Приехала, нашла дом-хрущевку, нашла квартиру, нажала на звонок.
Долго никто не открывал (уже на этом моменте можно было развернуться и уйти), я позвонила снова, а потом для убедительности своих намерений постучала.
Послышались шаги, и дверь открыла премиленькая старушка, в кудрях и в халатике, с недоумевающим и очень вопросительным взглядом. Мол, расписаться надо где? Выборы какие? Письмо пришло? Телеграмма? Квартирой ошиблись? Чего хотите-то?
Я говорю: у нас интервью с Иван Иванычем, договорились, мол, на 12.00. И вот она я, пришла.
А он мне ничего не говорил, лепетала старушка, пожимая плечами, я сестра его. Он спит
У меня началась тахикардия. Как спит? Почему спит?
Но я смогла только произнести:
Эээ.
И снова:
Э-э-э-э.
Вы погуляйте часа два, предложила мне премиленькая старушка, а потом приходите. Может, проснется.
Ее неуверенность меня насторожила.
Но я послушно пошла гулять и два часа убеждать себя в том, что интервью с выспавшимся собеседником должно получиться качественнее, чем с невыспавшимся.
Погода, надо сказать, вовсе не располагала к гуляниям: на дворе был мокрый противный февраль со снегом в лицо и грязной кашей под ногами.
Я приняла решение идти в торговый центр заедать стресс: там для этого фуд-корт существует. Ем, а сама думаю: ну подожду, старый ведь человек, может, уснул неспециально, может, ночью труды какие писал для потомков да задремал.
А потом: да как он мог, договорился же, время сам назначил, зачем позвал, почему не отменил.
Два часа не быстро, но прошли. Я надеялась, что старичок давно встал, рисовала в голове, как он бегает по дому, переживает, что не проснулся вовремя, представляла, как он извиняется передо мной, а старушка наливает чай, я ведь даже зефир купила на всякий случай!
Звоню в дверь.
Он так и не проснулся а я не стала его будить, все-таки поздно лег, сказала старушка извиняющимся тоном. Может, приедете в другой раз?..