О, ну тогда не жалко, хмыкнул Табаки.
Глаза у него были красные, от того, что он их тер. Эби осела на коврик и обняла колени руками:
Каким ты был, когда был маленьким?
Парень фыркнул:
К чему такие вопросы?
Да так Ты хоть представлял, что вся твоя жизнь обернется именно так, чтобы привести тебя сюда?
Нет Эби услышала, как он вздохнул и провел рукой по воде, собирая пену. Но по мне, это лучшее место, в котором мне удалось задержаться, за последние несколько лет.
И где же ты был до этого?
В ужасной вонючей норе. Как кролик. Но теперь я перестал быть кроликом Пришлось.
Как звали этого кролика? Табаки редко, когда выходил на такие откровенные разговоры. Он привык замыкаться, выставляя напоказ лишь радужную оболочку, за которой пряталось нечто большее.
Его звали он набрал воздух в легкие, но словно захлебывался им, не вправе произнести своего настоящее имя, которое ему было дано при рождении, будто его заколдовала страшная ведьма. Его звали Он совсем забыл то время, когда говорить было так просто. С тех пор, он носил много имен, но все они
были другими. Закончила Эби. Ты не обязан мне говорить, ничего страшного.
Не думаю, что готов пойти на такое, по крайней мере, не сейчас.
Пару минут они молчали, слушая как лопаются пузырьки пены и шумит по трубам вода. Если замереть и сосредоточиться, то можно многое услышать. Даже увидеть. Царапины на руках, одежду в стирке, пропитанную чужой кровью, уставшие глаза.
Табаки Прошептала девушка. Какого это
Убивать?
Эби притихла, словно в их наспех созданном храме прозвучало что-то совершенно непристойное и запретное.
Как резкий выдох, пришло в ответ. Ты просто выдыхаешь и нажимаешь на курок пистолета смерти, а в груди у тебя ничего не остается.
Эби стала водить пальцем по холодному кафелю, вспоминая, как лежала на крыше и целилась в Мисс Неукротимую, но так и не сумела нажать на курок: