Решив, что после поездки обязательно покажется врачу, Сергей первым делом включил чайник. Пока тот грелся, сделал несколько физических упражнений и умылся. Когда чайник выпустил из носика струйку пара, выдернул его из розетки и взглянул на единственный в номере плакат. Лист бумаги размером с крышку патефона был приколочен к заляпанным временем обоям. Изображенный на нем матрос с непроницаемым взглядом на вытянутой руке держал электрический чайник за конец короткого шнура, а указательным пальцем другой руки толи грозил, толи демонстрировал, какой он у него кривой. Чайник рядом с ним выглядел, мягко говоря, нелепо и был больше похож на пойманную мышь, чем на предмет быта. Чуть ниже на всю ширину плаката разместилась лаконичная по своему содержанию надпись: «Выключи!»
Усмехнувшись, он в очередной раз отметил художественную ценность наглядной советской агитации. Подмигнув бумажному матросу, Ямпольский решил позавтракать и достал из портфеля сверток с провизией. Два вареных яйца и большой ломоть хлеба с салом быстро исчезли со стола. Насытившись, Сергей подошел к единственному в номере окну и выглянул на улицу. Там было темно и тихо. Свет же от одинокого уличного фонаря был настолько тусклым, что казалось, тот освещал только столб, на котором висел. От увиденного за окном настроения не прибавилось, и Ямпольский вернулся к столу. До отъезда в аэропорт оставалось еще больше часа и чтобы хоть как-то скоротать это время, он стал рассматривать незатейливые узоры на потолке.
Вспомнился сон. К чему бы это могло присниться? Ему казалось, он прекрасно помнил, где спрятал золото. «От стены двадцать, подумал Сергей Сергеевич. _ Нет, не двадцать, десять. Точно десять. Нет, десять от стены, а двадцать». Ямпольский поднялся, ругая себя последними словами. «Надо было записать, подумал он, вытаскивая из портфеля свой блокнот». Он отыскал чистый лист и схематично изобразил место, где спрятал золото. Единственное, с чем не мог определиться, это с расстоянием до стены. Других ориентиров там не было. Он старался подробно вспомнить все, что делал в тот момент. И только сейчас сообразил, что двадцать он отмерил сначала, но потом передумал и отмерил десять, считая, что в двадцати сложнее будет найти. Успокоившись, он между крестиком и стеной написал цифру «10». Никаких других цифр и тем более слов он на листке делать не стал. «Так-то все одно надежнее будет. А то не дай Бог, опять в голове заклинит в самый неподходящий момент, решил он, и спрятал блокнот в потайном кармане».
В этот момент в дверь номера тихонько постучали. Решив, что прибыл вчерашний сопровождающий, Сергей Сергеевич подошел к ней, повернул ключ и потянул за ручку.
Доброе утро, Сергей Сергеевич! услышал он, едва приоткрыв дверь.
Голос ему показался знакомым, но вчерашнему немногословному Ивану Ивановичу не принадлежал. Ямпольский распахнул дверь и с удивлением уставился на раннего гостя. Тот приветливо улыбался и с объяснениями не торопился. Внутри у Ямпольского снова предательски кольнуло, и он невольно прижал руку к груди.
Ой, Сергей Сергеевич! Не хотел вас так напугать, здравствуйте! улыбка сошла с лица гостя.
Я-Янис? П-правильно? заикаясь, произнес удивленный Ямпольский.
Так точно! Майор Пульпе прибыл в ваше полное распоряжение! Разрешите войти?
В мое? Зачем? удивился Сергей. Да, да, вы проходите, конечно.
Янис вошел в номер и осмотрелся.
А вас и не узнать. Помолодели, произнес он.
Ты об этом? Ямпольский дотронулся до головы. Подстригся. Надоели эти патлы.
Спасибо вам за все, произнес Пульпе.
Он снял фуражку и в знак благодарности чуть наклонил вперед голову.
Ой, да что вы! Если вы за тот случай, то честно скажу, я и сам не ожидал от себя такой прыти. Наверное, с испугу, Ямпольский смущенно улыбнулся. Я Мне скоро уезжать, пан офицер. Беспорядок дорожный. Я сейчас уберу, суетливо заметил он и кинулся к кровати.
