А потом, пока весь мир готовился ко сну, а кто-то уже спал, я смотрела на эти плюшки они же, черти, красивые получились, и одну все-таки съела, несмотря на после шести. И необходимость курить отпала.
Я открыла пачку с сигаретами, покривлялась перед зеркалом в ванной, случайно уронила сигарету в раковину, она, разумеется, размокла и плохо лезла обратно в пачку, расталкивая своих коричневых коллег.
И мне вдруг стало почему-то стыдно перед собой за эти шоколадные сигареты, за внезапные ночные плюшки, за то, что пришлось два раза в магазин, за какой-то не нужный никому подвиг, про который режиссер Джармуш вряд ли снимет фильм.
Магазин с лучиками
Совсем разучилась я писать. Меня вон уже люди перестали понимать. Это все оттого, что пишу мало, отвлекаюсь на работу и всякую жизнь.
А она у меня, между прочим, не только домашне-карантинная.
Я.
Хожу.
В магазин.
Кажется, я так это написала, как будто поход в магазин это событие, которого я с нетерпением жду и которое наполняет меня смыслом.
Ну, как театр.
Или музей.
Или, на худой конец, какой-нибудь кружок макраме для рукодельниц (нет, не дай бог, сплюньте через левое плечо; в детстве я, конечно, одно розовое кашпо связала, и цветок там даже какое-то время болтался, но дальше как отрезало от вязания).
Но вообще да, событие.
Как там пелось у Митяева: лето (и магазин) это маленькая жизнь.
Сегодня я зашла в одну такую жизнь недалеко от дома. В этом магазине я обычно беру творог для сырников. 140 рублей за кило. Рассыпчатый, некислый, правильный творог. И там работает моя продавщица.
Как-то зимой между творогом и докторской колбасой из Владимира мы разговорились. Она говорит: «Ох, эти мужчины заходит один на днях и говорит: а можно батон пощупать? Я ему: что его щупать? А он мне: а вас можно? А я ему: разочаруетесь!» И смеётся, аж щеки краснеют.
Сегодня у нее щеки были спрятаны в маску. Маска, конечно, съехала немного, оттопырилась, нос виден, щеки красные, но глаза в лучиках вижу, рада мне.
«Что-то вы давно не заходили», говорит она мне и улыбается.
«Ага», отвечаю я ей и тоже улыбаюсь сквозь маску. И думаю: я же в прошлый раз зачем-то взяла творог в «Пятерочке». В заводской упаковке, с напечатанными буквами и котом Матроскиным в полоску. Это сейчас я понимаю: нельзя экспериментировать, если ты знаешь, где продается лучший творог для сырников и где отношение к клиенту и сама продавщица с лучиками. А главное расстояние до «Пятерочки» и до вот этого магазина примерно одинаковое.
К тому же до пятерочкинского творога так и не дошли руки. И срок годности вышел два дня назад. И кальций вот тоже не поступил в мой организм.
А потом подруга прислала фотографию с приемом пищи в 1500 калорий, и там среди этой пищи белела тарелка с творогом.
Если бы меня спросили (сейчас модно спрашивать об этом), мол, что послужило триггером, так вот это оно.
Да, я в магазине и прошу взвесить мне сколько-то творога.
В итоге сошлись на 700 граммах.
На сырники чтоб и поесть.
«Я с вареньем люблю его, очень вкусно», говорит продавщица и лихо закручивает пакет в узел.
«А еще, докторской отрежьте мне во-от столько», и пальцами показываю сколько.
«Ну, говорит продавщица, что ж так мало берете, только зубы пачкать!».
И лучики, лучики, лучики.
Я собираю все в сумку, иду домой и вспоминаю, что у меня на балконе есть варенье какое хочешь, в разных банках. И хотя бы одну надо открыть и начать, потому что, если приедет мама и обнаружит, что мы даже не притронулись к варенью, она очень обидится.
Как я узнала, что такое факс
Дело было давно, уже 20 лет прошло.
Я только пришла работать в редакцию газеты, у меня было место за компьютером, безлимитный проводной интернет и море новостей.
Иногда в офисе я оставалась одна, и мне приходилось отвечать на телефонные звонки.
Так и случилось в этот раз.
Трррр!
Женский голос в нос, очень хмуро и неласково на той стороне провода протянул:
Девушка, примите факс!
