Башня. Новый Ковчег
Ольга Скляренко
© Ольга Скляренко, 2023
ISBN 978-5-0059-6919-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От автора
Книга не пропагандирует употребление наркотиков, психотропных веществ или каких бы то ни было других запрещенных веществ. Автор категорически осуждает производство, распространение, употребление, рекламу и пропаганду запрещенных веществ. Наркотики это плохо!
Пролог
Бог видел, что мир растлился, ибо и сам образ жизни людей и животных стал порочным. И сказал Он Ною: «Я решил покончить со всеми, кто живёт на земле, ибо она переполнена их жестокостью и насилием; Я уничтожу и их, и землю вместе с ними. Господь сказал Ною: «Войди в ковчег и ты, и вся семья твоя. Я вижу, что из всего поколения этого ты один человек праведный. И возьми с собой чистых животных всякого рода по семь пар, самцов и самок, а от нечистых животных по паре, самца и самку, и от птиц по семь пар, самцов и самок, чтобы род их сохранить на земле. Ибо ещё семь дней, и Я пошлю на землю дождь, который будет идти сорок дней и сорок ночей, и сотру с лица земли всякое живое существо, которое Я создал»
Учитель закончил читать, оторвал голову от книги и обвёл медленным взглядом присутствующих. Их было трое: два мальчика и девочка. Один из мальчишек, светловолосый, с открытым, веснушчатым лицом, явно, любимец из тех, кому многое позволяют, и которые знают это, весело рассмеялся.
Хотите сказать, Иосиф Давыдович, что наш потоп не первый за всю историю человечества?
Вполне возможно, учитель мягко улыбнулся, и эта улыбка не просто тронула его губы, она заискрилась в глазах, таких же мягких и тёплых, расползлась сеточкой добрых морщин по усталому лицу.
Я в это не верю, мальчик откинул со лба светлые волосы.
А во что же ты веришь, Паша?
В смысле, Иосиф Давыдович, я не верю во все эти кары небесные и всё такое. Вот возьмите наш потоп, тот, который случился почти сто лет назад. Надо быть полным тупицей, чтобы не понимать его причины: экология, войны, астероид, вызвавший приливы и мощный тектонический сдвиг. То есть это даже не одна катастрофа, а серия катастроф, техногенных, природных, социально-экономических
Сейчас Паша нам опять лекцию читать будет, насмешливо перебила его девочка.
Не буду. Я хочу сказать, что это не какой-то там Господь Бог, это мы сами, сами всё сделали.
Но ты же не будешь отрицать тот факт, что нынешнее человечество поступило ровно так же, как и ветхозаветный Ной. Построило свой Ковчег, снова улыбнулся учитель.
Да. Но мы-то пошли куда дальше, чем этот ваш ветхий Ной, засмеялся мальчик. У нас целая Башня, напичканная всем, чем можно. У нас электричество, производство, мы обеспечиваем себя всем сами. Башня огромная, сделана по последнему слову техники. Да мы можем тут хоть ещё тысячу лет прожить.
А если что-то пойдёт не так?
Да что может пойти не так? мальчик оглянулся на своих друзей, ища поддержки.
Ну а если? не сдавался учитель.
Ну если мальчик задумался. Тогда я считаю, надо сделать всё возможное, чтобы Башня функционировала, как можно дольше. Башня это наш дом, а дом надо беречь. Человечество уже не уберегло землю, и её затопило. Люди должны учиться на своих ошибках.
То есть, Паша, Башня первична?
Конечно.
А ты как считаешь, Аня? учитель повернулся к девочке.
Я думаю, главное это всегда человек. Беречь надо людей, а не какое-то там производство, сказала она.
А если человек башкой не думает? Наворотит дел, и Башне нашей каюк, ну? И всем тогда конец, светловолосый прищурился.
Девочка сердито закусила губу. Видно было, что это не первый подобный их спор, и по всему выходило, что ей пока так и не удавалось переспорить приятеля.
А ты что думаешь, Борис? учитель обратился к красивому мальчику с тёмными волнистыми волосами. Он стоял чуть поодаль, молчал и улыбался, как бы немного снисходительно, свысока.
