находился в польском городе Люблин, ожидая докладов от своих информаторов в частях вермахта после начала компании на территории Советского Союза. Первые сообщения начали поступать уже к началу сентября, после того, как «солдаты культуры», прикомандированные к 3-й танковой дивизии, начали докладывать о сборе средств, конфискованных у уничтожаемого еврейского населения. Подразделение, вошедшее в город Бобруйск, работало наиболее интенсивно. Среди всех их докладов особое внимание фон Штрелах привлекло малозаметное донесение о содержимом тайной камеры Большой Синагоги города Бобруйска. Среди обычных предметов религиозного культа опытный взгляд офицера заметило строчку: «Малый свиток Торы, предположительно 16 век. Высота шестьдесят, диаметр двадцать два сантиметра. Оформление золото и серебро. Состояние относительно хорошее». В тот же день Тео лично выехал в Бобруйск.
Вечером 3 октября раввин синагоги Исаак Пинзур по личному указанию штурмбаннфюрера СС Тео фон Штрелах был срочно препровождён под охраной из гетто прямо в городское управление. Учтивый немецкий офицер предложил пожилому человеку стул, налил чай с сахаром, угостил бутербродом с настоящим сыром, и, когда Пинзур допил горячий чай, спросил, откуда в городской синагоге может оказаться такая древняя реликвия, которая лежала на столе в кабинете, прикрытой скатертью.
Я человек в этом несведущий, товарищ Пинзур. Посвятите меня, что означает этот свиток и как он оказался в ваших руках?, немец сносно говорил по-русски, хотя и путал слова.
В двух словах не расскажешь, господин офицер, но мне приятно, что вас это интересует. Тора означает «учение или закон» священное для каждого еврея писание. Её можно рассматривать, как первую часть Библии, так называемое «Пятикнижие Моисеево», Исаак был в своём элементе всегда, когда дело касалось иудаизма, свиток со священными текстами хранится в синагоге, как предмет нашего религиозного культа. По сути это совокупность иудейских традиционных религиозных законов.
Часть Торы публично читается не реже одного раза в три дня на собраниях членов нашей общины, когда собирается пол-города, и является одной из основ еврейской жизни вообще. Без свитков Торы невозможно себе представить иудейскую религиозную жизнь где-либо. Даже в гетто, раввин Пинзур готов был просвещать любого, кто интересовался вопросами веры. Даже офицера СС.
Эта бесценная Тора, что попала вам в руки, дарована нашей Большой Синагоге в 1922 году лично Лейбом Цирельсоном одним из главных галахических авторитетов в истории нашей страны. До этого миниатюрные Свитки Торы хранились в Киеве, в Главной Синагоге города.
Очень интересно их происхождение, Иссак Пинзур перевёл дыхание, посмотрел взглядом голодного человека на бутерброд с сыром, вздохнул, но к нему не притронулся, дело в том, что в середине шестнадцатого века тогдашний русский царь Иван Грозный запретил всякое пребывание евреев в стране и следил за тщательным соблюдением запрета. Он считал, что евреи, начавшие тогда приезжать с торговыми караванами из Прибалтики, обманывают людей и торгуют нечестно. Поэтому во времена его правления иудаизм был на Руси запрещён, и евреев, отказавшихся перейти в христианство, казнили через утопление. Те, кто де-юре согласился принять другую веру, а фактически сохранить еврейство, вынуждены были скрывать свою религию, продолжая тем ни менее исповедовать иудаизм. Им пришлось все атрибуты религиозной жизни создавать в миниатюре, чтобы не было так заметно и никто не мог догадаться. Так была сделана и «наша» Тора.
Знаете, она пережила столько погромов, столько попыток её украсть или сжечь, она уцелела при всех царях и правителях, желающих уничтожить иудаизм. Тора не пропала в годы революции и религиозных чисток, так что, я думаю, она сохранится и после немецкой оккупации. Господин офицер, я вижу, вы человек образованный, и уверен, вы понимаете, какая уникальная и бесценная реликвия не только еврейского народа, но и всей человеческой цивилизации, попала в ваши руки. Это исторический уникат. Прошу вас, отнеситесь к Торе с уважением, и умоляю, сохраните её. Я знаю абсолютно точно, она вернётся назад, пусть и пройдут многие годы, но я верю, Свитки Торы не исчезают, они вечны. Они вернутся в наш город, пусть и не скоро, я знаю наверняка.
Спасибо за чай, господин офицер, прикажите меня отвезти назад в гетто к моей семье. Я устал, а мне ещё надо будет сегодня читать вечернюю молитву.
Через час штурмбаннфюрер фон Штрелах распорядился лично, чтобы раввин Пинзур был в списках людей бобруйского гетто, подлежащих уничтожению в первую очередь и в ближайшее время.
Бесценные свитки он упаковал в специальный ящик, собрал вещи и в тот же вечер выехал назад. Вернувшись в Берлин, Тео положил интересную находку в отдельную ячейку своего банка, лично уничтожив все данные и все сообщения о содержимом тайной камеры Большой бобруйской Синагоги.
Фон Штрелах уже давно занимался отбором особенных предметов из проходящих через его банк ценностей для своего личного собрания. В основном он руководствовался исторической ценностью, стоимостью на рынке и наличием обязательного спроса в будущем. Например, ценные и старинные ювелирные изделия, единственные в своём роде. Особенный интерес у него вызывали древние книжные издания и рукописи, в том числе религиозного содержания сказывалась образованность и страсть к чтению, привитые с детства.
В нескончаемом потоке изымаемых у евреев ценностей у фон Штрелах были отличные возможности для удовлетворения собственных пристрастий. В их сохранении, пусть и в личных целях, Тео также видел свою миссию и предназначение.
21 декабря 1944, Бад-Сааров
Перед самым Рождеством 1944 года в небольшой загородной резиденции райхсляйтера Бормана в Бад-Саарове на Шармутцель-озере собрались трое мужчин: сам хозяин Мартин Борман, министр внутренних дел рейха Гиммлер и сотрудник министерства финансов Тео фон Штрелах. Герман Геринг приглашён не был. Бывший министр финансов и президент Райхсбанка Шахт в это время находился в концлагере Флоссенбург, как изменник родины.
Господа, мы уже беседуем второй час, так что давайте не будем заниматься ложным патриотизмом и признаем, что война, к сожалению, продлится недолго. Успехи русских, открытый второй фронт и наши стратегические ошибки для надежды на успешное окончание войны, как ни печально, повода практически не осталось. Мы должны подумать, как нам дальше поступать в сложившейся ситуации, Борман был умён и хитёр, но никогда не был дипломатичен. К тому же его техники негласно провели прослушку гостей на предмет записывающих устройств и поэтому он не боялся напрямую говорить, что думает, как закончить войну с наименьшими для нас лично потерями, и что делать с финансовыми и прочими накоплениями райха и партии. Именно поэтому, герр фон Штрелах, мы вас пригласили.
Мне кажется, нам надо прежде всего попытаться договориться с американцами. Лучше с ними, чем с русскими. И тогда можно полностью изменить ход войны, Гиммлер уже тайно готовил такие переговоры и пытался через военных, дислоцированных на территории Италии, связаться с американской разведкой, русские не должны войти в Германию. Пока они находятся в Польше, ещё есть время. Немного, но есть, мы должны поторопиться. Любой ценой мы должны остановить их продвижение на запад. Войну ещё можно повернуть вспять, надо только договориться с американцами. К тому же, скоро наши учёные закончат работу над новым оружием, и тогда нам никто не будет страшен.