Хорошо, говорю я и жду.
Тут надо сказать, что я не знала, как принимать факс. Я вообще не знала, что такое факс. Ну, представление было, что это какой-то аппарат, похожий на телефон, откуда выползает особо важная бумажка.
И вот сижу я с трубкой и тупо (хотя почему тупо, пусть будет талантливо) жду, что он придет. Сам. Тут важно уточнить, что наш телефон факс не принимал. То есть представляете ситуацию?.. Я жду факс на телефон, который не принимает факс.
Мне волнительно. Я, как раньше модно было говорить, на измене. Я замерла, слушая, что происходит на другом конце провода. Спросить-то неловко, да еще и эта девушка неприветливая охоту отбила спрашивать.
И вот я жду, жду. И девушка ждет.
Пока вдруг раздраженно не произносит:
Ну! Стартуйте! Чего ждете!
И я такая про себя думаю: какова наглость, вот так со мной, с незнакомым человеком, который ничего ей плохого не сделал! И вообще, что за интонация! Почему столько хамства? Ишь, «стартуйте»! Все равно если бы она сказала: дуй, девочка, за факсом! Грубиянка какая!
Я внутри прям закипела но стартанула, как сказали. То есть натурально так стартанула, подорвалась, встала из-за стола, бросила трубку рядом с аппаратом и побежала что есть мочи по длинному узкому коридору к секретарю, потому что факс стоял только у нее.
Запыхавшаяся, я возмущенно, насколько это возможно, говорю ей:
Представляете, мне позвонили сказали «стартуйте», вот же, да?.. ну!.. и я сразу к вам где факс?..
Междометий, конечно, было больше, чем слов, но вы поймите мое состояние!..
Секретарь, надо сказать, женщина была грубоватая, колючая и похожа на Людмилу Гурченко. Сидит себе такая эта Гурченко и увлеченно подпиливает ногти. Ей не до меня, не до факсов, не до земных дел. У нее ногти! Она богиня. А я да что я, мельтешу и роЮсь мошка!..
Она вяло подняла на меня глаза с выражением «ну чего тебе, девочка?» и сказала, что никакого факса (кто бы сомневался) у нее для меня нет, потому что ей никто не звонил.
И снова погрузилась в маникюр, доводя себя до совершенства, а меня до белого каления.
Пф! Семен Семеныч! Так значит, чтобы отправить факс надо было позвонить секретарю?!
Тут я уже по своей воле стартанула по длинному коридору в свой кабинет, чтобы сказать девушке, что ей надо звонить по другому номеру телефона Но увы и ах там меня коварно поджидали короткие гудки.
Вот так я узнала про факс: что он такое и как его принимают. И что «стартуйте!» это вовсе никакое не обидное слово для человека, которому его говорят, а всего лишь команда нажать на заветную кнопку «старт».
Курточка с капюшоном
Каждому из нас, наверное, хочется жить долго и счастливо (про умереть в один день не будем). Другое дело, что «долго и счастливо» бывает очень редко. Но иногда встречаются люди, которые, кажется, это умеют.
Шел дождь, противный, мелкий, холодный, сентябрьский дождь. У меня не было зонта, я бежала по мосту и очень хотела успеть на электричку.
Передо мной торопливо шли Он и Она.
Она осторожно спускалась по лестнице, держась левой рукой за мокрые перила, а в правой палка, на которую она опиралась. Зонт лежал на левом плече и мог вот-вот упасть.
Он шел на пару шагов впереди, через несколько ступенек обернулся, и поднялся обратно, подошел к ней, выхватил зонт, открыл его, взял ее под руку. Понимаю: торопятся, как и я, на электричку.
Я пошла за ними, чувствуя, что здесь должна быть какая-то история, и мы сели в один вагон. Успели.
Устроившись на твердых скамейках из синего потасканного кожзама, они то и дело заводили разговоры, которые, как рельсы, то шли параллельно друг другу, то сходились в какой-то точке.
Прислонись ко мне, ласково попросила она. Холодно.
Неприлично, сказал он и оглянулся. В вагоне, кроме меня, было человек пять. Я сделала вид, что читаю что-то в телефоне.
Ну и что, что неприлично. Прислонись! хитро улыбалась она и подталкивала его локоточком.