Тревога тяжелой гирей провалилась ей в желудок. Теперь Мэдди гадала: правильно ли они сделали, что переехали? Нейт вел себя странно. Вставал среди ночи и смотрел в окно. Не далее как сегодня утром Мэдди увидела, что он вытащил ящик с оружием к счастью, тот был закрыт и заперт. Мэдди спросила у мужа, в чем дело, и тот ответил, мол, ничего страшного, пустяки. Однако сегодня утром его босые ноги были грязными. И после того как Нейт уехал на работу, а Оливер отправился в школу, Мэдди обнаружила внизу следы грязных ног.
Ну а Оливер
Он стал более скрытным с тех пор, как они переехали. Мэдди убеждала себя в том, что это нормально: мальчик привыкал к новой школе и новому распорядку, к тому же он сейчас в том самом возрасте дичайших эмоциональных качелей: сегодня хочется лечь и умереть, завтра шило в заднице и все-таки тревожно. Олли всегда был общительным с родителями и не чурался ласки никогда не сопротивлялся, когда его обнимали, и сам просил об этом, если нужно. Но сейчас словно захлопнулась какая-то невидимая дверь, отделившая их. Можно по-прежнему разговаривать через щели и замочную скважину, но это уже совсем не то.
Ладно, не бери в голову, вдруг сказала Труди. Тебе нужно работать вот в чем проблема.
Знаю, и я буду работать.
Точно?
Буду! Буду!
Вот почему ты предложила мне пообедать вместе.
И почему же?
Уронив подбородок, Труди сдвинула свои здоровенные очки на самый кончик носа-клюва, чтобы смотреть поверх них.
Мэдс, я для художников как заклинательница. Ты прекрасно это знаешь. Я духовный проводник и нужна, чтобы разблокировать тебя. Дать психоартистическое слабительное. Что бы это ни было, тут не просто «о, я слишком занята!». Это не про тебя. Что-то случилось. Взгляд Труди был подобен двум сверлам, проникающим все глубже внутрь. Она резко кивнула, словно наконец до всего дошла. Так, вот оно. Вот в чем дело. Ты чего-то боишься.
Боюсь? Чего? Кого?
Труди подозрительно прищурилась:
Боишься создавать произведения.
Внешне Мэдди рассмеялась и презрительно фыркнула.
Внутри она подумала: «Черт возьми, как она догадалась?»
Потому что это правда. Время от времени Мэдди подступала к работе, говорила себе: «Поработаю всего минут десять, может, двадцать, просто чтобы войти во вкус, чтобы приложить руку к чему-нибудь и изменить материал, изменить хоть как-то». Однако всякий раз глохла, как двигатель в сильный мороз. Начинала задыхаться. Ей казалось, будто за ушами скапливается горячая кровь. Какой-то абсурд. Безумие.
Всякий раз Мэдди вспоминала, как потеряла контроль над собой. Отключилась. Выпиленная сова исчезла. И опять это крадущееся подозрение, что такое уже случалось прежде.
Боязнь создавать произведения. Или боязнь того, кто их создает?
В художественном процессе есть что-то такое, что вселяет в тебя страх, продолжала Труди, изображая левой рукой в воздухе что-то вроде трепещущей бабочки. В чем дело, сказать не могу. Я не экстрасенс. Быть может, ты наткнулась на чужую боль. Или нашла что-то внутри себя. Помолчав, она добавила заговорщическим тоном: Если нужно, я знаю одну экстрасенсшу. Очень приятная дама. Вообще немного шизанутая, но очень приятная.
Странная ты какая-то. И ты не права. Подумав немного, Мэдди добавила: И у меня нет желания говорить с твоей вот этой вот. Господи!
Чудесно. В таком случае тебе нужна капсула.
Капсула?
Камера сенсорной депривации[37]. Это почти так же здорово, как ЛСД.
А ха да нет я не собираюсь
Мэдди не закончила свою мысль, поскольку их прервала официантка, спросившая, решили ли они наконец, что будут заказывать.
Извините, пробормотала Мэдс. Я не могу не знаю я не смотрела меню. Можно еще минуточку?
Кивнув, официантка удалилась. Мэдди уставилась в меню. Она видела слова, но не понимала их смысла. Поколебавшись, спросила у Труди:
А ты сама когда-нибудь была художником?
