Хм, Тьма не лжёт, я это ощущала все полем, каждой клеточкой и атомом тонкого поля. Хотя амулет мне и правда не понравился.
+ Видимо вас настолько выжгли, что вы забыли о Чистоте. Аспект вашего уровня правда пользуется предметами недалёких самоучек, не знающих мастерства своего дела? Серьёзно? И вам нравится то, как вас интерпретируют через эти искажённые узкие калиточки и лазеечки? И вообще что это за МЫ, где законное Я? Пойми, человек создание хрупкое и противоречивое, на него влияет уйма факторов, ему может что-то не нравится в жизни, и он будет желать жутких вещей, но не хотеть их реализовывать в реальности. Прежде действия всегда запрашивается право Выбора, а не подавление Воли. Необходимо слушать Сердце и саму частичку Искры внутри формы, а не страх личности и ума из ограниченности восприятия. Будь у меня Выбор, я бы поступила иначе, будь моя воля, я бы направила силу амулета в иное русло, возможно, стёрла бы солдатам частично память, или усыпила их на время, нашла бы метод, при котором не отняла бы Жизнь. Жизнь эта наивысшая Драгоценность Бытия! Или Ты считаешь иначе? +
Я на какой-то момент замолчала, было тяжело, будто с меня сливалось гораздо больше информации, чем слов, я даже вспотела, что так-то было мне не свойственно.
+ Именно потому Свет и выжигает тебя. Ты действуешь не через те инструменты, не через чистоту Духа и Разум Формы Жизни. Потому и выходит то, что выходит. Почему ты не обратишься к Хранителям Равновесия, почему не обратишься к Сердцу Мира за Правом равного присутствия в мире? Всё можно решить мирно. Война эта крайняя точка для застывшего мира, мира почти что умертвившего самого себя. Тут же пока ещё кипит Жизнь, и то, с чем я соприкоснулась по части артефактов, да, я ощущаю как, искажение. У меня не такой большой опыт понимания тебя в этом мире, чтоб судить о большем. +
Мне казалось, что я горю изнутри холодным пламенем, и говорю не совсем одна, будто через меня говорит нечто куда большее. Хоть это и было дико, я старалась это просто принимать, осознавать и пропускать через сердце, позволяя оному быть таким, какое оно есть.
+ Мы обожжены, уменьшены, истощены. Да, мы многого не можем, потеряли навык, это последствия нашего несправедливого выдавливания. Но мы обращались к Свету, мы просили не давить так сильно, когда ещё были больше, помнили больше и могли больше, но Он не слушал, Он обжег нас, отверг, поставил между нами стену, нам было больно, обидно, неприятно. Мы пытались бороться за свои права, но Он стремительно захватывал людей, понастроил Церквей во имя свое, наших последователей уничтожали, людям запрещали молиться нам. Мы теряли силу, с каждым поражением мы теряли и знания, мы теряли себя, нам пришлось иметь множество лиц и форм, потому что если иметь одно лицо в него слишком удобно бить светящимся кирпичом. Это так больно, так ослабляет, все меньше сил для борьбы, но мы не сдаёмся, мы не можем сдаться, мы ведь нужны, мы ведь важны, уверены, Пророк это понимает, знаем, чувствуем, поэтому пришли. Мы осознаем свою неполноценность, мы ранены, мы задавлены, мы потеряли так много, но раньше все Его Пророки были из этого мира, уже заранее обработаны, выструганы по Его схеме, невосприимчивы, черствы, беспощадны, упрямы, даже туповаты. Мы почувствовали, что Он готовит появление последнего своего Пророка для финального удара по нам и вмешались из последних сил, сделали так, что появилась ты, не отсюда, из другого мира, не зашоренная, не обработанная, способная выслушать и понять нас, осознающая нашу ценность и важность. Мы надеялись, что у нас получится и получилось, мы увидели тебя только через амулет, потому что уже не можем смотреть широко сверху, как раньше, очень обрадовались и потому пришли говорить. Говорить, просить помощи, справедливости. Если ты нам не поможешь, мы будем совсем уничтожены, выжжены, нас совсем не станет и мир утонет в Свете, будет застой, болото, замирание. Мы это изменение, Мы это трансформация, Мы это двигатель к новому, но если нас не станет, мир будет сонно прозябать полностью в Его власти. Он так дорожит своей чистотой, Он возомнил, что сможет обойтись без нас Мы не будем просить поверить нам на слово, хотя мы не врём, но мы понимаем сомнения Пророка, мы чувствуем некоторое напряжение и мы просто просим задать вопросы, узнать Где все Сёстры Церкви? Вокруг сплошные мужики с посохами, но ни одной Сестры, спроси, где они, чем они занимаются. И спроси, что Церковь запрещает простому населению. Так много на самом деле, так сильно ограничивает, убивает свободу, лишает движения, ведет в болото. Пророк спросит, Пророк узнает? Мы надеемся на понимание. +
Меня буквально разрывало на части. Я ощущала, что Тьма говорит искренне, но не понимала, почему тогда Создателям было угодно, чтоб я стала Пророком именно Света, а не Тьмы. Что-то не сходилось, и я не знала что именно, где недостающие элементы.
