Следует заметить, что эта часть обвинения Р-на основывалась на показаниях Л-ва, с которым он дружил со школьных лет. Поэтому ее анализу А.А. Пасечнюк уделил особое внимание. Он напомнил присяжным заседателям, следующие строки обвинения: «Л-в, рассчитывая на получение материальной выгоды в будущем, желая сохранить уже имеющуюся материальную помощь со стороны Р-на, а также из иных личных побуждений, в том числе основанных на психологической подчиненности Р-ну, согласился принять участие в убийстве».
После паузы, сделанной умышленно для осмысления зачитанной части обвинения, А.А. Пасечнюк сказал, что никто из допрошенных в суде не сообщал, что Л-в находился в какой-то материальной зависимости от Р-на. Не говорили и об этом ни Л-в, ни Р-н. Скорее Л-в был материально зависим от начальника таксопарка, где он работал и которому периодически недодавал полученную от клиентов выручку. Нет никакой ясности и насчет психологической зависимости Л-ва от Р-на. И они об этом никому не говорили. Да, Л-в сказал в суде, что летом 2007 года Р-н, с которым он знаком со школы, хочет устранить Жигаря, чтобы занять его долю в бизнесе. Но на уточняющий вопрос о том, известно ли ему о том, что Р-н собирался заниматься растаможкой, ответил, что не известно. В то же время Л-в показал, что и он просил Жигаря растаможить его автомобиль. Л-в не сообщил суду, откуда он знает Жигаря, но говорил, что Р-н попросил его устранить бизнесмена. Выполнить эту просьбу он отказался. После этого якобы Р-н сказал ему, что нашел других людей, познакомил его (Л-ва) с Д-о, а затем попросил повозить Д-о по городу.
Судя по показаниям Л-ва, о которых суду напомнил А.А. Пасечнюк, 10 сентября 2007 года он отвез Д-о к дому Жигаря, затем заезжал к Р-ну на работу в кафе «Фест». После этого дня их отношения испортились. Они перестали общаться.
В свою очередь Р-н подтвердил суду факт дружбы с Л-вым со школьных лет и их телефонные разговоры по нескольку раз в день. Но категорически отверг утверждение Л-ва о том, что обращался к нему с просьбой устранить Жигаря. Кроме того, Л-ва с Д-о он не знакомил и сам не был знаком с ним до 2018 года. Кроме того, Р-н не просил Л-ва ни 10 сентября 2007 года, ни когда-либо ранее возить Д-о в такси, но мог звонить ему в день убийства Жигаря. В то же время Л-в мог заезжать к нему в кафе в этот день.
Со слов Р-на, стало известно, что Л-в работал до 21 часа пять дней в неделю. Он жил за 75 километров от города, вставал рано, поэтому старался не задерживаться. С Л-вым поссорился после того, как Л-в ушел, не оплатив счет. Вернувшись через день, вместо того чтобы оплатить счет, он стал просить деньги, чтобы отыграться в казино. Р-н ему отказал. Л-в вспылил и ушел, раскидав стулья в кафе. Упомянув о ссоре с Л-вым, Р-н не видел причин для того, чтобы он его оговорил.
По мнению А.А. Пасечнюка, в обвинительном заключении не было значимых доказательств того, что Р-н путем уговоров склонил Д-о и Л-ва к совершению убийства, а о дополнительных доказательствах обвинение не позаботилось. Ну, были два соединения по мобильному телефону, закрепленные документально. Это был единственный документ, который оглашался в суде, по мнению адвоката, имеющий отношение к обвинению Р-на. Правда, 10 сентября 2007 года один раз Л-в звонил в 18:37, другой в 21:57. Длительность первого соединения была одна секунда, за это время даже слово «перезвоню» едва ли успеешь сказать. В связи с этим непонятно, как Р-н мог попросить Л-ва подвезти Д-о и назначить время их встречи.
А.А. Пасечнюк напомнил присяжным заседателям ответы основного свидетеля преступления на его вопросы. Так, на вопрос «Предлагал ли вам Р-н совершить убийство Жигаря?» Л-в однозначно ответил: «Нет, не предлагал». На вопрос о том, знал ли он, идя в подъезд дома, где был убит Жигарь, что его застрелят, Л-в также сказал: «Нет, не знал». На вопрос «Планировал ли Р-н вместе с другими лицами убийство Жигаря?» Л-в также ответил отрицательно. Он сказал: «Об этом мне ничего не известно».
