Он еще раз толкнул меня, но уже более грубо. Я упал на спину, ударившись головой. В этот момент мне показалось, что электрический ток прошел сквозь мой позвоночник, и я увидел крошечные золотистые огоньки, летящие передо мной.
Рамеш! закричала мама. Она подбежала ко мне и подняла мою голову с пола. Как только она убедилась, что я не порезался и не сломал себе ничего, она взяла меня за плечи и помогла присесть. После этого мама посмотрела на отца суженными от злости глазами.
Ты не мужчина, ты животное! закричала она.
Издеваться надо мной тебе мало, теперь ты поднимаешь руку на своего родного сына, свою кровинку! И ты не боишься, что Бог накажет тебя?
О каком боге ты говоришь? засмеялся он.
Она покачала головой, не в силах поверить в происходящее.
О том, который создал тебя.
Он приблизился к нам. Запах алкоголя душил меня. Я закрыл глаза, в страхе ожидая, что он ударит меня.
Но вместо этого он плюнул в лицо моей матери.
Слушай, женщина. Не пугай меня своим богом. Я не боюсь твоего бога.
Она смотрела ему прямо в глаза, рукавом вытирая слюну с лица.
Я знаю, почему ты не боишься Бога. Твой бог это ром. Он сжигает тебя изнутри, проходя по твоим венам. В конечном итоге, он сожжет тебя дотла, и ты окажешься в аду.
Я открыл глаза и посмотрел на него. Глаза отца были красными и впалыми, а его черные волосы выглядели нечесаными и неопрятными. Он слегка покачивался и был обеспокоен, или, по крайней мере, казался таким.
Господи, помилуй нас грешников, взмолилась мать, глядя на небеса сквозь окно.
К моему облегчению, отец просто молча посмотрел на нас, взял деньги со стола и ушел.
О, как же у меня болит спина, простонал я. Мама обняла меня, и мы вместе начали горько плакать.
Она нежно потерла мою спину и сказала:
Рамеш, не сердись на своего отца. Он пьян, и не понимает, что делает. Он просто никак не может найти свой путь к Богу.
Она поцеловала меня в лоб и глубоко вздохнула:
Надеюсь, он найдет путь к Богу, пока еще не будет слишком поздно, прошептала она.
Мои глаза расширились, и я нахмурился. Мне было не понятно, почему она пыталась оправдать поведение отца.
Мама, не защищай его, он сам виноват, сказал я, глядя ей прямо в глаза.
Она уныло посмотрела на меня:
Пампушка, иногда люди ошибаются, а потом страдают от последствий. И эти последствия отражаются также и на нас.
Мам, но я не хочу, чтобы отец снова тебя обижал. Пожалуйста, давай уедем от него куда-нибудь далеко-далеко, упрашивал я.
Рамеш, тебе легко говорить, но не все так просто. Куда, например, мы можем уехать, малыш? спросила она.
Теперь я видел, как с ее губ капает кровь, поэтому я выбрался из ее объятий, чтобы встать и достать салфетку со стола. Медленно, стараясь не усугублять боль в спине, я снова опустился на колени рядом с ней. Потом я вытер кровь с ее губ и обернул салфетку вокруг ее порезанного пальца. Она слегка улыбнулась и забрала салфетку из моих рук, взяла мое лицо в свои ладони и подняла мою голову. Мама взглянула мне в глаза обеспокоенным взглядом.
Сынок, пожалуйста, пообещай мне всего лишь три вещи, умоляюще попросила она. Во-первых, что ты никогда не будешь пить, во-вторых, что ты никогда не поднимешь руку на женщину. И, в-третьих, самое главное пообещай, что будешь следовать Божьей воле и идти по праведному пути.
Я смотрел на нее, чувствуя себя несчастным от мысли, что она думала, будто я когда-нибудь последую его примеру.
Мам, я никогда не стану таким, как отец, сказал я, чувствуя ее боль. Мне никак не хотелось быть похожим на него.
Она обняла меня, и несколько минут мы просто сидели молча на полу. Потом мы встали, и она отправила меня спать. С наступлением ночи мама все еще подметала с пола осколки.
На следующий день, во Вторник Карнавала, моего пьяного отца сбила машина прямо на моих глазах.
