Ну и вот ещё один документик пододвинул чекист Гохе новый листок. «Сов. секретно. ОБЯЗАТЕЛЬСТВО. Я, нижеподписавшийся гр-н Псевдоним даю настоящую подписку в том, что по добровольному согласию поступил на работу в секретный орган, вполне осознавая ответственность взятых на себя обязанностей»
Гоха со страхом уставился на хозяина кабинета:
Но я я
Ты читай, читай.
«Я обязуюсь: 1. Подчиняться той дисциплине и правилам, которые установлены в секретном органе. 2. Сохранять, как величайшую тайну, все, что мне будет известно во время проведения данной мне работы и после освобождения от работы. 3. Говорить о моей работе только с теми лицами, с которыми я буду связан по секретной работе и с которыми мне будет указано. 4. Всегда стремиться к выполнению возложенной на меня работы так, чтобы она давала наибольшие результаты. 5. Проводя порученную мне работу, обязуюсь постоянно говорить и сообщать секретному органу только правду. Сознаю, что за нарушение настоящего обязательства я буду привлечен к ответственности»
Какой псевдоним себе выбираешь? деловито осведомился чекист.
Но я Не смогу, неспособен я
Ну как же неспособен. Очень даже способен, снова заулыбался грозный собеседник. Вовремя проинформировал органы о повстанческой организации, проявив таким образом незаурядную бдительность и высокую революционную сознательность. Заблудшего дружка попытался отговорить от преступных действий. Так что очень даже способен.
Нет, нет, не смогу. Да как я Родня всё-таки схватился обеими руками за голову Георгий.
Родня, говоришь? Чекист потряс перед носом Колычева увесистой папкой в картонном переплёте. А вкупе с твоим замазавшимся родственничком по делу проходит два десятка преступных рыл! И это только головка банды. И какие личности подсобрались: попы, купцы, офицерьё колчаковское и семёновское. С закордоном связи наладили, оружие и деньги получали. А для чего? Чтобы из-за угла, по-подлому крушить всё то, что с таким трудом налаживается после кровопролитных боёв с беляками. Какие преданные делу революции люди от их рук гибнут! с какой-то особенной горечью и болью последнее выговорил[11].
Помолчал и глянул на Гоху вообще сурово:
Да что я тебе тут политграмоту развожу!.. Не доходит до твоей тупой башки Так я тебе по-другому обстановочку обрисую. Вот послушай.
Зашелестел бумагами в папке, которой тряс, нашёл нужное место:
«По существу моей контр-революционной деятельности показываю: по своему имущественному положению я являюсь середняком, но в связи с раскулачиванием меня, обложением налогами, я был недоволен Сов-властью и зачастую выражал это недовольство среди семьи и отдельных крестьян. Выхода из создавшегося положения я хотя и не искал, но в связи с предложением мне принять участие в контр-революционной организации и вести подготовку к свережению Соввласти гр. ОХОТИНЫМ и неизвестным человеком, не отказался категорически от этого предложения и рассказал об этом гражданину нашего села КОЛЫЧЕВУ Георгию Ивановичу»
Остановив чтение, со злой усмешкой посмотрел на сжавшегося Гоху.
И вот далее самое интересное: «когда в доме находились у меня Я, ОХОТИН и неизвестный, последний, увидя на стене у меня фотокарточку гражданина нашего села КОЛЫЧЕВА Георгия Ивановича, задал вопрос кто это такой и где он служил и вероятно знает подрывное дело. Я ответил, что это КОЛЫЧЕВ, что он служил в Дальне-Восточной кавбригаде и действительно знает подрывное дело, он даже предполагал поступить на работы подрывником на Черновские копи. Он, ОХОТИН, когда мы еще были в коридоре, спрашивал меня во время беседы по существу работы контр-революционной организации, спросил меня если я приеду к тебе на пасхе и тебя дома не будет, к кому можно еще обратиться у вас. Я сказал этого самого КОЛЫЧЕВА Георгия Ивановича, зная его как близкого человека»
Хозяин кабинета с шумом захлопнул папку.
