Лишь именины скрашивали унылые будни, а позже наступал День влюбленных, добавляя хоть немного красок в неприветливый февраль. На Святого Валентина в агентстве обычно устраивали корпоратив с «балом». От настоящего маскарада на нем присутствовали лишь длинные платья у девушек и маски у мужчин.
За месяцы и годы работы сотрудники знали друг друга не только в лицо, но и по другим частям тела, потому эффект таинственности терялся, но Тане все равно нравился такой формат. Даже невзрачный айтишник Коля в черной маске и плаще из проката аниматорских костюмов в полумраке конференц-зала, завешанного надувными сердечками, казался таинственным незнакомцем.
По дороге в магазин Таня зашла в пункт выдачи и, наконец, забрала свой заказ перьевую ручку Pierre Carden. Она впервые позволила себе такую дорогую вещь на день рождения.
Канцелярские товары всегда были Таниной слабостью, а в последнее время она начала вести «журнал событий» личный дневник, строго разделенный на столбцы с разными темами. Роскошный блокнот требовал роскошных решений: шикарной ручки, минималистичного серого текстовыделителя и аккуратных стикеров.
Татьяне не терпелось попасть домой и сделать первую запись в блокноте. Ручка пришла в красивой упаковке, и, надорвав ее прямо в пункте выдачи, Таня осторожно погладила бархатистую коробочку.
Странно, но на самой ручке логотипа бренда не было. И вообще, она больше походила на старинное перо, чем на продукт современной канцелярии. Таня подумала, что к ней по ошибке попала новинка из какой-нибудь винтажной коллекции, еще не представленной на сайте. Ничего против ретро-варианта пера она не имела и решила оставить заказ.
Она поспешила на остановку, стуча каблучками по обледеневшему асфальту. Накануне случилась оттепель, и ледяная каша застыла ямами.
Автобус уже стоял на конечной. Спеша через переход, Таня поскользнулась, упала и вылетела прямо под колеса черного джипа. Свет фар ослепил ее, и, провалившись во тьму, Татьяна почему-то с горечью подумала, что так и не успела опробовать подарок.
Сначала вернулись ощущения. Странные. Какой-то посторонний предмет липкий и сладкий распирал горло, мешая дышать. Таня кашлянула, и «нечто», вылетев из горла, скользнуло в ложбинку груди. Там тоже давило, и Татьяна с досадой подумала, что опять по привычке надела практичный, но тугой бюстгальтер с поролоновыми вставками. Давно пора его выбросить, но жаба душит, да и зимой лучше держать грудь в тепле.
Таня нащупала скользкое и обслюнявленное и поднесла его к лицу, приоткрыв глаза. Вяленая вишня. Она подавилась вяленой вишней. Должно быть, Кира купила сухофрукты к чаю, она такое любит. Стоп! Кира! Посиделки! Автобус! Джип!!!
В голову хлынули воспоминания, а в глаза свет. Взгляд уперся в потолок, расписанный пухлыми ангелочками. «Больница, подумала Таня. Меня сбила машина».
Но для больничной палаты потолок выглядел как-то слишком роскошным. Мозг сразу нашел объяснение: владелец джипа, сбившего Таню, богат, и ее положили в вип-палату. Странно только, что она почему-то лежит на полу, а вокруг звучат приглушенные встревоженные голоса.
Татьяна внимательно прислушалась к ощущениям тела. Горло саднит, спине неудобно, почему-то до боли стянут живот, но в остальном все более-менее привычно. Наверное, сломаны ребра под грудью все как-то неподвижно и раздуто? Отек?
Таня поднесла к глазам руку с вишней в пальцах. Точно, отек. Предплечье пухлое, чуть ли не в два раза толще обычного. На запястье почему-то надет широкий браслет, туго перетянувший руку. Почему его не сняли врачи? И вообще, откуда эта вещь, похожая на золотую?
Звуки вдруг прорвались в прорезавшийся слух. Кто-то визгливо, на одной ноте, повторял:
Тьяна, доченька! Мессэ, сделайте что-нибудь! Бедняжка умирает! Она вот-вот задохнется! Тонз, Марсак! Поднимите госпожу!
