Он русский знал?
Нет. С ним была переводчица, Сюинь. Хорошая девушка, очень терпеливая и спокойная. Сам-то Вэнь дядечка резкий.
Я вспомнила, как поражал меня контраст чутких рук мастера и его речи. Тот же самый китайский, который в устах Сюинь звучал как музыка, у Вэня хрипел и лаял сердито и отрывисто.
Я не сразу поняла, чего он от меня хотел, а когда поняла, когда почувствовала, как прямо под моими руками расслабляется, вздыхает благодарное тело человека, Вэнь сказал: «Все, Минчжу, я закончил». И уехал буквально на следующий день.
Минь что? переспросил Максим.
Минчжу. Так он меня называл. Потом уже, когда я решила всерьез заняться массажем, пришлось углубиться и в анатомию, и в биомеханику человека, и сертификат получить. Но после уроков мастера Вэнь это было совсем не сложно. А как ты стал следователем?
Максим хмыкнул. Машина остановилась перед очередным светофором, и, слушая звуковой сигнал для слабовидящих, которыми в нашем районе не мог похвастаться ни один переход, я поняла, что мы уже где-то в центре города.
Я прямо из армии в школу милиции пошел. Отец заставил. Капитан помолчал и смущенно признался: Ну, не то чтобы заставил силком, я и сам был не против. Наивным был. Думал, что могу что-то изменить
Звучит так, словно ты жалеешь.
Жалел одно время, но потом привык. Да и поздно что-либо менять. Мы почти приехали.
Почти значило именно почти. Добрых пятнадцать минут Максим искал место для парковки, а когда нашел, велел сидеть и пока не выходить.
Я послушно ждала, пытаясь по звукам определить, куда же он меня привез. Были слышны далекие крики, взрывы смеха, много детских голосов, какие-то механические шумы, но в закрытом салоне машины мне приходилось неимоверно напрягаться, чтобы выделить звуки из общего шума. Фон у шума был радостный. Настолько, что я задумалась: неужели в городе праздник?
Выходи осторожно, сказал Максим и добавил: Руку дай. Здесь очень мало места, дверь нормально не открыть.
Визги, гвалт, музыка много разных мелодий одновременно меня совсем смутили.
Где мы?
Я выбралась из машины и сразу наткнулась на нагретый солнцем бок чужого авто. Максим потянул меня вперед, и я, словно рыба на крючке, последовала за ним, зажимая под мышкой бесполезную трость.
Осторожно, поребрик.
Ну, все, хватит!
Я опустила трость, почти не слыша ее стука вокруг хохотало, кричало и грохотало.
Ты на карусели каталась?
О! Я глупо приоткрыла рот. Парк аттракционов? Он шутит?
Давно, когда маленькая была.
Повторим?
Я тупо стояла на месте, пытаясь справиться с разноречивыми чувствами. В голове вертелось язвительное «А что, у меня есть выбор?», но сердце зачастило в предвкушении значит, все-таки свидание! Сердце не желало знать ответов на дурацкие вопросы, типа, с чего это он? Что, вокруг мало нормальных зрячих девиц? Почему на карусели? Господи, ну не в кино же меня приглашать! Я кивнула, опасаясь открыть рот. Во внутренней борьбе мог победить и язык, выболтав что-нибудь из моих суматошных мыслей
Тогда вперед! с энтузиазмом, который показался мне слегка преувеличенным, сказал капитан и, мягко, но уверенно завладев моей ладонью, потянул за собой.
Да. С тростью мне пришлось бы сложновато. Слишком много людей двигалось нам навстречу и параллельно. Я слышала, как по краю широкой аллеи проезжают велосипеды, пощелкивают колесики досок, шныряющих прямо в толпе. Вжух! Только воздушная струя обдает тело, а скейтбордист уже исчез Гомонили дети, где-то визгливо лаяла маленькая собачка, скрипели, жужжали, гудели моторами аттракционы Громко щелкали ружья в тире, мы как раз проходили мимо. Я вздрогнула. Пусть это был совсем другой звук, почти безобидный, и все же на меня вдруг повеяло холодком. Лавина окружающего шума отдалилась, затихла, а сухие выстрелы стали четче, громче.
Максим притормозил, вынудив меня остановиться. Я словно очнулась, сообразив, что изо всех сил вцепилась в его руку. С трудом расслабив пальцы, я попыталась улыбнуться, но теперь он сам сжал мне пальцы.
Это выстрелы, да? Тебя пугает звук?
Нет, не звук. То, что потом Я не знаю, просто напомнило, почему-то принялась оправдываться я.
Ты ведь никогда не стреляла, верно? И оружие наверняка в руках не держала?
Нет, конечно. Как ты себе это представляешь?
Ладно. Пойдем дальше. Здесь не очень подходящее место для такой практики. Слишком шумно. Высоты не боишься?
Он что, решил докопаться до моих страхов? Тогда начинать нужно было с другого конца. С некоторых пор я боюсь смерти.
Не боюсь.
А как ты ее вообще чувствуешь, высоту? вдруг спросил Максим.
Ну
Я задумалась. Как объяснить свои ощущения?
На высоте легко дышать. Даже в лифте. Как будто становится больше воздуха. А если это открытое пространство, то кажется, что мир распухает, исчезают стены, даже голова начинает кружиться, но не болезненно, а наоборот, радостно
Ого. Хорошо, а скорость как ты к ней относишься?
Я пожала плечами.
Равнодушно, если честно. В этом плане я очень зависима, ничего не контролирую. Машина, поезд не важно, тут или всегда бояться, или просто не обращать внимания. Но восторга не испытываю, если ты об этом.
Тогда готовься, будем учиться испытывать восторг, совершенно серьезно заявил мой поводырь, продолжая настойчиво тащить меня сквозь настоящую толпу народа.
Вопли и грохот. Металлический лязг. Громкая музыка и отчетливые волны восторга и ужаса. Я замедлила шаг. Мне это точно надо?
Максим?
Я умудрилась оформить сомнения одним словом.
Не бойся.
Вот так вот. Только руку сжал покрепче. Грохочущая на манер поезда штуковина остановилась напротив нас где-то впереди.
Пойдем.
Девушка, палку оставьте! Потом заберете, остановил нас ломающийся басок.