Ну что, друг ситный, нравится? Без утайки родственничек твой показания даёт, а в показаниях-то про тебя. И всё бы ничего и отговаривал ты его от участия в контрреволюционной шайке, и сам вроде бы никуда не лез. Опять же органы проинформировал, бдительность и сознательность проявил. Но Чекист сделал многозначительную паузу. Но вот парочка закавык имеется, гражданин Колычев. И первая такова: откуда же тебя знает этот самый неизвестный? И не просто знает, а как подрывника? И вторая закавыка: а чего это гражданин Пластов, уже зная, чем занимаются его гости, то есть открыто вербуют недовольных советскими порядками в ряды своей повстанческой контрреволюционной организации, предлагает этой контре к тебе, гражданин Колычев, обращаться по мере надобности? А? Что скажешь?
Так я же это поперхнулся Гоха. Да какой из Кешки повстанец! Побурчать про нынешние порядки это ещё может, а чтобы за винтовку взяться. Не-е Он же, говорю, советоваться ко мне прибёг.
Во-от! довольно прищёлкнул пальцами чекист. Советоваться! Стало быть, всё-таки задумался над предложением вербовщиков. А что к тебе прибежал так это как посмотреть. А почему бы нам не сделать резонный вывод, что не советоваться он пришёл, а и тебя в повстанцы записать? С родственничком твоим дело ясное: он бумажку-пароль у своих гостей взял? А раз взял значит, уже с ними.
Да не-е неуверенно возразил Гоха, но тут же встрепенулся, затараторил: А я что Я же его отговаривал, чтобы он их отвадил. Самым категорическим образом отговаривал. И я же сообщил
А не потому ли ты сообщил, в голосе чекиста зазвенел металл, чтобы вовремя задницу свою прикрыть? А я вот тебе такой пустячок сообщу: этот самый неизвестный, который тебя знает, субъект не простой из-за кордона в Чите появился, связь установил с контрой, готовящей восстание. А сам бывший белогвардейский офицер. Вот так-то, друг ты наш ситный! И почему я не могу подумать, что потому ты и побежал сообщать-докладывать, коли жареным запахло. Мол, я не я и хата не моя. Да и не сразу ты сообщил, а выжидал недели полторы.
Я не выжидал! взвыл Гоха. Это Кешка всё это время раздумывал, а как мне рассказал, так я сразу же, по утрянке
А кто об этом знает, кроме тебя и Пластова? Это теперь, гражданин Колычев, как повернуть Ну что? Будем сотрудничать или оставить в следственном деле всё как есть?
Долго молчал Георгий. Не торопил его и старший уполномоченный окружного отдела ОГПУ, попыхивая папироской. Давал дозреть.
Наконец, тяжело вздохнув, поднял Гоха тоскливый взор на чекиста и потянулся к ручке в чернильнице. Нацарапал фамилию на пустой строчке, дописал к ней имя и отчество. И загнанно посмотрел на хозяина кабинета:
А этот псевдОним Чево тут писать?
ПсевдонИм, произнёс уполномоченный, правя ударение. Это будет у тебя вымышленное имя, которым будешь подписывать свои сообщения для соблюдения секретности. Придумывай.
Да я сконфуженно промямлил Гоха.
Ладно, назовём тебя м-м-м «Взрывник». Пойдёт? И про умение твоё не забыли, и будешь контру своими донесениями взрывать. Ну?
Хорошо, обречённо махнул рукой Гоха.
Вписывай в документ. Внизу распишись и дату проставь. Вот, молодцом. А ты боялся! рассмеялся чекист. Давай пропуск подпишу и можешь топать.
Увидев в глазах новоиспечённого агента немой вопрос, пояснил:
О порядке связи и передачи сообщений в другой раз поговорим. Не всё сразу. Привыкай пока, переваривай. И помни! Хозяин кабинета вертикально приложил палец к губам. Молчок. Отнял палец от губ и нацелил Гохе в лоб. Молчок! А то чок! изобразил выстрел из револьвера.
А пока потянулась ниточка от Колычева с Пластовым к Охотину, а от того к Стерьхову. Тут и ожидало чекистов неприятное открытие: двурушничает их «информатор». Более того, не в одиночку. Ресторатор Лебедев тоже был «на связи» и тоже водит за нос. Из мнимой «организация» Стерьхова грозила вылиться в натуральную угрозу. Но особенно взбесило чекистов предательство. Понятно, что агентишки народ гнилой, но обнаглеть до такой степени!.. С кем в кошки-мышки вознамерились играть! Выжечь всю эту шваль калёным железом без жалости и какого-либо снисхождения, чтобы никому неповадно было!