Антон Сергеевич снова, будто невзначай, открыл папку.
Зоя Ивановна до чего скрупулёзная и дотошная дама, я и сам у неё в своё время учился. Собирает в ученические досье все факты, даже, казалось бы, самые незначительные. Очень, это, знаете ли, помогает нам, тем, кто собеседование проводит. Вот ведь, я смотрю, тест у вас по обществоведению за восьмой класс сто баллов, грамота похвальная за работу с младшими классами, а это за что? Антон Сергеевич извлёк из папки листок. Благодарность от школьного музея. О! А тут у нас что такое?
Сашка следил, как заворожённый, за ловкими пальцами Кравца.
Ну-ка, ну-ка. Ого, докладная записка, посмотрим, посмотрим. Котовой З. И. от Полякова Александра.
Сашка узнал записку. Он сам писал её Змее, только вот не предполагал, что она приложит к досье и это тоже.
Интересный документ, по лицу Антона Сергеевича расползлась нехорошая улыбка. Вот, я смотрю, вы тут Зою Ивановну информируете, что на одной из вечеринок учащиеся употребляли наркотики. Ваше рвение похвально, Шура. Наркотики это очень серьёзно. Это такое зло, что, если с ним не бороться, оно везде пролезет.
Антон Сергеевич укоризненно покачал головой.
Вы молодец, Шура, что заявляете об этом честно и открыто, не стесняясь называть фамилии виновных: Васнецов Степан, Эмма Вальберг, Роман Шустов, Ника Савельева
В голове у Сашки шумело. Этот шум, нахлынувший словно ниоткуда, глушил слова собеседника. Сашка смотрел, как беззвучно шевелятся губы Антона Сергеевича, и ещё до конца не понимал, но чувствовал, что ловушка вот-вот захлопнется.
думаю, в инженерном секторе тоже оценят этот факт по достоинству. Не знаю, правда, как на это отреагирует Павел Григорьевич Савельев, узнав, что его дочь употребляет наркотики. Но вам, я думаю, он обязательно скажет спасибо. Даже не сомневаюсь.
Антон Сергеевич с интересом посмотрел на Сашку. Сашка понимал, что от него ждут какой-то реакции, понимал, но не находил слова.
Антон Сергеевич
Да, Шура?
А если если я соглашусь ну на
Сашка умоляюще посмотрел на Антона Сергеевича, надеясь, что он придёт ему на помощь. Но тот молчал и улыбался.
Если я соглашусь докладывать про Савельевых, выдохнул Сашка.
Улыбка на губах Антона Сергеевича погасла. Его лицо неожиданно стало жёстким, по-лисьи острым.
Отлично, Шура. Просто отлично. По рукам тогда. Работать будете в моей команде. А это, Антон Сергеевич повертел в руках злополучную записку. А это будет храниться у меня.
Сашка почувствовал, как на шее медленно затягивается удавка.
И вот ещё, Шура, видя, что Сашка уже собрался идти, Кравец остановил его жестом. Вы на выходные наверняка собирались вниз, к родителям. Так?
Сашка кивнул.
Повремените пока, Шура. Повремените.
Это совет? сглотнул Сашка.
Антон Сергеевич весело расхохотался.
Что вы, Шура, бог с вами, и неожиданно жёстко добавил. Это приказ.
Глава 8. Кир
Куда собрался?
Отец схватил Кира за руку.
Я к Вовке!
Подождёт твой Вовка, никуда не денется.
Утро субботнего дня не задалось с самого начала. Отец выглядел суровее, чем обычно, смотрел на Кира насуплено из-под сведённых к переносице бровей. Кирилл принялся быстро перебирать в памяти события в чём он мог провиниться? Неужели Колобок опять чего-то настучал?
Сядь, приказал отец. Сейчас мы с матерью соберёмся, в столовую все вместе пойдём.
Ну ты чего? Я тебе маленький что ли за ручку с вами в столовку ходить? возмутился Кир и, повернувшись, обратился к матери. Мам, скажи хоть ты ему.
Мать, которая обычно поддерживала его в таких ситуациях, на этот раз приняла сторону отца:
Послушай папу, Кирилл.
Ну вы по лицу Кира поползла кривая ухмылка. Он хотел ещё немного поспорить, отвоёвывая себе право на самостоятельность, но, наткнувшись на молчаливый взгляд отца, осёкся. Понял: сегодня спорить бессмысленно.
