Внутри я прошла по немногочисленным ступеням и оказалась в довольно большом помещении. Это была гостиная. Несмотря на такой грозный вид дома снаружи, он был очень уютным внутри. В камине трещали дрова, на стенах висели картины, пол застилал пушистый бежевый ковер, на который я ступила своей грязной обувью.
Но не это я заметила сначала. Первым что, а точнее кого я увидела, был Игнат. Он небрежно сидел в широком кресле, немного наклонив голову набок. Его темные, слегка прищуренные глаза изучающее скользили по мне. Они обволакивали, гипнотизировали. В какой-то момент мне захотелось, чтобы на мне было не старое тряпье, а дорогое платье и туфли, стильный макияж и прическа. Но я тут же постаралась отбросить эту нелепую мысль, это глупое желание. Ему все равно во что я одета.
Ну, здравствуй, прохрипела я, глядя на его холеное смуглое лицо.
Привет, ответил он равнодушно.
Никогда не преминуло заметить:
М-да, в наши объятия он не спешит.
Я усмехнулась и уточнила:
Не рад меня видеть?
Ну почему же.
Игнат поднялся и подошел ко мне. Чтобы заглянуть ему в лицо пришлось задрать голову. Игнат был высоким, под метр девяносто, с широкими плечами и поджарым телосложением. Его иссиня черные волосы были идеально уложены и зачесаны назад, лишь одна прядка падала на лоб. Так и хотелось протянуть руку и поправить ее. Игнат будто прочел это желание в моих глазах и усмехнулся. Мой взгляд сразу упал на его губы, они были полные и симметричные, верхняя чуть тоньше нижней. За этими мягкими губами, как я уже знала, скрывался самый настоящий звериный оскал. Его щеки покрывала двухдневная щетина. Хотелось провести по ней пальцами и ощутить какая она колючая, а еще лучше прижаться к ней щекой. Но я не сделала и этого. Мой взгляд прошел вдоль его прямого носа от заостренных крыльев ноздрей до межбровья. Брови у него были прямые и такие же черные, как и волосы. Сейчас между ними залегла складочка, которая почти всегда находилась на его лице, и из-за которой он выглядел хмурым. Разглаживалась она лишь тогда, когда он усмехался. Вот два выражения, которыми он удостаивал меня. Наконец я упала в черный омут его глаз, они были как бездонный колодец, опасные и таинственные. Глаза самого дьявола.
Между нами расстояние в двадцать сантиметров, я могла бы сделать полшага и обнять его. Унизится снова, дать понять, что простила
Дать понять какая ты идиотка, просвистело Никогда, чем отрезвило меня. Я сделала шаг назад и отошла к дивану. Мне срочно требовалось присесть. Под коленями появилась противная дрожь.
Игнат не повел и бровью и продолжил:
Отряд заметил потерю бойца, а дела тем временем размножаются со скоростью света. Поэтому ты очень даже вовремя вернулась в наши ряды. У меня есть дело к тебе.
Только дело? Ай-яй-яй, мы так долго не виделись, а ты даже не соскучился по мне? Ну, хоть чуточку?
Мне не хватало тебя, ответил он просто.
Да неужели?
Я тоже старалась выглядеть равнодушно, но чувствовала, как злость начинает медленно подниматься во мне.
Сомневаюсь, что в мое отсутствие некому было выполнять твои поручения, язвительно прошипела я.
Ты права. У меня всегда было много людей. Не спорю, они хорошо делают свое дело, но ты делаешь это как-то по-особенному.
Да? протянула я, по-особенному говоришь?
Игнатий кивнул.
Конечно. И потом стоит отдать тебе должное, ты всегда все делала хорошо.
Хотя один раз я все-таки прокололась, напомнила я.
Да. В последний раз ты меня очень подвела.
И дорого за это поплатилась.
Игнат развернулся и пошел к бару.
Да ладно, что вспоминать, бросил он через плечо. Что было, то было. Забудем. Тебе налить что-нибудь?
Я ничего не ответила, но Игнат истолковал мое молчание как положительный ответ.
Как обычно? уточнил он.
Неужели ты до сих пор помнишь мои вкусы?
На память пока не жалуюсь.
Вскоре он протянул мне бокал мартини с оливкой и сел рядом. Я не торопясь сделала несколько глотков и снова взглянула на него.
