А ты давно работаешь в охранниках? спросила она для начала.
Да, нет. Сегодня первый день.
А живешь ты где?
Я сам с Саратова. Приехал в Москву по совету одного старика-чеченца, объяснил Виктор.
О, у нас тут тоже работал охранником один чеченец, красиво вскинула тоненькие брови Аня.
Я знаю. Вот он как раз и встретился мне в поезде, когда я демобилизовался и ехал из Грозного.
Висади?
Точно, Висади. Не хотел, чтобы его по отчеству звали. Говорил, что русскому слуху трудно запомнить еще и отчество, когда они даже имя с трудом запоминают.
Только наш Висади не старик. Он, знаешь, тут каких дел «натворил», сделала таинственный взгляд Аня.
Вот, как раз я и хотел об этом спросить. Мне старший менеджер так вскольз намекнул о каких-то его похождениях и стычках с местным криминальным элементом, поставил Виктор чашку на аккуратно подложенную под нее розовенькую салфетку.
Он всегда заступается за слабых, хотя сам он далеко не атлет. Наши охранники до него сидели тут спали. Бывало, даже похрапывали некоторые. И как только вечером уходить с работы домой, их не удержишь. Хотя нам приходится задерживаться, чтобы девочки-продавщицы могли сдать кассу, девушки-администраторы на reception могли подвести итог дня. Приходилось отпускать охранников, чтобы они не торопили и не стояли у нас над душой, и самим тут сидеть, надула свои красивые пухленькие губки Аня.
Да, но только старший менеджер говорил, что у Висади было какое-то серьезное происшествие с криминалом что ли, нехотя перебил Виктор девушку.
Нет, с бандитами он схлестнулся на дежурстве в другом салоне на метро Динамо. Он был даже серьезно ранен. Лежал в специальном военном госпитале. В санаторий его направляли, кратко объяснила Аня и, хотела было, снова вернуться к своим проблемам с прежними охранниками.
Но Виктору не терпелось узнать, какие у охранника-чеченца были конфликты здесь на «Н-Стиль» с бывшими военнослужащими.
На этом объекте у него были какие-нибудь конфликтные ситуации? спросил он у девушки.
На каком объекте? не поняла военного термина Аня.
Ну, в вашем косметическом салоне, ну, в «Н-Стиль»? уточнил охранник.
Да. Были тут молодые люди. Заходили сюда, так, подурачиться, пошутить с девушками-продавщицами. Кто их знает, может они высматривали, чем тут можно поживиться, вспомнила Аня.
Что за молодые люди были? Чего они хотели от чеченца? снова спросил Виктор.
Они вели себя вызывающе. Громко разговаривали, ржали над своими глупыми шутками.
А что чеченец?
А-а. А Висади их вывел. Они мне начали грубить как-то
Как вывел? Они так и послушались?
Ты не видел Висади в гневе. Нет, он сначала с ними культурно так: «Уходите, мол, ребятки. Не мешайте девушкам работать». А они посмеялись, прочитав его фамилию на бейджике. Но узнав, что он чеченец и вовсе взбесились. Начали грозиться. Но не на того напали. Он как скрипнет зубами и одного, второго так, не бил вроде, а короткими тычками вывел их. Затем на улице они что-то кричали, думали, Висади побоится выйти. А он как выскочит, те и сели в машины, погрозили издали и уехали. Вот и все.
А после этого что было? Те ребята не появлялись больше? спросил Виктор.
Не знаю. Здесь они больше в мою смену не появлялись. На улице я их замечала издали. Их целая шайка на дорогих машинах. Не знаю, где деньги у них берутся. Может у них фирма, бизнес какой, рассуждала как бы про себя девушка.
Думаю, я догадываюсь, откуда у них деньги, задумчиво произнес Виктор.
Откуда? Грабят кого что ли?
Может, грабили.., а может, продолжают грабить по старой привычке. Чувствую, придется с ними не раз еще пересечься, загадочно произнес Виктор.
