Мир болезни, о которой вроде бы все знают, открывался перед Соней постепенно. Организовав какой-никакой быт в палате, где они с Федей пока лежали одни, она попыталась сосредоточиться на данной эндокринологом книге не очень новой, потрёпанной, обильно подклеенной скотчем. Наверное, этот экземпляр был вдвое толще, чем новенький. Эти страницы, наполненные информацией и надеждой, читали раз за разом совершенно непохожие друг на друга матери, которых объединял лишь внезапно свалившийся на их детей недуг. И книга действительно приносила утешение.
С самого визита к эндокринологу в поликлинике Соню не отпускало чувство вины: чуть больше года назад Федю обследовали вот в этой же больнице по поводу лишнего веса и, как ей казалось, преждевременного наступления пубертата. Длинный список анализов, УЗИ, генетическое исследование и вердикт врача: «Всё в норме, приходите через год». А Соня не смогла найти на это времени. Сначала был переезд в новую квартиру, старт нового учебного года и для Феди, и для неё самой, потом начал раз за разом болеть Жорка, которого к тому же из-за задержки психо-речевого развития приходилось водить по врачам Соня тонула в работе и в домашних делах, в изнеможении падая на подушку уже после полуночи и вставая около шести утра, муж постоянно был в командировках, так что она не могла перевести дух даже в выходные. И на этом фоне плановый визит к эндокринологу на другой конец города среди недели, когда и так некогда вздохнуть, казался чем-то лишним. Она ведь обращалась к этому врачу год назад по поводу Фединого лишнего веса, а теперь всё же вроде нормально он худеет. Когда оказалось, что это совсем, абсолютно не плюс, Соня готова была биться головой об стену. Весь этот день был каким-то нереальным, хотелось проснуться: так ведь не может быть! У её Феди неизлечимое заболевание. Да как такое возможно вообще?! А виновата в этом она, Соня. Надо было следить за питанием сына, надо было соблюдать данную год назад эндокринологом диету (а её хватило всего на месяц-полтора), надо было посетить врача в положенный срок Всё надо было. А она ничего не сделала.