В столовой народу в этот час было много. Кир пытался, насколько мог, держаться особняком от родителей, но тут, делай-не делай вид, что ты не с ними, всё одно бесполезно. К тому же мать постоянно дёргала:
Кирюша, ты кашу или запеканку будешь? Кирюша, хлебушек тебе взять?
Кириллу оставалось только молиться, чтобы не наткнуться на кого-нибудь из своих приятелей или того хуже на недругов.
Взяв завтрак, они уселись в центре зала. Отец словно нарочно выбрал место, чтобы быть у всех на виду.
Кир быстро застучал ложкой, чтобы поскорее уже проглотить размазанную по тарелке кашу и слинять. Отец, угадав его намерения, коротко усмехнулся:
Не торопись. Всё равно нас ещё ждать будешь, и как будто нарочно медленно разломил кусок хлеба, отложил часть в сторону, взял ложку и принялся неторопливо есть.
Ты чего издеваешься? Если собрался пропесочить меня, то давай песочь.
А есть за что? отец прищурил глаза.
Да ты найдёшь, буркнул Кир себе под нос.
Ваня, скажи уже ему, мать повернулась к отцу. Чего ребёнка мучаешь?
Ребёнка? Этот ребёнок уже нас перерос, а ты с ним всё тетешкаешься. До скольки лет колыхать-то его будешь?
Родители заспорили. Кир вздохнул и отвернулся. Мать всегда была на его стороне, и, хотя её забота подчас здорово доставала, но, если б она не вступалась за него перед отцом, жизнь Кирилла стала бы совсем невыносимой. И, всё же, Кир не любил, когда они ругались.
Ну вот что, ребёнок, отец насмешливо посмотрел на него. Утром по громкой связи всех оповестили, что никто не должен покидать уровень. Матюгальник орал здорово, но у тебя же сон как у младенца.
Кир пропустил мимо ушей язвительную колкость отца.
Чего это?
Не сказали. Наверно, из-за гриппа. Может, на карантине подержат недельку-другую.
А работать как? удивился Кир.
Никак. Будешь отдыхать.
Круто!
Господи, ну что ж ты за дурак-то какой растёшь, устало покачал головой отец. И в кого только?
***
Кирилл не знал, как отнестись в этим внезапно образовавшимся каникулам. С одной стороны, было здорово побездельничать недели две, не слышать и не видеть толстого Колобка, грядки эти осточертевшие, а, с другой стороны, это же с этажа никуда не выбраться сиди, как пень, у родителей под носом. Даже до Веселова, который жил двумя этажами ниже, и то не добежишь. Хорошо ещё хоть Вовка Андрейченко с ним на одном уровне.
Но пока его к Вовке не отпускали. Отец не объяснял, почему, просто не отпускал и всё, и Кирилл маялся от безделья, слоняясь из угла в угол. Сам отец куда-то ушёл, но ему строго-настрого велел оставаться дома с матерью.
Мам, несколько раз принимался уговаривать мать Кир. Ну, мам, я только до Вовки добегу, туда и обратно.
Нет. Отец сказал, будь дома, значит, будь дома.
Она заметно нервничала. Несколько раз выходила в общий коридор, Кир слышал, как она говорила о чём-то с соседкой.
Отец вернулся часа через два.
Ну чего, Вань? Что мужики говорят?
Да никто ничего толком не знает, махнул рукой отец. Одни говорят одно, другие другое.
А Егор Саныч?
Запропастился куда-то. Мы с Караваевым весь этаж прочесали нет нигде. Как сквозь землю провалился.
У Егор Саныча, их участкового врача, наверняка, были ответы насчёт карантина. Должны были быть. Вот только где он?
Ладно, Вань, мать погладила отца по руке. Потом ещё сбегаете поищите его. Должен появиться, и тогда
Что «и тогда» мать договорить не успела: опять включилась система оповещения, и спокойный, чуть металлический женский голос произнёс:
Внимание! Уважаемые жители шестьдесят пятого уровня, прослушайте важное сообщение!
Кир замер. Системой оповещения на этажах власти пользовались регулярно это было удобно, действенно, и к такому способу сообщения новостей и распоряжений все давно привыкли. Но сегодня, видимо, сказалась общая тревожность, туманная неизвестность, которой был окутан весь этаж, и люди высыпали из своих отсеков, хотя в этом и не было никакой необходимости голос из матюгальника, как называл систему отец, одинаково хорошо был слышен и в коридорах, и в квартирах.