Неподалеку от дома он выпивал со своими друзьями у обочины дороги и наблюдал за проходящим мимо маскарадным шествием. Я видел в окно его голую спину. На нем были потрепанные шорты, а на лице маска. Ряженые мужчины и женщины маршировали по центру дороги. Кто-то пил пиво, а кто-то танцевал или прыгал. На женщинах были красочные костюмы, похожие на купальники из перьев, головные уборы их также были украшены перьями. Некоторые мужчины шли с голым торсом в тесных цветных шортах и кроссовках. Постоянно играла громкая музыка. Каждый раз, когда женщина проходила мимо отца, он плелся следом за ней и трепал по попке.
Среди всех участников маскарада я заметил одного странного человека. Он был одет в костюм, который делал его похожим на какого-то волосатого темно-коричневого зверя. Вместо обуви у него на ногах были копыта. На руках у него были перчатки, которые напоминали длинные когти. Вдруг он обернулся и посмотрел прямо в мое окно. Я быстро спрятался за занавеской, мое сердце бешено забилось от испуга. Набравшись храбрости, я снова выглянул, чтобы еще раз посмотреть на него.
Его маска была похожа на какое-то отвратительное существо. У него были красные глаза и длинные острые зубы. На голове красовались рога. В руке он держал цепь, присоединенную к шее ползущего рядом, словно животное, ряженого человека. Звероподобного участника окружал дым.
В довершении всего я утратил остатки храбрости. Нервно сглотнув, я почувствовал, как по коже ползают мурашки, и задернул занавеску. Спрятаться казалось мне самой хорошей идеей, поэтому я побежал в спальню и оставался там, пока музыка не затихла. Много позже, когда музыка перестала играть, я медленно подошел к окну и выглянул на улицу.
Там было пусто. Я вздохнул с облегчением и вышел поиграть во двор. Но мое счастье длилось недолго пока отец не вернулся домой. Шатаясь, он подошел ко мне, от него разило спиртным.
Эй, пацан, что ты там делаешь? спросил он.
Играю, ответил я.
Он хмыкнул в ответ и вошел в дом. Через несколько минут он вернулся с деньгами в руках.
Оставайся тут. Я иду за пивом, сказал он и оставил меня одного во дворе, направившись в соседний паб.
Переходя дорогу, он обернулся и скорчил обезьянью рожицу, чтобы рассмешить меня. Отец оттопырил уши и высунул язык, что заставило меня рассмеяться.
Внезапно я заметил темную тень позади него. Послышался шепот, и я изо всех сил напрягся, чтобы расслышать слова. Человекоподобная тень отошла от отца и уставилась на меня злыми красными глазами. Я попытался закричать и убежать, но вместо этого стоял как парализованный, а мои ноги, казалось, стали цементными от страха. Отец не замечал ничего необычного и продолжал вести себя как дурак. Злобные глаза сияли, тень поморщилась.
«Рамеш, мы забираем твоего отца», прошептал голос.
Я открыл рот, чтобы ответить, крикнуть, предупредить отца. Но не мог ни пошевелиться, ни издать какой-то звук.
Стоя безмолвно, внутри себя я кричал:
«Нет! Оставьте его в покое!»
Откуда ни возьмись появился черный автомобиль, который мчался прямо на моего отца. Он ударил его с такой силой, что тело взлетело в воздух. Пролетев несколько футов5, тело отца упало на асфальт с тошнотворным хрустом. К моему ужасу следующая машина проехала прямо по голове, разбив его лицо. Я слышал, как трещали его кости. Мой несчастный отец умер мгновенно, а сбившие его машины умчались без остановки. Глядя на раздавленную голову отца и его растекшуюся кровь, я, наконец, почувствовал, как ожили мои конечности. Я рванул к нему быстро, как мог.
Отец!
Я подбежал к нему, и меня чуть не вырвало от вида крови и раздавленного лица. Глаза отца лопнули, кровь сочилась из глазниц, ушей, носа и рта.
«О, Господи, его скальп просто разорван!»
Я опустился на колени, стараясь не смотреть ему в лицо, и встряхнул его руками.
Папа, пожалуйста, вставай. Хватит притворяться! Вставай! умолял я его в слезах.