Таню резко подняли с пола и на что-то усадили. Потолочные ангелочки сменились шторными, вышитыми на занавесках, щедро прикрывающих арочное окно. Богач, сбивший Татьяну, был явным любителем стиля «рококо». Должно быть, он отвез ее домой, а не в больницу.
Татьяна забеспокоилась: последствия аварии налицо, а люди, суетящиеся в огромной гостиной? на врачей не похожи. А вдруг она на пороге отека Квинке?
Все в порядке, амесса Лю Дэбрэ, вашей дочери ничто не угрожает! произнес дребезжащий мужской голос. Из пальцев Тани извлекли слюнявую вишенку: Вот, баронесса, предмет беспокойств! Хе-хе.
Слава богам! воскликнул тот же визгливый женский голос.
Таня наконец-то сумела немного сфокусировать взгляд на мужчине, нагло забравшем у нее сухофрукт. Тот был странно одет, в подобие длинного халата с золотой вышивкой и парик с буклями, как у судьи.
Трудно дышать, сипло пожаловалась ему Татьяна. Вот тут живот и грудь. Нужно какое-то лекарство, я сейчас лопну.
Жрать надо меньше, тихо и свирепо проскрипел кто-то за спиной Тани. Перепугала всех, жирная гусыня.
Таня пыталась повертеть головой, чтобы рассмотреть говорящую, но не смогла шея занемела, несколько подбородков протестующе заскрипели.
Все хорошо, успокаивающим тоном, но с некоторой укоризной сказал ей тип в парике. В следующий раз постарайтесь поглощать пищу не так быстро, амесси. Особенно десерты.
Бедняжка, засюсюкала женщина, которую врач назвал госпожой Лю или Дю? Я что-то предчувствовала, когда подали торт! У меня было тревожное предчувствие! И вот! Сбылось!
Это была высокая статная женщина лет сорока. Она с сочувствием глядела на Таню от окна, нервно обмахиваясь кружевным веером. Стоило ли упоминать, что на ней было надето платье с огромными оборками и узким корсажем? «Тоже рококо, обреченно подумала Таня полный привет. Меня по ошибке отправили в дурдом?»
Пышная, несмотря на возраст, приподнятая лифом грудь дамы вызывающе колыхалась под острым, злым подбородком. Белый парик с украшением из ярких птичек возвышался на две головы вверх. Видимо, весь персонал хозяина джипа был то ли с прибабахом, то ли с театральным уклоном. Тане остро захотелось в нормальную больницу.
Золушка! вдруг рявкнула дама, обернувшись к камину в дальнем углу комнаты. Где ты, лентяйка?! Немедленно ступай сюда!
«Н-да, подумала Таня, день рождения несомненно удался!»
Глава 2
Куча тряпья у камина зашевелилась, и из нее вынырнула хрупкая светловолосая девушка с грязной щеткой в руках.
Подойди сюда, процедила ей дама. Расшнуруй платье Тьяны.
Девушка дернула плечом, но подошла. С узкого личика серьезно смотрели большие серо-голубые глаза, аккуратный маленький носик был гневно вздернут.
Мачеха? вежливо спросила девушка, как будто не слышала оклика дамы в высоком парике.
Золушка, сквозь зубы бросила та. Я просила и прошу называть меня матушкой. Что подумает о нас доктор Гриз? Что мы не семья?
Доктор Гриз, судя по сконфуженному лицу, уже давно все подумал и иллюзий не питал. Актриса (или пациент психушки), неохотно, но все же откликавшаяся на прозвище из сказки, подошла к Татьяне со спины и что-то дернула. Платье, больше напоминавшее автомобильный чехол, поддалось и ослабило хватку.
Таня закашлялась и уныло подумала, что представление затянулось. Но больше всего ее беспокоил момент с платьем. Если ее объем последствие аварии, почему этот ужасный поросячий розовый наряд с рюшками сидит на ней, как родной?
Спасибо, пробормотала Таня.
Девица скользнула по ней взглядом, не добрым, не злым равнодушным, и поправила белокурый завиток на лбу, выбившийся из-под серой косынки. Именно такой Таня и представляла настоящую Золушку красивой даже в измазанной каминной гарью одежде.