Не ищут ли нас бандиты? предположила Маша с тревогой.
Я мотнул головой, и капли пота разлетелись в разные стороны.
Мы им не нужны. За то время, пока мы доковыляем до города, они уже покинут планету.
Но возвращаться сюда за следующей партией леса будет рискованно!
Бандиты не думают о будущем, им лишь бы сейчас обогатиться.
Значит, второй раз они уже не вернутся. Что ж, хоть какая-то от нас польза, вздохнула Маша, задрав голову.
Над нами с надсадным гулом пролетела неряшливая громоздкая конструкция, похожая на косматую навозную муху.
Вот это экспонат! фыркнула Маруся. Что это, Федор Семеныч?
А фиг его знает, отродясь не видал ничего подобного. Начадил-то, ф-фу! А заправляется, похоже, биотопливом. Видала, куда полетел?
А то ж! Аккуратно к высадке наших недавних дружбанов.
Это может означать, моя Маруся, что местные не такие уж ротозеи. Ладно, пошли. Полетят обратно надо подать знак, чтобы нас подобрали. Ну, все в порядке.
Меня зовут Мария, а не Маруся, сварливо буркнула Маша.
Да, к своему имени она относится очень ревниво.
Мы продирались сквозь заросли еще минут двадцать: я впереди, Маша за мной следом. Остановились мы не потому, что устали ломать ноги в заросших обломанных сучьях и ямах, и не потому, что я совсем запыхался, а Маша иссекла кожу ветками и жесткой травой. Мы ощутили вибрацию, как от звука низкой частоты, и слабое сотрясение почвы. Поэтому мы остановились и прислушались. Высоко над головой шумела листва, птицы пели во все горло. Вибрация нам не померещилась.
Воюют, однако, произнес я, пытаясь отдышаться.
Слышу, я ж не слепая, отозвалась девчонка. Как ты думаешь, кто кого побьет?
В интересах планеты это не так уж и важно. Даже если победят бандиты, им придется убираться отсюда несолоно хлебавши.
Маша весело расхохоталась.
Наконец мы, измученные борьбой с местной флорой, взмыленные и обцарапанные до крови, выбрались на просеку. В груди у меня горело огнем.
Мы сделали десятиминутный привал, потом я снова пошел впереди, а Маша за мной. После зарослей идти по колее было даже приятно, но потом стало тяжело. Солнце припекало, ветер в лесу не дул, мучительно хотелось пить. В глазах стояла темнота. Маша не жаловалась, терпела.
Мы прошагали два с половиной часа, а потом нас стал догонять шум мотора, но уже другого и не с неба. На всякий случай мы свернули с просеки и затаились в кустах.
Я радовался передышке. Честно говоря, ходить по такой жаре и духоте было совсем невмоготу.
Шум нарастал, пока не стал таким же надсадным, как у дреналета, который давеча пролетел над нашими головами. По просеке валил сельскохозяйственный трактор. На нем восседали два человека.
Эти люди были не из банды. Мы переглянулись.
Бой? предложила Маша. Я отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и мы вышли наперерез трактору.
Р-руки! рявкнул один из трактористов и вскинул огнестрельное ружье, похожее на музейный экспонат. Второй сделал то же самое. Ух ты! Мы послушно задрали руки. Рубашки у парней были запачканы кровью. Нет, не запачканы! Рубашки были залиты кровью так, что их цвет уже не угадывался. Потом я разглядел, что парни похожи друг на друга, как братья.
Кто такие? грубо спросили они.
Что им сказать? Что мы упали с неба на их грешную землю?
Мы заблудились, соврал я.
На вас судовая одежда и наручники, так что зубы нам не заговаривай, прорычал один из трактористов.
Мы с пиратского судна, сознался я, потихоньку опуская руки. Мы были у них в плену, сбежали при высадке.
Парни переглянулись.
Руки выше, скомандовал один.
Может, пристрелить? предложил второй.
Погоди, мож не врут. Руки за голову!
Парни повязали нас по всем правилам: мордами (то есть толстой мордой и конопатым лицом) на капот и так далее. Теперь мы ехали на тракторе, только со связанными за спиной руками. Было жарко, палило солнце, снизу нещадно припекала чадящая раскаленная машина, отвратно разило горячим биотопливом, и пить хотелось все сильнее. Парни молчали. Были они неопрятные, обросшие щетиной и вонючие. Запах крови перекрывал амбре немытых тел. Очень может быть, что эти люди летели на дреналете, дали бой бандитам, а теперь возвращаются обратно. Откуда только трактор, не понять.
Дайте хоть водички попить, попросил я.