Вот, держи! сказал он Марти и бросил ему под ноги смятый комок.
Марти уже не скрывал беспокойства. Он дернулся к противнику, сделав несколько шагов вперед.
Ха-ха! тот тут же отбежал назад.
Марти тоже перешел на бег, но скейт, бесхозно валяющийся на земле, не позволил догнать своего хозяина. С грохотом и скрежетом он перевернулся колесами вверх.
Эй, не трожь, урод! прокричал Ллойд-Джонс, кидая еще один клочок.
«Отличная идея!» Марти удалось удержаться на ногах, и он, молниеносно схватив скейт в руки, бросился бежать к рядом стоя́щему зданию. Довольно низкому, чтобы закинуть на него скейт, и достаточно высокому, чтобы потом его было трудно оттуда достать.
Отдай мне тетрадь, Марти, прокричал он противнику, который все еще стоял на прежнем месте.
Только попробуй, и я тебя убью! наконец крикнул Ллойд-Джонс и тоже подбежал к зданию.
Просто верни мне тетрадь, и я верну тебе твой скейт! спокойно, насколько это было возможно, ответил Марти. Он медленно двигался назад, в противоположную от Ллойд-Джонса сторону, чтобы не дать тому выхватить его добычу.
Верни мне тетрадь, Марти! Сейчас же! Верни мне тетрадь! продолжал уговаривать он.
Другой Марти молчал, не отрывая глаз от скейта. Его верхняя губа приподнялась к носу, сморщенному настолько, что, казалось, он учуял запах гнилой рыбы. Затем Ллойд-Джонс снова посмотрел на Марти. Серые радужки горели от злости:
Ладно, сказал он с сопротивлением в голосе и подошел чуть ближе, так что между ними оставалось еще шагов пять.
Листки, которые вырвал, тоже собери! приказал Марти. Все его тело было напряжено в полной готовности в любой момент забросить на крышу скейт.
И без шуток, иначе он слегка согнулся в коленях, всем видом показывая, что он уж точно не шутит.
Ллойд-Джонс послушно подобрал смятую бумагу, постоянно оглядываясь на Марти. Он положил листки внутрь тетради, которая теперь с трудом закрывалась, и вернулся на прежнее место.
«Что дальше, что дальше?» от волнения Марти тяжело дышал.
Без шуток, Марти. Ты даешь мне тетрадь, я тебе скейт. И мы расходимся, сказал он.
Хорошо, согласился другой с притворной легкостью в голосе. Но я тебя еще достану, ты знаешь.
Да, да, конечно, нетерпеливо ответил Марти. Теперь кидай тетрадь! А потом я тебе скейт.
Через секунду тетрадь плюхнулась перед ним на землю. Часть вырванных ранее листков высунулись из нее словно кишки из туши убитого зверя.
Давай сюда скейт, урод! крикнул ему противник. Судя по сжатым рукам, он уже начал терять терпение.
«Будь что будет», решил Марти и, поставив скейт на асфальт, со всей силы оттолкнул его в сторону. Звук движущихся колесиков начал отдалялся от них обоих, и Ллойд-Джонс бросился следом за ним. В это время Марти, подобрав тетрадь так быстро, как только мог, побежал в противоположную сторону. Но пара клочков бумаги все еще остались лежать на земле. Позже, поднявшийся ветер разъединил их друг от друга и разнес по округе.
Марти остановился только тогда, когда каждый глоток вдыхаемого им воздуха начал обжигать разгоряченные легкие. Отдышавшись, мальчик осмотрел тетрадь, все еще зажатую в правой руке.
Ну ты козел, Марти! оценив ущерб как незначительный, он убрал ее к себе на прежнее место.
Марти опаздывал уже на минут десять. Еще столько же ему было нужно, чтобы дойти до книжного. Он попытался вновь побежать, однако это удавался с больши́м трудом. Наконец, сдавшись, Марти перешел на ускоренный шаг, найдя компромисс в том, что так он придет на собрание не запыхавшись.
Бетонные плиты, по которым они с Ллойд-Джонсом катались, пока дрались, были сухими и сравнительно чистыми, поэтому по дороге в книжный Марти лишь несколько раз хорошенько отряхнулся. Достаточно, чтобы придать одежде вполне опрятный для подростка вид. Он также причесал рукой волосы, что было значительно труднее. Вьющиеся пряди то и дело застревали между пальцами. Проходя мимо витрин, Марти пару раз остановился, чтобы проверить свое отражение. И улыбнуться ему.