Пффф! Труди махнула рукой. Боже, нет. Я чувствую искусство, когда его вижу, но сама не творю. Одни люди создатели, другие вампиры, и я отношусь к последним. Мы жиреем на ваших идеях и вдохновении. Я же лишь очаровательный ленточный червь, дорогая
Но ты знакома со многими художниками.
Разумеется.
У них когда-нибудь бывают Как бы спросить об этом получше? У них когда-нибудь бывают обострения?
Обострения?
Ну, нервные срывы.
Труди издала резкий, слишком громкий смешок.
Нервные срывы? У художников? Это все равно что спросить у человека, чесался ли он когда-либо на людях. У вас, творческих натур, это, дорогая, встречается так же часто, как шоколад и арахисовая паста в холодильниках. Она понизила голос. Но по тебе этого не скажешь. Ты всегда такая собранная. Что позволяет предположить: когда ты рассыплешься на части, это будет нечто зрелищное.
Не заигрывай со мной.
(Труди была лесбиянкой и порой просто невыносимо флиртовала.)
А я и не заигрываю. Я на диете без углеводов, и ты для меня в этом смысле мучное. Просто хочу сказать человек, застегнутый так туго, вероятно, лопнет, если на него надавить слишком сильно. Не хочешь поведать, что стряслось?
Нет-нет, ничего
Что-то случилось. Пожалуйста, прекрати глупости. Выкладывай все начистоту.
Я я кое-что сделала.
Кое-что. Что именно?
Сову.
Сову? Труди скорчила гримасу. Как тривиально.
Нет То есть да, но мне показалось, это будет замечательно, и
И что потом?
Я купила бензопилу, выпилила эту сову и в какой-то момент просто Мэдди перешла на шепот, хотя во дворике, кроме них двоих, больше никого не было. Просто вырубилась, твою мать.
В смысле слишком много таблеток, и жах?
Нет. Никаких таблеток. Отключилась. Потеряла сознание, но продолжала делать сову.
Работающей бензопилой.
Да, работающей бензопилой.
О, дорогая, тебе повезло, что ты не отпилила себе руку! Труди широко раскрыла глаза. Бензопилы прямо-таки жаждут крови. У меня есть один знакомый, знающий толк в деревьях, теперь, когда ты живешь в лесу, тебе такой весьма пригодится, он ботаник, знаешь ли, зовут Пит. И у него был помощник, такой маленький тип со смешными усиками, хотя с бензопилой он умел обращаться так вот, однажды вуф! пила наткнулась на сучок в старом дубе и отскочила назад, словно испугавшаяся лошадь, и попала ему прямо сюда. Она постучала себя по лбу. Нос не задела, но попала прямо в кость. Повсюду кровища, как в фильме ужасов, точно тебе говорю. Страшная штука эти бензопилы.
Об этом я даже не думала. Мэдди решила не упоминать про последнюю часть: «А когда я очнулась, сова, которую я выпилила, исчезла».
Труди молча пожала плечами.
Итак, спросила Мэдди, что мне на хрен делать?
Что тебе делать? Делай, что должна.
Предлагаешь проверить здоровье? сказала Мэдди, предвидя ответ.
Что? рявкнула Труди. Нет. Дорогая, ты в отличной форме, только посмотри на себя! Проблема не в теле. А в голове.
Значит, психотерапевт.
Нет, нет и еще раз нет! Лучший психотерапевт искусство. Возвращайся к работе, Мэдди. Возвращайся к работе.
20. Убийца найден
Именно так Мэдди и поступила. Задвинув страхи подальше, принялась за работу.
Перед ней стоял полуразвалившийся прогнивший деревянный ящик. Содержимое? Всякий хлам. Мусор прямо со свалки, чистейшей пробы. Металлическое барахло, детали машин и так далее: корпус старого стоп-сигнала без стекла, ржавая банка из-под кофе с болтами, гайками и винтами со сношенной резьбой, ручка от дверцы стиральной машины Мэдди набрала все это по дороге домой, возвращаясь с обеда вместе с Труди. Остановилась у старой свалки, провела там несколько часов, купила ящик отборного хлама и вот сейчас, вернувшись в мастерскую, была готова что-нибудь сотворить.
Мэдди опустила на лицо маску сварщика. Погрузившись в темноту, она ощутила внезапный приступ головокружения. Мир попытался ускользнуть прочь, закрутившись влево, но Мэдди твердо расставила ноги, напрягаясь, словно при родах, и