Я? Ничего, он пожал плечами. Я ничего не думаю. Это всё рассуждения, высокие материи. Пашка с Аней такое любят. А большинство людей большинство людей об этом даже не задумываются.
Да? И что же они тогда делают, эти люди?
Люди? Люди живут. Просто живут
Часть 1
Глава 1. Ника
И везде, куда доставал взгляд, было море. Даже не море океан. Мировой океан. Толща воды, тяжёлой, тёмно-серой, многокилометровой, уходившей к горизонту, за горизонт, туда, где так же, как и здесь, не было и не могло быть ничего кроме воды.
Ника стояла почти на самом краю бетонной платформы.
Внизу ворочался неповоротливый, по-стариковски вздыхающий океан; сверху лохмотья лиловых туч, которые, казалось, намертво приклеились к воде; справа, слева, впереди и сзади всюду вечные сумерки, и в этих вечных сумерках тёмный силуэт Башни, её, Никиного, дома.
Даже теперь, на приличном расстоянии казалось, что до Башни можно дотронуться рукой такой огромной она была. Но этот серый, в четыреста с лишним этажей исполин, уходящий в облака, не мог затмить те новые ощущения, которые переполняли Нику. Было здесь, среди этих бескрайних стальных волн что-то такое, что заставляло забыть о безопасных стенах Башни, что звало с собой и за собой.
Во-первых, ветер. Он бил в лицо, трепал волосы, хватал за руки, пел, стонал, шептал, нёс с собой миллион запахов и звуков.
Во-вторых, птицы. Крикливые желтоклювые чайки; неприметные, почти сливающиеся с тягучими плывущими сумерками буревестники; кайры-аристократки в чёрных фраках и белых манишках и ещё бог знает какие пернатые, чудом уцелевшие после катастрофы, раз и навсегда перекроившей землю.
И в-третьих, само море.
Странно, они, люди нового поколения, их родители, и даже родители родителей, рождались, жили и умирали среди окружающей их воды, и при этом большинство из них даже не знало по-настоящему, что такое море. Когда на уроках литературы их старенький учитель читал: «Мне моря сладкий шум милее, когда же волны по брегам ревут, кипят и пеной плещут, и гром гремит по небесам», в душе Ники ничего не отзывалось. Море всегда было рядом как часть обыденного и докучливого пейзажа. По крайней мере, для тех, кто жил и работал на надводном уровне башни. Достаточно бросить взгляд в окно общего коридора, и вот же оно, море, спокойное и равнодушное. Или неспокойное, но всё равно равнодушное и безжалостное к их мелким человеческим страстям, страхам, страданиям, чаяниям и заботам.
Года два назад куратор их потока, Зоя Ивановна, организовала экскурсию в доки и на плавучий пирс в ознакомительно-учебных целях. Их тогда согнали в кучу в какой-то загончик, рядом с воротами, и толстый дядька, бригадир рыбачьей артели, долго и бессвязно, перескакивая с пятого на десятое, рассказывал о тяжёлых буднях рыбаков. Пахло рыбой, а от спецовки бригадира острым и крепким потом. Вот и всё море.
И лишь сейчас, стоя наверху полуразрушенного здания, Ника вдруг отчётливо поняла, что море нельзя воспринимать отдельно: как пейзаж за окном, или как картинку в книге, или как суету рыбаков на пирсе. Нет, море всегда должно быть вместе с чем-то. Вместе с ветром, с воздухом, с шумом, с дыханием волн, криками чаек, солёными брызгами на губах.
Ей вдруг так захотелось поделиться этим вновь открывшимся знанием с ребятами. Те копошились где-то внизу, пролёта на два ниже. Сквозь шум ветра, который господствовал здесь на открытой верхней площадке, доносился смех и девчоночьи визги. Ника уже приготовилась крикнуть, но передумала. Нет, вряд ли у неё хватит слов, чтобы рассказать то, что она чувствует. Вместо этого она закрыла глаза и подставила лицо колючему ветру.
Эй!
От неожиданности Ника вздрогнула и обернулась. В проёме лестницы показалась вихрастая голова Марка.
Дурак, тихо выдохнула Ника, отступая от края.
Ну извини.