Такие ответы красноречиво говорили, что версия обвинения о том, что Р-н «вдохновитель» убийства, не заслуживает внимания, не основывается на объективных реальных доказательствах. Более того, следствие формировало обвинение не на доказательствах вины Р-на, а вопреки им.
В заключительной части речи в защиту Р-на адвокат упрекнул государственного обвинителя за бездоказательное утверждение о том, что подсудимого не устраивала судьба бармена. Затем, обращаясь к присяжным заседателям, сказал: «Обвинение призывает вас поверить в то, что говорил Л-в, и даже в то, что он не говорил, но, как кажется обвинению, имел в виду. Я же призываю вас не руководствоваться такой зыбкой категорий, как вера. Я призываю вас руководствоваться знанием о событиях, которые предшествовали убийству и обстоятельствам, имевшим место в трагический для Жигаря и его семьи вечер 10 сентября 2007 года. Принимая решение, каждый из вас должен ответить себе на вопрос, достаточно ли сведений, полученных во время судебного следствия, для того, чтобы без малейшей тени сомнения, без малейшего колебания сказать, что мой подзащитный Р-н виновен в преступлении, в котором его обвиняют».
В таком же стиле выступил с защитительной речью С.А. Учакин. Он напомнил, что его подзащитный Д-о обвиняется в совершении убийства из корыстных побуждений. Для реализации преступного умысла он незаконно приобрел пистолет и патроны к нему. Затем адвокат сказал, что ни один свидетель со стороны обвинения не был очевидцем убийства Жигаря. Никто не называл Д-о убийцей. Так, жена убитого сказала, что она видела, что А. Жигарь забрал из багажника зеленый пакет и шел к подъезду. Водитель такси Дубинин, ожидавший клиента у подъезда дома, в который вошел Жигарь, сказал, что было темно. А еще он сказал, что двое мужчин, совершивших убийство, скрылись на автомобиле «Такси Балтики» с позывным номером 22 (о чем умолчал государственный обвинитель). Таксист Л-в, которого Дубинин якобы видел как одного из мужчин, выходящих из подъезда дома, откуда слышались выстрелы, утверждал в суде, что у него позывной 67. Этот же номер обозначен на борту его автомобиля-такси. Диспетчеры автопарка, где работали оба таксиста, подтвердили в суде, что Дубинин сообщил им по рации, что двое мужчин, совершивших убийство, скрылись на такси под номером 22. Дубинин также показал, что недалеко от подъезда на пассажирском сиденье автомобиля «Фольксваген Транспортер» видел Дулуба. Сам же Дулуб, как свидетель обвинения, убежденно говорил, что он был на автомобиле «Мерседес Вито». Названные автомобили отличаются друг от друга. Водителям тяжело их перепутать. Но более важно то, что во время допроса от 20 января 2011 года основной свидетель обвинения Л-в сказал, что Илья (имя Д-о) ему не знаком, Р-н его с ним никогда не знакомил. На том же допросе он отрицал и знакомство с Жиагрем. А вот в суде Л-в показал, что подвез Д-о к дому Жигаря и вместе с ним вошел в подъезд, не зная, что он будет стрелять в Жигаря. Противоречив был рассказ Л-ва о самом событии убийства. Он говорил, что стрельба началась неожиданно. Д-о и Жигарь встали напротив кабины лифта 1. После того как прозвучал выстрел, Жигарь побежал к выходу из подъезда, но прозвучал еще один выстрел. Как Д-о стрелял, Л-в не видел.
Адвокат напомнил также присяжным заседателям о том, что во время проверки показаний на месте преступления Л-в не смог показать, у какого лифта стоял Жигарь, в какой лифт внесли его тело, утверждал, что Д-о стрелял Жигарю в спину. Эти показания, по мнению адвоката, говорили только о том, что Л-в на месте убийства А. Жигаря не был, и о том, что на допросах, когда только начиналось расследование этого преступления, он был правдив, говоря: «ничего не помню, ничего не знаю».