У меня, Игнатий, с памятью тоже все в порядке, я повертела бокал в руке, поочередно смотря то на него, то на Игната и продолжила: а ты говоришь, забудем. Что было, то прошло. Только вот мне этого никогда не забыть. Не выкинуть из своей жизни и памяти. Не так-то легко вычеркнуть три года тюремной жизни.
Понимаю, кивнул он.
Но я знала, что ничего ему не понятно, ведь он и не пытался понять.
Но теперь ты снова свободна. Надо продолжать жить, чем-то заниматься. Поэтому вернемся к моему поручению
С чего ты взял, что я буду его выполнять? перебила я.
С того, что я попрошу тебя об этом.
Как у тебя все просто! Ты попросишь я сделаю. Ведь так? Вот только с какой стати мне нужно помогать тебе? Ты же мне не помог! А я, смею тебе напомнить, выполняла твое поручение, твою просьбу. Ты даже пальцем не пошевелил, я разошлась и уже не могла остановиться, малейшей попытки не предпринял, чтобы спасти меня. А ты не думал, как мне было тяжело? Что я чувствовала, сидя в этой помойке, в этой крысиной дыре, в полной противоположности того к чему я привыкла? Три года я отмотала за то, что ты мне поручил! Ты подписал меня на эту грязную работу, а когда я упала, не подал руки. Ты перешагнул через меня, как через вещь, тряпку, ненужный мусор! А теперь ты, значит, решил, что во мне все-таки есть толика полезности? Что меня можно использовать еще раз? Помогать тебе, знаешь ли, себе дороже. С чего ты взял, что я снова подпишусь на это?
Ты предана мне, сказал он, ничуть не впечатленный моей тирадой. Ты любишь меня. Любила и будешь любить.
Это был удар ниже пояса. Опустив голову, я тихо прошептала:
Да, люблю. И это моя беда.
Он рассмеялся:
Не драматизируй! Неужели любовь можно назвать бедой?
Можно, тихо ответила я, глядя ему в глаза. По крайней мере, в моем случае. Любовь без взаимности приносит одни страдания. Я тебя люблю, а ты
А я позволяю тебе любить меня, продолжил он.
Лучше бы ты прогнал меня, вышвырнул вон, мне было бы гораздо легче.
Он скривился.
Ты же знаешь, я этого не сделаю.
Да, знаю, и ничего не могу с этим поделать.
Не грусти! Смотри в будущее с оптимизмом. Я слышал, любовь творит чудеса. Возможно, когда-нибудь я тебя отпущу, а может, и вообще влюблюсь без памяти.
Каждое его слово был как удар.
А разве ты способен любить?
Когда-то я думала, что способен. Когда-то я думала, что Ига любит меня.
Ты жалкая, сказало Никогда по слогам.
Наверное, ответил Игнат, смеясь. Я ведь такой же человек, как и ты.
Не такой же! Не такой же
В глазах защипало. Я призвала всю свою волю, только бы не разреветься перед ним. Я и так выглядела жальче некуда. Еще и Никогда травит.
Мне нужно принять душ, резко сменила я тему разговора, и только потом мы поговорим.
Ты изменилась, заметил он. Стала ставить условия? Посмелела?
Подросла.
Даже так?
Да.
Что ж, согласился он, все люди меняются. Возможно, и я стал другим.
Разве такое может быть?
Он снова усмехнулся.
На свете нет ничего невозможного, любовь моя.
Так где я могу привести себя в порядок?
Второй этаж, на лево, последняя дверь. Через полчаса жду тебя к ужину.
Ничего не сказав, я стала подниматься по лестнице.
Ты не сказала «нет», произнес он мне в спину.
Я не сказала «да», ответила я, слегка повернув голову.
Но ведь скажешь, верно?
У меня есть еще немного времени, чтобы подумать.
И даже спиной я чувствовала его усмешку.
Глава 3
Я вошла в комнату, на которую указал мне Игнат. Я не стала подробно рассматривать ее и сразу прошла в ванную. Пустив воду, я быстро скинула с себя одежду, которая висела на мне тяжким грузом. Насыпав в огромную ванну много пенящего средства, с удовольствием погрузилась в горячую воду.
Как же я об этом мечтала сидя в тюрьме! Впрочем, я много о чем мечтала. Ну по крайней мере мои материальные мечты в скором времени осуществятся. Ведь я буду работать на Игната, а это значит, что у меня будет все, кроме него самого.