В Центре Жизни над ней хорошо потрудились, а дополнение в виде яркой помады играет девице только на руку. На её фоне, да ещё и с метлой в руках, я кажусь себе замарашкой.
Смотрю, вы её всё-таки нашли как-то разочарованно бросает она, наморщив свой аккуратный носик.
Обсудим это после. Нужно уходить.
И снова командует Фолк, совсем забыв, что главный здесь совсем не он. Лично меня раздражает его манера раздавать приказы, но Буббу, по-моему, это совершенно не трогает. Пожалуй, для него самым важным было отстоять свой план, с чем он уже справился.
Не спеша мы двигаемся сквозь толпу к Арке, стараясь вести себя как можно незаметнее. Стоит нам войти в кабинку, по счастью пустую, и преодолеть пик высоты, как Фолк вдруг начинает чертыхаться.
Что? Что такое?! Бублик непонимающе вертит головой.
Вон они, родимые Смотрите.
Фолк украдкой кивает вниз, туда, где мы стояли пять минут назад. У будки смотрителя застыли несколько человек. Парочка в серой форме, но с жёлтыми лампасами. Полиции Внешности.
Рядом с ними стоит ещё один мужчина, в котором я сразу уже узнаю своего утреннего знакомого Мафа.
Ладони покрываются потом, и ручка метлы становится скользкой.
Ну что, Бубба, есть план? шипит Фолк.
Но Бублик, похоже, его не слышит: только смотрит на представителей власти, разинув рот.
И что будем делать?! Тина приплясывает на месте. Кажется, у неё это нервное.
Вариантов не так уж много! отвечает Фолк. Точнее, мне приходит на ум только один.
Он перехватывает поудобнее лопату и со всей дури бьёт по кнопке аварийной остановки.
В заточении. Время
Кручу в руках моё сокровище полупустую фляжку с водой. На ощупь она шершавая и холодная. Впрочем, холод здесь полноправный хозяин. Даже мои кости промёрзли насквозь.
Отвинчиваю крышку и смачиваю иссушенные губы. Воду приходится экономить, но с каждой новой фляжки я позволяю себе смочить край рубашки и протереть лицо Жалкое подобие душа. И каждый раз в нос ударяет знакомый аромат. Рубашка до сих пор пахнет им.
Игра воображения.
Ведь не может вещь хранить чей-то запах так долго, особенно после всего, что со мной произошло?
Голова кружится от недостатка еды и воды. Слабость такая, что порой кажется, если усну не проснусь. Иногда я даже малодушно помышляю о смерти лучше умереть, чем гнить здесь до скончания времён. Тем более, время здесь совершенно другое.
Суровое и беспощадное.
Я как будто угодила в безвременье и застряла тут навеки. Порой мне чудится, что секунды застыли или едва ползут престарелой улиткой.
Мир всё-таки исчез.
Остались только его очертания где-то в глубине памяти, на верхнем этаже и за массивной железной дверью с несколькими засовами.
Будто сон.
Далёкий и нереальный.
Где-то там бродят люди, которых я когда-то знала.
Мелькают места, где бывала.
И витают чувства, которые испытывала когда-то.
Даже он притаился в самом тёмном углу, делая вид, что не помнит меня. Не знает. Или не хочет знать. Впрочем, как и я его. Гоню от себя бесполезные мысли какой от них теперь прок?
Пытаюсь сосчитать, сколько меня уже тут держат. Пробую вести счёт минутам, часам, дням, но слишком часто проваливаюсь в беспокойный сон, а, проснувшись, снова теряюсь во времени, словно корабль, сиротливо дрейфующий в море.
В какой-то момент вся прежняя жизнь начинает казаться иллюзией, а я себе одиноким призраком. Всё, о чём мечтаю хоть одним глазком увидеть клочок неба, и без разницы, каким оно будет: лазурно-молочным или дождливо-тоскливым.
А ещё до безумия хочется глотнуть свежего воздуха и ощутить кожей нежные поцелуи ветра.
5 глава. Прогулка с ветерком или игра в прятки
Заскрипев, кабинка сильно наклоняется, бросая нас вперёд, прямо на прозрачную стену. Затем, снова качнувшись, она возвращается на место. От подобных качелей в животе у меня образовалась такая же пустота, как и снаружи.