Аня попыталась понять слова охранника, но так ничего толком от него и не добилась. Лишь, когда встревоженная девушка нахмурила брови, он ласково улыбнулся ей и стер с ее лица всю тревогу, почти всю. В следующую минуту ей пришлось уже заняться обслуживанием клиентов салона. А Виктор сидел на своем месте и с удовольствие наблюдал за девушкой на экране монитора. Он увлеченно глядел на девушку, но мысли его в эту минуту невольно перенеслись далеко отсюда. Словно на мониторе вдруг перед глазами пронеслась другая картина, черно-белая:
Слышь, ты! Салага! Слушай сюда, говорю! Делай, что скажу, если не хочешь быть лохом. Ты же первый раз в «зачистке»? Эти «чехи» видишь, как богато живут, кирпичные дома! Ты дома в России у себя в деревне видел такие дома? Россия их кормит, а на своих плевать не хотела. Мы забираем свое, то, что они у нас украли. Не будь дурнеем, не хлопай варежкой! Как зайдем во двор какого-нибудь «чеха» я заскочу в дом «обшманаю» его, а ты прикроешь меня, держи их на мушке. Понял? белобрысый солдат-контрактник Борис Елкин ехидно скривил рожу в улыбке. Понял, салага, чего молчишь? добавил он зло.
Нет! ответил Виктор, солдат, едва прослуживший месяц в военных условиях в Чечне.
Чего? зло растянул тонкие губы белобрысый.
Не понял, еще раз огрызнулся Виктор.
Объясняю в последний раз, для тупых, начал сначала Борис.
Я не грабить сюда приехал, а защитить от бандитов свою страну! крикнул Виктор так, что несколько солдат, присевших в «зеленке» испуганно зыркнули глазами на него.
Лады, потом разберемся! Гляди, не попади, шальной, случаем под мою «мушку»! прошипел Борис и отошел в сторону за дерево.
Воинская группировка «федералов» с боевой техникой притаилась в лесном массиве на окраине крупного чеченского селения. Селение было, по сути, блокировано со всех сторон. Командование готовило в этом селении спецоперацию по зачистке от «незаконных вооруженных бандформирований», как любили именовать их в СМИ, словно намекали, что есть законные бандформирования. В большинстве своем кирпичные крупные дома селения были построены еще в советские времена в период так называемого «шабашничества» по сути же это было отходничество, на которое власти осознанно закрывали глаза. После восстановления ЧИАССР и возвращения чеченского населения из депортации в республике население увеличилось за короткий временной отрезок вдвое. В домах чеченцев и ингушей проживали дагестанцы, осетины, грузины, русские, казаки. У чеченцев при восстановлении автономной республики вдобавок к отошедшим к Дагестану еще при царе и 30-е годы ХХ века обширным равнинным землям чеченцев вплоть до берегов Каспийского моря и теперь был отдан Дагестану целый чеченский район. Помимо этого чеченцам не хотели возвращать родные селения и дома в самой ЧИАССР. Большее количество домов и селений чеченцам пришлось отбивать своим упорством и настойчивостью. Но в чеченских районах, вошедших в Дагестан, чеченцев не пустили на свои исконные земли, им просто было запрещено прописываться в своих, доставшихся им от дедов, домах и землях. Этот район был последним из четырех чеченских равнинных районов чеченским районом, отошедшим волей царской и Советской империи к Дагестану.
Теперь же в ЧИАССР, считавшейся восстановленной после реабилитации «безвинно убиенного» народа, а по сути дела созданной вновь в очень урезанном состоянии, население выросло в два раза, а промышленность была рассчитана на одну лишь половину ее населения. И этим населением было не коренное, чеченское население. Чеченцев и ингушей элементарно не брали на работу в газовую, нефтяную промышленность, на нефтеперерабатывающие, химические и многие другие грозненские заводы. Им приходилось выживать, по сути, продолжать выживание самостоятельно, не надеясь на руководство республики, состоящее опять же из нечеченцев. Не надеялись чеченцы и на руководство страны в целом, которое отправило их в депортацию на вымирание, обвинив в массовом переходе на сторону немцев. Ничуть не задумываясь о том, как этот массовый переход народа на сторону немцев должен был происходить, когда нога немецкого солдата не ступила на чеченскую землю.