Сергей попытался ее застелить, но одеяло не слушалось. Один конец все время загибался и не хотел расправляться. И тут до Ямпольского дошло. Он остановился, отпустил одеяло и повернулся к гостю.
Так это вы?
Я, Сергей Сергеевич, недоуменно ответил Янис, продолжая стоять у двери.
Нет, я хотел сказать, это вас имел в виду, тут поляк осекся, не зная, стоит ли говорить о генерале. Он о вас говорил?
Озолс что ли? догадавшись о причине замешательства старого знакомого, спросил Пульпе.
Да, осторожно ответил Сергей Сергеевич.
Мы с вами вместе полетим завтра в Архангельск. Вернее сегодня. Я в курсе всего. Не волнуйтесь и не переживайте. Говорите, что от меня требуется.
Ямпольский присел на край оставшейся не заправленной кровати, снова дотронулся до беспокойного сердца и вытер проступившую испарину.
Генерал разве вам ничего обо мне не говорил? спросил Янис. Вернее, лично обо мне не говорил?
Постепенно Ямпольский пришел в себя. Он поднялся и первым делом застелил кровать.
Говорил, что кто-то будет со мной, а кто, не сказал. Может, специально хотел сюрприз устроить. А может, из соображений каких иных.
Да, на сюрпризы генерал мастер. Он же мне, Янис запнулся, забыв нужное слово. Я же на его дочке женат. Сын у нас. А у него внук.
Рад за вас. И как зовут будущего чекиста?
Павлом назвали. И почему чекист? Может он летчиком захочет стать или моряком.
Преемственность поколений, усмехнулся Ямпольский. А почему Павел? В семье латышей и вдруг Павел?
Отца моего так звали.
Если звали, значит, нет в живых? осторожной поинтересовался Сергей.
Да, много времени уже прошло. А что касается меня, так я к вами упомянутым органам не имею отношения. Просто тестю помогаю. Как бы в командировке я.
Если помогаешь, то уже имеешь. Все с малого начинается. С малого, в голосе его послышались нотки сожаления.
Ну, не знаю. Мне моя служба нравится.
Ямпольский не ответил, о чем-то думая про себя.
Генерал рассказал, что вы клад хотите вывезти. Вот стране хорошая подмога будет. Как же вам так повезло?
Бывает, сухо ответил Сергей.
Он говорил, что в интересах секретности операции не нужно, чтобы вас там видели. Можете не беспокоиться. Я умею хранить тайны.
Ямпольский чуть заметно кивнул, посмотрел на часы и произнес:
Мне Нам пора.
И тут же с улицы донеся сигнал автомобиля.
Вы слышали, что я сказал? проявил настойчивость Янис.
Спасибо. Ну, конечно, я слышал, ответил Ямпольский.
Они быстро оделись и вышли из номера. Когда они подошли к машине, из нее вышел Иван Иванович и, увидев Яниса, глухо произнес:
Сахаров.
Пульпе, в свою очередь представился Янис.
Я в курсе. Грузитесь и поедем.
Когда машина подъехала к аэродрому, было еще темно. Иван Иванович провел их в небольшое одноэтажное здание и кивнул на стоящие у стены лавки.
Еще час до вылета. Здесь пока будьте, Сахаров обернулся и указал на небольшую дверь. Уборная там, ткнул он рукой в другую дверь и вышел на улицу.
Какое-то время будущие пассажиры сидели молча, рассматривая ничем не примечательное в архитектурном плане помещение. Ямпольский, вероятно, быстрее изучил внутреннее убранство зала ожидания и, негромко кашлянув, повернулся к Янису.
Какой-то аэродром тут Словно заброшенный. И зал ожидания больше на станционную сторожку или сарай похож, произнес он, возобновляя прерванный в гостинице разговор.
Здание еще дореволюционной постройки. Тогда тут еще и самолетами не пахло. Я в Молотове уже неделю живу. Город изучил неплохо. Стены и крыша над головой вот и весь зал ожидания. По большому счету, чего еще надо? охотно поддержал разговор Пульпе.
Тут Сергей снова задумался и ничего не ответил. Но вскоре, словно решив что-то для себя, спросил:
У Озолса же одна дочь?
Ну, да.