Слава эйдосу, мы остановились. Наступила тишина. Такая звенящая, что аж уши заложило.
Ты идиот! вскинулась Тина. И что теперь?
Лицо девушки превратилось в гримасу и стало походить на сморщенного мопса.
Помолчи! Фолк со всей силы тянет двери в разные стороны, стараясь их раздвинуть. Бубба, помоги!
Бублик бросается к нему, а мои внутренности сводит так, что я не могу пошевелиться. Через минуту створки разъезжаются, образуя по середине щель.
Высоты боишься? спрашивает меня Фолк.
Не знаю от его вопроса в области живота теперь всё похолодело и свернулось тугим узлом.
Сейчас узнаешь
Шевелись! Тина толкает меня вперёд. Первой пойдёшь!
Её доброта не знает границ.
Главное, не смотри вниз инструктирует Фолк. В остальном все просто Лазила когда-нибудь по деревьям? ошалело киваю. Ну вот, здесь ещё проще «веток» тьма и ни одна под тобой не обломится.
Я выглядываю наружу, но порыв ветра заставляет отшатнуться назад.
Я не смогу мотаю головой. Точно свалюсь
Да что ты резину тянешь? шипит Тина. Жить надоело?
Она отталкивает меня и бесстрашно встаёт на край кабинки. Оценив все возможности, тянется к металлической балке, на которой крепится один из двигателей. Если Арку сейчас запустят
Но Тина ловко спускается вниз, как по лестнице, словно всю жизнь только этим и занималась. Даже Бублик присвистывает от её бесстрашия. Ну или от её глупости.
Теперь твоя очередь! произносит Фолк. Иначе добро пожаловать в Кульпу.
Я бросаю быстрый взгляд на застывшую в отдалении унылую скалу, на верхушке которой призывно развевается флаг. Что ж. Свобода стоит того, чтобы рискнуть.
Вместо молитвы эйдосу, считаю до трёх и высовываюсь из кабинки. Ветер словно сорвался с цепи и снова атакует, громко завывая, но на сей раз я не отступаю. Тянусь к той же балке, которой совсем недавно воспользовалась Тина.
Честно говоря, наблюдать за ней было куда легче Металл на ощупь оказывается холодным, и пальцы сразу же перестают меня слушаться.
Эйдос всемогущий причитаю, забыв, что всегда была далека от веры. Помоги
Нащупываю ногами нижнюю балку и выдыхаю, а потом случайно опускаю взгляд вниз и меня прошибает холодный пот. Далеко внизу голубой гладью блестит вода канала.
Одно неловкое движение и шмякнешься со всего размаху. Высота такая, что голова идёт кругом падать придётся несколько долгих секунд
Беспомощно смотрю на Фолка с Буббой, застывших у дверей кабинки. Попытаться вернуться назад тоже форменное самоубийство.
Давай! Фолк машет мне, призывая двигаться. Ну же
И я двигаюсь. Как кукла на верёвочках сначала одна рука, затем вторая. Потом в ход идут ноги. Хорошо, что одежда дефектных не стесняет движений специально разрабатывалась для продуктивной физической работы.
И снова рука.
Опять нога.
Если не думать, что это смертельно опасно, то напоминает гимнастическую стенку в Питомнике на уроках физкультуры.
Когда я спускаюсь больше, чем наполовину, на соседней полосе одна из кабинок проплывает мимо в сторону Олимпа. Любопытные зрители прилипли к стеклу, отчего их носы смахивают на свиные рыльца.
Задираю голову вверх, чтобы поторопить парней, но они и без моих подсказок уже спускаются, да так быстро, что совсем скоро начнут наступать мне на пятки. Точнее на пальцы рук.
Наконец-то ноги касаются земли. Казалось бы всё, можно расслабиться, по крайней мере превратиться в лепёшку мне уже не грозит, но меня начинает трясти даже сильнее, чем там, на высоте.
Ну как? Прогулка вышла с ветерком? Тина злорадно ухмыляется, но тут невдалеке раздаётся вой сирен, и улыбка с её лица сразу сползает.
Бубба как раз успевает спуститься, а вот Фолку везёт меньше ему остаётся преодолеть с десяток метров, когда движение Арки восстанавливается, да ещё и в обратную сторону кабинки снова ползут вверх.