Своего отца Тони не знал. В детстве мама пыталась показывать ему фотографии, но для Тони этот молодой мужчина особо ничем не выделялся. Не более, чем те рекламные лица, которые можно увидеть в рамках для фото, когда покупаешь новую в магазине. Единственное, что он, уже достаточно выросший, для себя подметил, было их с отцом внешнее сходство: оба высокие, с крупными чертами лица, на котором в первую очередь выделялись серо-зеленые глаза и ямочка на правой щеке. Русые, а летом почти платиновые от солнца волосы он унаследовал от матери.
Что это, Тони? спрашивала его учительница, миссис Адамс. Минутой ранее она дала задание для первоклашек нарисовать папин портрет ко Дню Отца.
Портрет моего папы, ответил Тони, протягивая ей пустой лист.
«Бедный, бедный мальчик», читалось в ее грустных глазах.
«Здорово я пошутил!» говорила за Тони его довольная улыбка.
То, что отец в его жизни отсутствовал, Тони никогда не тяготило. Белым и пустым лист был всегда. По ком же ему тогда скучать?
Когда Тони проходил мимо вокзала, он взглянул на то место, где совсем недавно разговаривал с Дженни. Может быть, она все еще стоит там со своим синим рюкзаком и велосипедом? Может, ей нужна помощь с замком? Может, получится еще хоть немного с ней поговорить? Но у забора никого уже не было, и все эти вопросы быстро растворились в воздухе.
У магазина, куда Тони пришел за продуктами, висел очередной постер с Марти. И глядя в его черно-белые глаза, Тони впервые после пропажи ощущал что-то еще, кроме жгучего желания вернуть друга. Сейчас ему хотелось спросить у Марти:
Лучшие ли мы друзья?
И пусть от мыслей этих ему стало стыдно, Тони вдруг почувствовал, что Марти сделался более живым и реальным теперь. Будто Марти был жив, точно жив, и сидел сейчас у себя в комнате. И что можно было прийти и накричать на него:
Какого черта, Мартини? Какого черта ты мне не рассказывал?
Следующая мысль заставила Тони остановиться:
«Может, ты все же сбежал?»
Несмотря на то, что у Марти было оба родителя, а не как у него только мама, Тони
всегда знал, что жизнь его лучшего друга далеко не сахар.
Как ты с ним живешь? спрашивал Тони, все больше убеждаясь, что для некоторых горе-отцов уйти из семьи это лучшее, что вообще можно сделать во благо своих детей.
Так я и не выбирал, знаешь ли! смеялся в ответ Марти.
В день, когда друг пришел в школу с кольцами из синяков вокруг пальцев, Тони мысленно поменялся с ним местами.
«Это какой-то ад!» заключал он про себя.
Марти, что случилось? спросил он тогда. Ты где так?
Они сидели в классе в ожидании урока и смотрели на кисть Марти, лежащую у него на парте. Марти ничего не ответил, лишь убрал руку под стол и посмотрел другу в глаза с выражением: «Ты и сам все знаешь».
Это он? Твой отец? Что случилось? продолжал допытывать его Тони.
Ничего, все в порядке. Не парься. Все не так плохо, как выглядит, успокаивал его Марти, но глаза у него заблестели. Их он тоже спрятал куда-то под парту, а потом и вовсе отвернулся.
Нужно сказать кому-то, Марти. Так нельзя. А что твоя мама? не унимался Тони.
А что она? снова повернулся к нему Марти. Голос его звучал зло: У нее все хорошо, она отцу не перечит. Да и что она бы сделала?
Давай скажем кому-нибудь в школе! Директору! Пусть поговорят с этим уродом!
Нет! резко отрезал Марти. Садись уже, все со мной нормально.
Тони послушался и весь урок наблюдал, как его друг то и дело роняет ручку на пол.
Это ненормально, Марти! Этот урод должен получить! Вот же козел! переходя на крик, говорил Тони, когда на следующей перемене Марти все же рассказал ему в подробностях, что и по какой причине произошло.
Марти снова молчал, глядя в одну точку перед собой, пока наконец не заговорил тихим и спокойным голосом, который так контрастировал с восклицаниями друга:
Не называй его так. У него, у него были причины. Он не всегда был таким.
Тони смотрел на него изумленно и пытался понять, все ли верно он услышал.