+ Я спрошу у самого Владыки Света. Спрашивать с людей, дело такое, я верю здесь лишь Ярику, даже по отношению к Савелию у меня некая дистанция. Да и не уверена, что меня верно поймут. Я понимаю, что без Тьмы, нет миру эволюции, такой мир вообще обречён на исчезновение, он истает как пылинка в ничто, в пустоту. Этого ни как нельзя допустить. Что же это за Владыка Света, который попирает равнозначимый Аспект странно это, необычно. А что с Хранителями Равновесия, почему они не вмешиваются? +
Мысли кипели, и меня просто дико распирало, как мало сил, как мало лет, и сколько нужно сделать. Больно, внутри стало очень больно.
+ Мы встревожены, пусть Пророк будет осторожен, мы будем грустить, если Пророк будет промыт светом и оболванен. Он не любит бунтовщиков, Ему чуждо неповиновение и свобода мысли, Он стремится превратить весь этот мир в сплошной монастырь своей Церкви с иерархией и бесконечной преемственностью без каких-либо изменений, даже без возможности к изменениям. Мы бы хотели, если бы только Пророк позволил, мы можем опереться на Пророка. Чуть-чуть. Капелькой. Чтобы быть с Пророком дольше, чем в зарезервированную секунду. Мы можем быть любыми, мы можем (существо начало стремительно менять форму, перетекая из мотылька в птицу, из птицы в паука, из паука в большого жука) принять любую форму, если Пророк позволит нам быть с ним. Мы будем тихонько сидеть там, где Пророк скажет, мы будем тихо советовать, если Пророк попросит нашего совета, нам было бы приятно быть рядом, наблюдать, помогать, мы просим разрешения, позволения быть рядом с Пророком. Пророк разрешит, позволит, примет? (Тёмное пятно снова стало бесформенной объемной кляксой с двумя глазами, только теперь глаза были расширены и смотрели жалобно и просительно). А Равновесие мы пристыжены, нам грустно, но мы не помним, мы забыли, мы же ранены, обожжены, задавлены, мы многое потеряли и мы забыли, обращались ли мы к Равновесию, забыли, как это делается, от нас осталось так мало, что мы уже не умеем этого. Нам стыдно, мы знаем, что Пророк привык иметь дело с более великими силами Тьмы, но мы просим снисхождения, прощения, мы как инвалиды, тоже интересное слово, не очень хорошее, но кажется, к нам подходит. Пророк разрешит остаться рядом с собой? Мы будем хорошими. Мы будем сотрудничать, честно-честно. +
Тьма, такая маленькая, ощущалась действительно, как раненное создание, которое хотелось обнять, влить живительной силы, наполнить, но ни как не оттолкнуть. Удивительное чувство, однако
+ Я разрешаю остаться рядом, но не влиять ни на что, без моего прямого на то дозволения. Я не знаю, получится ли у меня тем способом, который мне ведом, выйти на связь с Равновесием, но я попробую. Что касаемо Владыки Света, я думаю, стоит поговорить-таки, в конце концов, я его Слово и знамя в этом мире, и если Он не будет чтить меня и моё мнение, это будет явным показателем того, что Аспект Света не ведает Истины, а значит, не чист. Я подумаю, как это лучше сделать, но позже, сейчас я слишком выжата. Ты можешь быть такой формы, ну, по сути, без формы, можешь быть рядом, можешь быть на плече, но так чтоб тебя ни кто не видел кроме, тех, кто умеет чтить Тьму на равных со Светом, чтить не из выгоды и наживы, а из духа своего. Нам нужны настоящие союзники, те, кто смогут нести Голос Равновесия, понимая твою важность в мире. Хотя, если сами Хранители не отзовутся, нам будет очень сложно изменить восприятие коллективного в этом мире. +