Примерно год назад, рассказывая одной своей однокласснице пропущенную ею тему по физике, Марти заметил, как пристально она смотрит ему прямо в глаза. Он спросил:
Эм Что?
Кейси, так ее звали, была одной из тех открытых девчонок, которые не боятся говорить людям то, о чем они действительно думают. Поэтому, продолжая разглядывать его радужки, она с восхищением ответила:
У тебя такие голубые глаза!
В тот вечер Марти задержался в ванной дольше обычного. Казалось, мальчика, который смотрел на него из зеркала, он видит впервые. Словно в текст, описывающий его внешность, вдруг добавили новых прилагательных, и он наконец-то узнал, что обладает глазами голубыми и прозрачными, как горное озеро; аккуратным, чуть вздернутым вверх носом; и тонкими, немного застенчивыми губами. Жизнь заиграла новыми красками, но в целом не сильно изменилась. Однако улыбка на лице у Марти теперь появлялась значительно чаще.
Когда до книжного оставалось минуты две неспешной ходьбы, ушибы на теле вдруг проснулись и дали о себе знать. Марти остановился, чтобы растереть их немного. Он потянулся руками вверх и почувствовал, как верхний край тетради уперся ему в спину.
За мыслями о предстоящем собрании и заботами о внешнем виде Марти забыл о чувствах, которые испытал, когда чуть было не потерял тетрадь. Теперь они снова всплыли на душе, но уже не страхом, а злостью. В голове, как когда-то давно, вновь зазвучало:
Какого черта ты лезешь ко мне?
Марти продолжил идти дальше, думая о себе, о своей личности, о том, как возводил ее по кирпичику всю свою недолгую жизнь. Как много сил он потратил на строение этого здания, на его фундамент в этой скупой болотистой почве, что досталась ему при рождении. И сейчас он был в ярости, что есть люди, такие как Ллойд-Джонс, которые считают, что имеют право заявиться и начать крушить стены в построенном им доме.
Все эти годы он шел на свет путеводной звезды, которая теперь, засияв квазаром, обличила его предназначение. Он был тем, кто создает, а не рушит. Он был воином света, а не тьмы. И сегодня он обнажит свое оружие. Сегодня он поделится с миром своими рассказами.
Глава 7
Первой ее мыслью было то, что она просто-напросто ошиблась. С того самого раза, как Марти прочитал ей свой первый рассказ, прошло несколько месяцев, и Дженни могла забыть его содержание.
Но это было не так, как когда приходится оборачиваться на случайного прохожего, так как показалось, что это твой хороший знакомый, а потом выясняется, что у них просто шапки похожи. В этот раз случайный прохожий имел не только такую же одежду, но и глаза, нос, губы и тело.
Была еще одна деталь, которая как родинка на коже, не давала обознаться.
А почему Фейнман? спросила Дженни на следующий день после дебюта Марти.
Ну, Марти пожал плечами, потому что Ричард Фейнман.
Кто? прищурилась сестра.
Ричард Фейнман. Физик, гений, нобелевский лауреат.
Ага, закивала Дженни, но уголки ее рта поехали вниз.
Но это еще не все! поспешил Марти, увидев хорошо знакомую реакцию. Он был удивительным человеком. Знаешь, часто эти ученые только о науке и думают. А Ричард Фейнман жил на всю катушку. Еще он на барабанах играл! И рисовал!
Здорово! уже бодрее добавила Дженни.
Я тоже так хочу, Марти уставился на свои колени. Все делать с весельем.
Он посмотрел на Дженни и улыбнулся ей с грустью. А она промолчала.
У него тоже была младшая сестра, продолжал Марти. И она тоже стала ученым.
Правда?
Да. Я читал, он рассказывал, что их отец в детстве помогал им, ну знаешь, познавать мир. Отвечал на всякие вопросы о природе и все такое. Как наш папа.
Дженни поморщила нос.
Ну раньше. Еще давно, добавил Марти.
Фейнман. Ричард Фейнман, шептала Дженни, отворяя дверь.