Ты чего? Совсем, что ль? Он же тебя так убьет когда-нибудь! уже злясь на Марти, прокричал он.
Ты просто его не знаешь. Ладно, давай больше не будем об этом? Пожалуйста, устало попросил его Марти и добавил потом намного бодрее: Про клуб давай расскажу!
Тони согласился, но рассказ про собрание он слушал вполуха. До конца занятий в школе он погрузился в собственные мысли и лишь изредка разговаривал с Марти, в основном, чтобы ответить на какие-нибудь его вопросы. Но когда они прощались, Марти попросил его немного задержаться. Чуть помедлив, он сказал:
Спасибо, что беспокоишься обо мне. Извини, я не могу сделать так, как ты просишь. Просто, для меня это все неважно. Я знаю, просто знаю, что все будет хорошо. У меня впереди целая жизнь, и когда-нибудь я уеду из дома, и все это закончится. А папа Папа тут так и останется. Кого еще из нас жалеть? Понимаешь?
Кажется неуверенно ответил Тони.
Иногда, Марти начал махать руками, будто пытаясь подогнать как можно больше воздуха к своему лицу, иногда меня переполняет счастье. Я верю, что все самое хорошее еще впереди. Поэтому не нужно так обо мне волноваться. Я в порядке. Полном.
Хорошо, Марти, я понял, сказал Тони. Но я всегда помогу тебе, если что. Ты мой лучший друг.
Спасибо. Ты тоже мой лучший друг, с улыбкой закончил Марти.
В тот вечер, вернувшись домой из школы, Тони обнял свою маму так крепко, как только мог. Он сказал ей, как сильно ее любит, и как счастлив, что она его мама.
Где же ты, Марти? спрашивал себя Тони, шагая из магазина домой.
Глава 6
Он оглянулся, сначала налево, потом направо, прежде чем сжать руку в кулак и ударить Марти прямо в живот. Тот постарался смягчить удар, скрестив руки вдоль туловища, но бо́льшая часть заложенной в атаку силы достигло своей цели. Воздух в его желудке поднялся и с резким выдохом вышел наружу. Марти слегка согнулся в пояснице, держась за место, куда пришелся удар, и посмотрел в глаза своему обидчику. Когда он поднял голову, гримаса боли на его лице сменилась насмешливой ухмылкой:
Для девчонки неплохо, выдавил Марти и, не дожидаясь ответа, набросился на противника. Обхватив его руками за талию и с силой оттолкнувшись ногами, он повалил Ллойд-Джонса на землю.
Ах, ты, урод! завопил тот, пытаясь вырваться из цепкой хватки Марти. Он принялся колотить его спину руками, одновременно стараясь перевернуться на четвереньки, а затем сгреб чужие волосы в правую ладонь и потянул в сторону. Ослабив руки, Марти переместил их к своей голове, что позволило его противнику наконец освободиться. Тот уже был сверху, продолжая держать Марти за волосы, когда услышал:
За волосы как по-бабски.
Лежа на животе, Марти прижимал руку Ллойд-Джонса к затылку, не давая тому вырвать клок волос.
Заткнись, урод! Я тебя урою! со злостью прорычал другой Марти и свободной рукой начал бить его по спине. Кулак уперся во что-то плоское и твердое под футболкой. Ллойд-Джонс резко остановился и, задрав ее нижний край, обнаружил тетрадь.
Что это? спросил он. Схватив ее освободившимися руками, Ллойд-Джонс вскочил на ноги: Твой бронежилет?
Марти повернул голову и впервые за всю драку испугался.
Это твой дневник, что ль? листал тетрадь Ллойд-Джонс. Ха-ха, ну и бред!
Страницы переворачивались одна за другой.
«Спокойно, спокойно, сказал себе мысленно Марти. Поднявшись на ноги и слегка отряхнувшись, он добавил уже вслух:
Можешь оставить ее себе. Жаль только ты читать не умеешь.
Поначалу это сработало, и Ллойд-Джонс перевел на него свой гневный взгляд. Но затем на покрасневшем лице появилось хитрое выражение.
Хочешь забрать? спросил Ллойд-Джонс с ухмылкой. Тетрадь все еще лежала в его левой руке раскрытой, поэтому ему ничего не помешало положить на нее правую руку и сгрести страницу в кулак. Послышался звук рвущейся бумаги.